Кате (имя изменено для безопасности героини) 25 лет. С 19 лет она работает в сфере секс-услуг. CityDog.io поговорил с девушкой о том, какого это – заниматься сексом за деньги, сколько это стоит и как такая работа влияет на ее психику.
«Тред по-мински» – рубрика, где мы в популярном формате из соцсетей «один лайк – один факт» рассказываем истории минчан, о которых обычно предпочитают молчать.
Важное уточнение: в этом материале мы сохранили все формулировки героини, в которых она говорит о женщинах, вовлеченных в проституцию, без изменений.
– У росла с замечательной и любящей мамой, но наша семья всегда была очень бедной. Например, я носила несовременные и ношеные вещи, которые нам отдавали знакомые, из-за чего в школе меня часто буллили. Мне всегда хотелось другой жизни: деньги, путешествия, нормальную квартиру, куда не стыдно позвать друзей.
При этом я всегда была конвенционально красивой девочкой. Часто я слышала от друзей моих родителей, что с таким лицом мне обязательно нужно найти богатого мужа, и тогда все будет хорошо.
В 14-15 лет у меня появились первые мысли о том, что внешность можно конвертировать в деньги через отношения с обеспеченными мужчинами. Я не думала об эскорте, скорее представляла себе содержанство – такое немного романтизированное, почти киношное, где мне должны были бы платить просто за проведенное вместе время.
– В моей жизни было довольно много ситуаций, связанных с домогательствами. Это началось еще в детстве, когда взрослые мужчины позволяли себе неприятные шутки в мой адрес или пытались меня как-то потрогать. В подростковом возрасте это продолжилось.
В тот период я часто ездила автостопом. Однажды в России я остановила машину, в которой сидел пожилой мужчина. Машина была вся раздолбанная, да и сам он выглядел не очень опрятно. По дороге водитель начал делать грязные намеки. В какой-то момент мне стало дико некомфортно и я попросила его остановиться.
Было уже темно, вокруг нас была пустая трасса, но даже это выглядело лучше, чем оставаться с ним. Когда он притормозил, прежде чем открыть дверь, достал пять тысяч рублей и предложил заняться с ним сексом. Я отказалась, он продолжил уговаривать, а когда я попыталась выйти, он схватил меня за грудь и облизал ее.
К счастью мне удалось вырваться и перебежать на другую сторону дороги. Помню, что мне было ужасно страшно и обидно. К тому же, я ощущала себя грязной, будто меня обесчеловечили всего за пару минут.
Что почитать по теме: Еще по теме: «Меня поражает, что это вообще нужно объяснять: взрослому мужчине ненормально дружить с 14-летней девочкой!» История жертвы груминга
.jpg)
Иллюстративное фото: Katya Lashkay, Unsplash.com.
– Возможно, именно такие ситуации с домогательствами подвигли меня позже подумать о секс-работе. Не в том смысле, что мне этого хотелось – наоборот, все это всегда было неприятно и недобровольно.
Но когда неприятный секс или навязчивое внимание мужчин происходит с тобой бесплатно и против твоей воли, в какой-то момент возникает мысль: «Раз уж это все равно случается, может, хотя бы получить за это деньги?» Не потому что тебе этого хочется, а потому что это попытка хоть как-то взять контроль над тем, что раньше происходило с тобой без твоего выбора.
– Когда мне было почти 19 лет, я окончательно решила найти себе спонсора и попробовать ту самую «богатую жизнь» из инстаграма – с букетами, машинами, Дубаем. Эта мысль крутилась у меня в голове давно, но толчком к действию стала ситуация, когда мне стало нечем платить за квартиру. Мы снимали ее вместе с молодым человеком, скидывались пополам, и в какой-то момент у меня просто не оказалось денег. Платить нужно было через неделю, и я поняла, что дальше тянуть нельзя, надо срочно искать «папика».
Я зарегистрировалась на сайте знакомств, и довольно быстро мне написал мужчина. Мы созвонились, поговорили: я рассказала про учебу, он – про свою работу. Никаких экстра-тем не было. Сразу после этого звонка он отправил мне 80 долларов.
Для меня это было чем-то невероятным. Какой-то совершенно незнакомый мужчина просто так дал мне деньги. Эти 80 долларов полностью закрыли мой платеж за квартиру, и мне даже не пришлось ничего делать. Через пару дней после знакомства с тем мужчиной, я рассталась с парнем, так что нам было не до обсуждения того, откуда у меня появились деньги на квартиру.
– Для меня секс-работа началась в момент, когда у меня появился спонсор. Мне было почти 19, ему – около 50. Он меня совсем не привлекал – ни внешне, ни как мужчина. Я видела в нем что-то вроде отцовской фигуры, хотя влечения не было вовсе. Мы переписывались пару недель, и он периодически отправлял мне деньги на разные мелочи: условные сто долларов на шопинг и маникюр. Про секс мы почти не говорили. Он лишь спрашивал, не смущает ли меня разница в возрасте, на что я отвечала, что все в порядке.
