В 6-м классе Таня стала часто опаздывать на уроки, а в колледже пропускала пары. Учителя решили, что девочка ленивая и просто не хочет учиться. Но в 18 лет наша героиня узнала, что причина всему – обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР). Вместе с Центром «Живая Библиотека» записали ее монолог – о детстве, зависимости от алкоголя и о том, как жить «правильно».
– В конце моего последнего, третьего, курса был совет профилактики: говорили, что меня выгонят из колледжа. Поддержку я получила только от нескольких человек – остальные считали, что я ленивая, хреновая и вообще мне надо дать выговор, отчислить и не париться.
Как-то раз, когда я снова не могла выйти из дома на учебу, папа бросил фразу: «Ты просто ленишься». Мне стало очень обидно. Я схватила нож и сказала: «Да лучше б я сдохла! Зачем вы меня родили вообще? Я ненавижу свою жизнь и не хочу так жить». Тогда мне показалось, что я схожу с ума.
Записалась к психотерапевту, но думала, что меня положат в больницу, запрут там, поставят на учет. А когда рассказала специалисту о своих отношениях с женихом, о своей жизни, оказалось, что кроме депрессии, в которой я находилась на тот момент, у меня ОКР. Мне стало легче.
«Умываюсь 10 раз: если больше или меньше – почувствую дискомфорт, будто что-то недоделала»
Если совсем просто, при ОКР у человека появляются навязчивые мысли (обсессии) и как результат – навязчивые действия, компульсии (их еще часто называют ритуалами). Мысли, как правило, связаны с цифрами (например, пять раз умыться, три – расчесаться), чистотой, правильностью или неправильностью действий.
Чтобы от них избавиться, человек выполняет определенные ритуалы. Например, у меня так: чтобы быть чистой, нужно умыться определенное количество раз. Какое? Я не знаю. Значит, опираемся на цифру возраста: мне 21 год – но для умываний это очень много. Поэтому это число делю на два и выбираю то, что меньше: провожу процедуру 10 раз – и только тогда я буду чистой. Если сделать меньше или больше, почувствую дискомфорт, как будто что-то недоделала.
Но, поскольку сейчас я работаю с когнитивно-поведенческим терапевтом, многие ритуалы удалось отсечь или упростить: скажем, теперь мне нужно знать цифру, а какая она будет – не важно. Как объяснил мой специалист, когда-то в детстве я не научилась опираться на себя, на свои ощущения, поэтому придумала такой ритуал.
«Родители меня воспитывали с заботой, как умели, но излишний контроль дал о себе знать»
Расстройство начало проявляться еще в детстве: я расставляла игрушки ровно по периметру стола, а если что-то падало или сдвигалось – начиналась истерика. Потом вытряхивала одежду в окно определенное количество раз, потому что казалось, что все пыльное. Затем появился ритуал с умыванием и чисткой зубов.
А еще мне всегда было сложно перебирать картошку в деревне: плоды я делила на крупные, средние и маленькие. Поскольку все в мире относительно, я часто зависала над тем, чтобы решить, к какой категории отнести картофелину.
Родители особо не замечали мои странности: я при них особо и не афишировала. Мою медлительность они обычно списывали на лень и особенность характера. А в это время одни ритуалы сменялись другими.
Вообще я не знаю таких ребят с психическими расстройствами, которые выросли в нормальной семье. Драки, скандалы, ссоры – это все сказывается на ребенке. Конечно же, родители меня очень любят, они меня воспитали с заботой, как могли, как умели, но излишний контроль дал о себе знать.
У нас в семье были такие установки: «нет никакого слова “хочу”, есть слово “надо”», «я – последняя буква алфавита». Все это постепенно формирует самооценку ребенка. Да, так многие родители воспитывают детей, но, наверное, моя психика оказалось более хрупкой.
Плюс папа часто использовал слово «правильно», поэтому мое расстройство основано на убеждении, что есть действия «правильные» и «неправильные». Даже если правила нет, я его все равно придумаю: например, уборку нужно делать в определенный день, а не когда захочется, и определенным образом, а продукты брать с определенной полки. Что будет, если нарушить правило? Ничего, просто я буду чувствовать дискомфорт.
Часто взрослые думают: если между мужем и женой что-то происходит, то на ребенка это никак не влияет. Но дети очень хорошо считывают эмоциональный фон родителей: появляется тревога, от которой он пытается куда-то убежать, за ней – навязчивые мысли и затем ритуалы.
«Поняла, что алкоголь помогает избавиться от навязчивости: тебе просто становится все равно»
В школе, когда нагрузки всё увеличивались, на ритуалы становилось меньше времени. Но без них я просто не могла выйти из дома. Поэтому стала опаздывать на уроки: директор на меня орала, доводила до слез. Я говорила, что не понимаю, почему так происходит: всегда была прилежной девочкой, хорошо училась – а тут опаздываю.
А в лет 12, когда мы с родителями переехали жить в другую квартиру (что стало стрессом для меня), я нашла способ облегчить свое состояние – начала себя раздирать, повреждать лицо. И если изначально эти действия были осознанными, то сейчас я просто зависаю на этом и только через какое-то время понимаю, что делаю. Каждое утро просыпаюсь и верю: с сегодняшнего дня я себя не раздираю, но уже к вечеру все равно срываюсь.
Мне казалось, что после школы (я окончила 9 классов) все изменится. Поступила в колледж, но стало даже хуже. Первый год как-то отучилась, познакомилась со своим женихом (мы встречались 3 года и 1,5 из них жили вместе), а в середине второго курса я начала жестко пить. Поняла, что алкоголь помогает избавиться от навязчивости: тебе просто становится все равно. Это продолжалось до 19 лет.
