Психотерапевт: «Паническая атака хотя бы раз в жизни бывает почти у каждого»

– Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в профессию?

– Я как-то сразу выбрала профессию и о своем выборе ни разу не пожалела. Окончила сначала психологический факультет, потом магистратуру, программу по подготовке гештальт-терапевтов и уже несколько лет занимаюсь психологическим консультированием и психотерапией. Но люди приходят из разных профессий: например, очень часто психотерапевтами становятся бывшие программисты.

– Зачем люди чаще всего приходят к вам на консультацию?

– Чаще всего люди приходят решить какую-то проблему. Иногда человека отправляют к нам обычные врачи-терапевты, потому что многие проблемы со здоровьем оказываются психосоматическими, когда причина в голове. Например, частое обращение – паническая атака, такое состояние хотя бы раз в жизни бывает почти у каждого. У человека начинается учащенное сердцебиение, он потеет, повышается давление, ему может казаться, что он сейчас умрет. Но врач не находит у него никаких физиологических нарушений и отправляет к нам, потому что это физиологический симптом какой-то внутренней проблемы.

Я занимаюсь психологическим консультированием и терапией. Консультирование – это более простой формат, работа с конкретным запросом. Я знаю, как устроена семейная система и как она функционирует. Например, измена – это феномен семейной системы: если она произошла, то это значит, что в системе был кризис, возник какой-то дефицит, кому-то чего-то не хватало, была нарушена коммуникация – и появился третий человек. Когда человек приходит на консультацию, я могу рассказать, как устроена система, где произошло нарушение, в каком месте можно попробовать решить проблему. Но человек особенно не изменится. Просто будет знать ответы на эти вопросы и пробовать самостоятельно решить проблему.

А вот психотерапия – это такой проект развития, это всегда о познании себя. Это попытка заглянуть в себя и ответить на вопросы «как я живу», «как я устроен», «как я строю отношения», «что я такого делаю, что люди реагируют на меня определенным образом». Терапия предназначена для более глубоких изменений, нужно хотя бы полгода, а лучше год еженедельных встреч с терапевтом, чтобы произошли какие-то структурные изменения. Эти изменения люди, кстати, часто не связывают с терапией, потому что они происходят очень незаметно: ходишь к психотерапевту, вроде ничего не происходит, а потом оглядываешься – а у тебя, оказывается, за полгода вся жизнь изменилась. Кто-то выбирает восточные практики, кто-то обращается к христианству, кто-то ходит на йогу – в принципе, способов познавать себя много, и терапия – один из них.

– В нашем обществе ходить к психологу пока не очень принято. Расскажите, почему?

– Существует несколько мифов, которые мешают человеку обратиться за помощью. Например, «зачем мне психолог – я что, больной?». Я всегда на такое отвечаю, что для меня терапия – это про саморазвитие и интерес к себе, а совсем не про болезнь. Или, например, еще один миф: «Зачем терапевт, если можно поговорить с другом». Но на самом деле это разные вещи. Друзья у нас любят давать советы, решать проблемы, то есть забирать ответственность у самого человека. А вот психотерапевт никогда не скажет тебе, что делать. Терапевт – это человек, который задает вопросы: как ты живешь, что происходит, что ты чувствуешь в данный момент. Человек спрашивает: что мне делать? А ты ему отвечаешь: и что ты думаешь делать? То есть постоянно возвращаешь ему ответственность.

Люди могут думать, что обратиться к психологу – это слабость. Хотя на самом деле признать проблему, встретиться с ней и озвучить ее другому человеку – это очень тяжело, это большой шаг. Гораздо легче делать вид, что все в порядке. А вот обозначить, что в моей жизни что-то происходит не так и я с этим не справляюсь, – это очень круто.

– Как обстоят дела с образованием в сфере психотерапевтических услуг и есть ли какие-то критерии, по которым можно отличить хорошего терапевта от плохого?

– Сфера у нас, конечно, еще не очень развита. Университетское образование никуда не годится, после него даже простым консультантом сложно работать, потому что программа построена так, что у студентов нет никаких навыков. Поэтому у терапевта обязательно должны быть дополнительные программы, обучения и тренинги. В Минске очень развита гештальт-терапия, есть несколько школ, которые готовят гештальт-терапевтов, это большие программы европейского образца с соблюдением стандартов и международными сертификатами.

Есть лицензирование специалистов, которым занимается Минздрав, но там очень простые критерии – человек должен иметь профильное образование, хотя бы три года поработать психологом где угодно и иметь какой-нибудь офис. Конечно, такая лицензия – не критерий качества. Вообще, выбирая психолога, вполне нормально походить по разным специалистам, посмотреть, комфортно ли тебе с ними, получается ли доверять им и открываться. Обязательно нужно спросить про образование и обратить внимание на возраст. Во многих странах на обучение психотерапии берут с 25-30 лет, потому что жизненный опыт самого человека тоже очень важен. Ну и, конечно, если человек настойчиво дает вам советы или предлагает поучаствовать в каком-нибудь странном ритуале, то вряд ли это психолог. Пока в Минске лучше всего работает сарафанное радио.

– С какими проблемами к вам чаще всего обращаются?

– Чаще всего приходят с соматическими симптомами или кризисными событиями. Но бывает и такое, что человек живет и понимает, что как-то ему некомфортно: «Вроде бы все нормально, но как-то мне не нравится, как я живу». Тогда человек приходит с более экзистенциальными запросами. Но в целом у всех один путь – нужно будет разбираться в себе.

Часто люди обращаются с зависимостями и созависимостями. В нашем обществе практически любая пара – это пара, организованная по принципу «я без тебя жить не могу, ты моя вторая половинка». Сначала такие отношения классные – ты встречаешь человека, вы не можете ни минуты прожить друг без друга, сливаетесь в сладком экстазе, а потом оказывается, что в таких отношениях есть обратная сторона в виде отсутствия какой-либо свободы. И получается, что я так люблю партнера, что буду с ним оставаться, даже если он меня бьет, постоянно выпивает, не зарабатывает на жизнь и так далее.

Если ты приходишь на терапию, то вся работа будет строиться на том, какой ты, как ты живешь, что приносит тебе удовольствие, чего ты хочешь. Обычно если меняется один человек, то есть один элемент семейной системы, то меняется и вся система.

– Сколько в Минске стоит поход к психотерапевту и кто ваши основные клиенты?

– Психотерапевты берут около 20–40 $ за сеанс, который длится от 45 минут до часа. Начинающие специалисты могут брать 15 $, а матерые – 50–60 $. Если говорить о клиентах, то женщины приходят чаще, чем мужчины. Возраст очень разный: и молодежь 20-30 лет приходит, и люди постарше. Так как психотерапия – достаточно дорогое удовольствие, то в основном ходят на нее вполне обеспеченные люди.

– С психологической грамотностью у нас в обществе дело обстоит совсем грустно. Скажите, какого психологического навыка нам всем особенно не хватает?

– Заботы о себе. У нас часто путают заботу о себе с эгоизмом. Вроде как любить себя, хотеть для себя удовольствия от жизни, комфортной жизни – стыдно. На самом же деле, любить себя и заботиться о себе – это первый и главный долг каждого. Часто можно наблюдать, что человек хочет позаботиться обо всех вокруг и плюет на себя, но из этого обычно ничего хорошего не получается. Каждый должен в первую очередь обращать внимание на себя. Если тебе хорошо, то и вокруг тебя у всех все будет хорошо. Это точно.