Через время он приехал в мой город, и мы встретились в отеле. За ужином я много налегала на вино: хотелось быстрее напиться и заглушить тревожность. Чуть позже мы поднялись в номер и занялись сексом.
– Я почти не помню своих эмоций в тот раз, все происходило на автомате. Когда мы закончили, он заснул и захрапел рядом, а я лежала и чувствовала сильное отвращение. Хотела выбраться незаметно, пока он спит, уже собирала вещи, но он проснулся, спросил, куда я ухожу, и, выслушав мое невнятное объяснение про подругу, просто кивнул и протянул мне двести или триста долларов.
До той встречи я была уверена, что больше никогда его не увижу, что это ошибка и повторять такое я не хочу. Но когда я ехала домой в такси и смотрела на доллары в сумке, меня накрыл странный азарт. Казалось, я получила не только деньги, но и власть над ситуацией. Контраст между отвращением и подъемом после него я очень хорошо помню до сих пор.
– Мы стали встречаться примерно раз в две недели, и каждый раз перед сексом мы шли в ресторан, где я намеренно напивалась, чтобы притупить ощущения, не чувствовать происходящее слишком ясно.
Трезвой я была с ним в постели всего несколько раз. В первый раз, когда это случилось, я предложила сначала поужинать, но он сказал, что не может ждать и хочет меня прямо сейчас. В тот момент я почувствовала себя так, как это описывают женщины, пережившие насилие. Мне не хотелось там находиться, единственным желанием было, чтобы все это скорее закончилось.
Со временем наши отношения сошли на нет. После него я думала найти нового спонсора, но вместо этого у меня были лишь разовые встречи с мужчинами через специальные сайты.
– Я работаю на себя. Всего пару раз встречалась с клиентами через менеджеров, и мне это не понравилось, поэтому я решила уйти во фриланс-эскорт. Я просто размещаю анкеты на сайтах-агрегаторах, и мужчины сами меня находят и пишут.
Первая встреча, на которую я пошла через такой сайт, была с не очень приятным мужчиной. При этом я не страдала, скорее чувствовала какое-то воодушевление. Наверное, сработали какие-то механизмы психики, которые позволяли мне не переживать из-за секса с людьми, которые меня не привлекают. Я радовалась деньгам и финансовой стабильности, поэтому было легко выбросить из головы воспоминания о неприятных моментах.
.jpg)
Иллюстративное фото: Alexander Mils, Unsplash.com.
– Заработать можно было много. Мой час стоил 300 долларов, ночь – 1500. В месяц у меня выходило от 5000 до 8000 долларов. И это при том, что я не так часто встречалась с клиентами и часто им отказывала. Теоретически я могла бы зарабатывать намного больше, если бы работала чаще.
Такие суммы были до весны этого года. После начался кризис: клиентов стало меньше, как будто у людей просто закончились деньги. Или, может быть, они окончательно уехали – не знаю. Заработать даже 4000 долларов стало гораздо сложнее.
– Почти все мои клиенты были беларусам – мужчины примерно 35-45 лет, в основном бизнесмены. Иногда встречались инженеры, немного айтишников, пару раз попадались местные политики. Были и совсем молодые парни, студенты, которые живут на деньги богатых родителей. Примерно десять процентов – иностранцы в командировках.
У процентов восьмидесяти из них есть жены. Это вообще отдельная тема: они часто начинают переписку словами, что женаты и переживают, что я напишу их супруге.
Один клиент особенно запомнился: его жена тогда была в роддоме или только собиралась туда лечь. Он рассказывал, как они ждут ребенка и сильно волнуются. На нашей второй встрече он уже показывал фотографии новорожденной дочки и продолжал делиться подробностями.
– Я предполагаю, что многие мужчины относятся к сексу за деньги как к способу быстро снять напряжение – примерно так же, как кто-то выходит на перекур. Ко мне часто приезжают посреди рабочего дня, в обеденный перерыв: расслабиться, выговориться, пожаловаться на подчиненных.
Для некоторых это еще и элемент статуса. Если у него есть деньги на дорогих, красивых, молодых эскортниц, значит, он «крутой». При этом большинство не испытывают угрызений совести и даже не всегда считают, что изменяют своим женам.
– Был один мужчина, с которым мы провели одну ночь. После он лежал и говорил, какая я классная и что на меня меня за день ушло столько денег, сколько он тратит на свою девушку в год.
Я тогда немного офигела. После этого он вдруг начал предлагать встречаться, звал переехать с ним в Дубай и искренне удивлялся, почему я не соглашаюсь.