Конечно, тот период не мог не сказаться на моей социальной жизни: родители первое время старались контролировать меня, но поняли, что это бесполезно. В колледже – прогулы, опоздания. Но мне было пофиг. Когда изо всех сил пытаешься не опаздывать и не прогуливать, хорошо учиться, а преподаватели говорят, что ты просто ленивая… Так обидно и так больно.
Ведь я перфекционистка: должна быть лучше во всем, все должна знать и уметь. Мне хотелось максимально отдаться учебе, но не получалось. А когда ты осознанно ленишься, бухаешь, забиваешь – ну и ладно.
В итоге вся эта ситуация привела меня к психотерапевту, о чем я рассказала выше. Сразу начала пить лекарства (но при этом продолжала бухать) и через какое-то время устроилась на работу в магазин.
Но, после того как специалист сказал, что у меня созависимые отношения с женихом, что мне надо жить отдельно и от родителей, и от него, я обиделась и больше на сеансы не приходила, резко перестала пить препараты. А позже меня уволили с работы, потому что обострились мои навязчивости – и я снова впала в депрессию.
«Очень боюсь того, что заболевание будет мешать моей учебе в вузе»
А с молодым человеком у нас и правда были токсичные отношения: я вышла из такой семьи – как я могу найти какого-то другого партнера? Драки, пьянки, измены – было все, но при этом мы же любили друг друга (смеется). С его стороны было физическое насилие (например, он сломал мне нос), а с моей – эмоциональное.
Правда, я благодарна ему за то, как он поддерживал меня в депрессии: и приготовит, и принесет, и поднесет, и поможет¸ и успокоит, и погладит – он очень эмпатичный.
В какой-то момент я потащила молодого человека к крутому дорогому психотерапевту, сказав: «Да у тебя же травмы из детства, тебе надо». Пришли к специалисту вдвоем, и он сказал, что согласен взяться за моего жениха, а мне посоветовал другую специалистку.
И вот с Дарьей мы работаем уже больше полутора лет – это реально круто. Очень помогает. Какое-то время мы с моим партнером еще были вместе, но в итоге разошлись. Сейчас в приятельских отношениях, уважаем друг друга – как было, так было.
И, наверное, примерно с начала терапии я стала отказываться от алкоголя: он мне был уже не так важен. А теперь я учусь кайфовать вообще без него: так круто, когда ты осознанно танцуешь, общаешься с друзьями!
Колледж я тоже окончила – выползла оттуда (смеется). Сейчас мне 21 год, я не учусь и не работаю – только планирую поступать в следующем году в университет, а еще пойти на работу экскурсоводом: как раз сейчас готовлюсь к защите экскурсии (тебе присылают текст, ты его учишь и потом рассказываешь комиссии). Поскольку учиться я хочу либо на психолога, либо на психиатра, потихоньку готовлюсь к ЦТ сразу по четырем предметам.
Конечно, я очень боюсь того, что заболевание будет мешать моему обучению. У нас же много домашек, самостоятельного изучения материала, много бесполезных бумаг. Но что сделать? Не получится – значит, буду пробовать второй раз, десятый…
«Стала собираться к друзьям в четыре часа вечера, но вышла из дома только в 2 ночи – не могла выбрать одежду»
Сейчас мне лучше: благодаря тому, что я работаю с разными специалистами, удалось убрать некоторые ритуалы, но все равно иногда на сборы уходит много времени. Обычно мой день выглядит так: я просыпаюсь и сразу задумываюсь о том, как правильно должен пройти мой день. Может, надо сделать зарядку? Или прочитать молитву? Или сделать уборку? А если уборку, то с какого предмета начать? С дивана? Или с кровати? Или с кресла? А пыль вытирать? А внутри убирать?
В итоге ты ни за что не берешься, потому что надо либо сделать все идеально, либо не делать никак. Это две мои обычные крайности, поэтому учусь находить середину. Но в таком случае возникает дискомфорт, что что-то недоделала. Любые сборы, уборка квартиры мне даются очень тяжело. Но хорошо хоть с количеством раз удалось справиться.
Интересно, что мои друзья узнали о диагнозе буквально недавно – летом этого года (тогда я уже приняла свое заболевание и не отделяла его от себя: вот я, а вот ОКР). Я должна была идти к ним в гости, стала собираться в четыре часа вечера, но вышла из дома только в 2 ночи. Весь вечер я плакала, истерила, никак не могла выбрать одежду: а тепло или холодно? а мы в лес пойдем? а здесь пуговичка не совпадает.
В тот момент я поняла, что не могу просто так взять и надеть все, что придет в голову, и выйти – нужно подобрать определенную схему, потому что по-другому я пока не могу. В 12 ночи я записала голосовое сообщение друзьям, призналась в своем диагнозе, в том, что никак не могу собраться. Но они меня поддержали, сказали, что понимают меня. С тех пор у нас улучшились отношения: мы можем обсуждать такие вещи, о которых раньше говорить не могли.
Но малознакомые люди, когда слышат о моем расстройстве, часто говорят, что я себе что-то придумала, что витаминчики, спорт и свежий воздух мне помогут – и все будет классно. До принятия ОКР я старалась оправдаться перед человеком, но сейчас выстроила границы: не знаешь, что это такое, – тема закрыта.
На сайте Центра «Живая Библиотека», который учит нас принимать других людей и стремиться к более толерантному обществу, вы найдете много историй других людей и любопытные ивенты.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Павал Хадзінскі для CityDog.by.
Мне психолог обьясняла это тем,что вот такими ритуалами вытясняются глубинные тревожные мысли и страхи.
Зачастую ОКР идёт рука об руку с расстройствами пищевого спектра.