– Еще из общего – как минимум половина клиентов имеет фетиш на тему «доставить девушке удовольствие». Они платят за секс, но все равно считают, что именно они делают мне приятно и очень стараются сделать все хорошо. Я не знаю, верят ли они в это по-настоящему, но им очень хочется в это верить.
Хотя, мне кажется, если хоть немного включить эмоциональный интеллект, становится очевидно: я бы не занималась сексом с ними бесплатно. Наверное, для девушки самый «приятный» момент, когда тебе отдают деньги и клиент уходит. Поэтому немного смешно наблюдать, как они стараются довести меня до оргазма.
 (1).jpg)
Иллюстративное фото: Priscilla Du Preez, Unsplash.com.
– На мой взгляд, в Беларуси сфера эскорта почти не развита, и женщин, которые этим занимаются, действительно немного. В каком-то смысле это даже плюс: из-за небольшой конкуренции цены здесь выше, чем во многих странах Европы.
В Европе час стоит примерно от 100 евро, чаще – 150-250, но там девушки обычно работают через менеджера и получают только половину суммы.
А вот расценки вроде 50-150 долларов за ночь, мне кажется, возможны лишь в странах с легализованной проституцией и только в очень печальных борделях эконом-класса, где женщины живут в тяжёлых условиях. Я сама с такими ценами, к счастью, никогда не сталкивалась.
– В Беларуси существуют форумы секс-работниц, где девушки могут предупреждать друг друга о конкретных мужчинах, если кто-то попытался обмануть, угрожать, применить насилие или просто вел себя по-хамски. Там делятся опытом, чтобы коллеги знали, с кем лучше не связываться.
Но в целом я мало общалась с другими девушками из сферы. Однажды у меня был порыв найти себе подругу, которая тоже работает в эскорте. Я нашла такую девушку и позвала ее на кофе. Говорили в основном о работе, все было нормально, но мы как-то не завайбили, поэтому общение дальше не продолжили.
– Я не очень открыто рассказываю близким о своей работе, потому что мне страшно. Я боюсь, что меня будут осуждать, считать глупой или какой-то грязной, что изменится отношение и со мной перестанут общаться. Поэтому каждый раз, когда я делилась этим с друзьями, это ощущалось почти как камин-аут. Было тревожно, но ни разу я не столкнулась с негативной реакцией. Несколько моих друзей и подруг знают о моей работе и поддерживают.
Маме я говорила, что встречаюсь с богатыми мужчинами. Недавно произошла неприятная ситуация: вымогатели нашли мои соцсети и начали угрожать, что разошлют мою анкету родителям и друзьям. Я не дала им денег, и они действительно отправили что-то маме и кому-то из моих подписчиков.
Я заранее попросила самых близких друзей удалять все, что им придет. Большинство по итогу ничего не получили, а мама по моей просьбе даже не открывала сообщения от незнакомцев. Поэтому я не до конца понимаю, знает она или нет – может, думает, что у меня просто спонсорские отношения, а может, все понимает, но не говорит мне об этом.
– У меня есть партнер, с которым мы давно вместе. Он знает все о моей работе, хотя призналась я не сразу, а спустя примерно полгода после начала отношений. Ему я расcказываю все о своем эмоциональном состоянии, всех ситуациях, которые со мной происходят. И только от него я получаю максимальную поддержку.
Нынешний партнер меня не обеспечивает, для меня это совсем не приоритет в отношениях. Мне важно, чтобы у нас совпадали взгляды на жизнь, чтобы парень обладал высоким эмоциональным интеллектом и заботился обо мне. А еще для меня важно, чтобы он был примерно моим ровесником, не старше на 10-15 лет.
Отношения с мужчинами за деньги для меня всегда были просто сложным, но прибыльным источником дохода. Я никогда в них не раскрывалась как личность. И вообще я бы никогда не стала встречаться с мужчиной, который когда-либо платил за секс или другие секс-услуги. Для меня это жесткий «редфлаг». Для меня это говорит об очень ограниченных взглядах на жизнь и о потребительском отношении к женщинам. Я не особо хорошо отношусь к таким людям.
– Когда я работала в Беларуси, больше всего я боялась не агрессии клиентов, а встречи с милицией. Поэтому я старалась максимально обезопасить себя: никогда не ездила к мужчинам домой и всегда встречалась только на нейтральной территории.
Еще на всякий случай у меня был электрошокер. Я ни разу им не воспользовалась, но само его наличие давало ощущение контроля. Милиции я боялась именно потому, что они умели маскироваться под обычных людей: могли прийти как будто «в гости», изображать клиентов, и от этого становилось особенно тревожно.
Согласно ст. 17.5 КоАП в Беларуси, за занятие проституцией предусмотрена административная ответственность: штраф от шести до двадцати базовых величин (одна базовая – 42 руб., т.е. штраф будет от 252 руб. до 840 руб.) или административный арест, а при повторном нарушении в течение года после первого взыскания – штраф от тридцати до пятидесяти базовых величин (от 1260 руб. до 2100 руб.) или арест.
.jpg)
Иллюстративное фото: C. G, Unsplash.com.
– Во время работы я постоянно напряжена и все время слежу за деталями. Например, я постоянно контролирую, чтобы не слетел презерватив или чтобы мужчина, не дай бог, не попытался его снять.
Бывали случаи, когда мужчины начинали торговаться, требовать скидку или даже угрожать. Пару раз угрожали «сдать меня» милиции, если я не уступлю. Было немного страшно, но я умею отстоять себя и вести диалог жестко, если понадобится. Иногда, чтобы отпугнуть, говорила, что позвоню в охрану, хотя никакой охраны у меня не было.
Хотя знаю, что в Минске некоторые эскортницы заключали договоры с частными охранными фирмами: если происходит что-то опасное, они нажимают тревожную кнопку, и охрана приезжает за десять минут. Но сама я этим никогда не пользовалась, возможно, потому что не чувствовала реальной угрозы или просто надеялась, что справлюсь сама.
– Почти три года мне удавалось не сталкиваться с милицией, но однажды это все же произошло: мужчина представился клиентом, прислал селфи, и только войдя в мою квартиру показал удостоверение.
Он практически сразу начал осматривать все, а когда я спросила, не требуется ли ему разрешение, он резко сменил тон и начал кричать. Он обвинял меня в хамстве и говорил, что я «развращаю мужчин».
Милиционеру нужна была «информация» о сутенерах, наркодилерах и педофилах. Когда я сказала, что ничего не знаю об этом, он заявил, что меня отвезут в участок, оформят протокол, полсле чего будет суд и штраф. отом, по его словам, я должна буду приехать к нему домой или в какое-то «приватное место», чтобы он «поподробнее все объяснил».
– По дороге в участок милиционер остановился у трассы и подвез уличную секс-работницу, которую знал. Оказалось, что она сотрудничает с властями. Когда я спросила, что именно она делает, он ответил, что это ее секреты. По его словам, мне тоже пришлось бы скрывать детали, если стала бы «работать» с ним.
Он уверял, что встреча со ним – удача, что все будет хорошо, если мы будем все делать вместе. Что конкретно, это будет за сотрудничество, он так и не объяснил.
– Я решила не работать с милицией: во‑первых, мне сложно доверять людям в форме, во‑вторых, этот милиционер был агрессивным, и сама ситуация была страшной. В тот момент я просто хотела, чтобы все закончилось как можно скорее.
После суда меня посадили на Окрестина на пару дней. После задержания ко мне относились относительно спокойно: мне даже разрешили передать медикаменты и книги, телефон был со мной до момента отправки в милицейский фургон.
Ко мне скорее относились с любопытством, потому что я выглядела слишком молодой для заключенной. А еще был мужчина, который, узнав про мою статью, пошутил, что я «сижу за любовь».
– После этого у меня началась сильная тревожность. Я обсуждала пережитое с психотерапевткой, потому что мне было тяжело работать. Я стала еще больше подозревать всех милиционеров, любой их вид вызывал у меня страх. Несколько месяцев мне снились тюремные камеры, и я просыпалась в холодном поту.
Примерно через месяц после выпуска с Окрестина мне позвонил участковый. Он позвал меня в участок, и начал спрашивать про переписку с сутенерами. У меня ее не было, я в принципе никогда с ними не работала. Выяснилось, что меня планируют вызвать как свидетельницу по делу о задержании каких-то распространителей, хотя я толком не поняла, кого именно. Я ответила, что сейчас не в Беларуси. Тогда он ответил, что мне нужно будет прийти к ним, когда я вернусь.
Этот звонок сильно меня напугал. Я понимала, что никуда идти не собираюсь. Тогда я окончательно решила уехать из Беларуси. Мы с партнером собрали вещи и в течение месяца переехали в другую страну. Сейчас я продолжаю заниматься секс-работой, но уже не в Беларуси.
– На будущее у меня другие планы. Я уже выбрала профессию, в которой хочу развиваться, и хочу уйти из секс-индустрии. Она сильно травмирует психику, по крайней мере, мою.
Например, у меня изменилось отношение к собственному телу: я постоянно ощущаю диссоциацию, будто живу во сне, у меня затяжные депрессивные состояния, почти полностью пропало либидо. Я привыкла эмоционально отключаться во время секса с людьми, которых не желаю, а теперь кажется, что отключаюсь и от жизни в целом. Мне трудно радоваться и наслаждаться чем-то по-настоящему.
Несмотря на большие доходы, я очень хочу уйти из этой сферы, заняться своим делом и пройти психотерапию, чтобы снова почувствовать себя живой.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото на обложке: Sasha Kaunas, Unsplash.com.
