В начале этого года очередной раз прошла информация, что СИЗО из замка на Володарке переселяют. Начальник управления культуры Мингорисполкома Виталий Брель в ответе на письмо сообщил, что во втором квартале 2024-го Пищаловский замок будет полностью освобожден от заключенных.
Впрочем, тюрьму пытаются перенести под Минск, в район Колядичей, еще с 2005 года. Такие же новости были и в 2012-м, и 2020-м. Но, кажется, в этот раз все серьезно.
По предварительной информации, 200-летнее здание планируется перепрофилировать в гостинично-развлекательный комплекс. Хотя историки и краеведы активно выступают за то, чтобы в замке Пищалло появился музей, ведь в стенах тюрьмы перебывало немало значимых личностей и многие из них могли бы войти в экспозицию гипотетического музея.
Во времена БССР из Володарки думали сделать музей: тут прямо на воротах повесили революционера
Еще во времена БССР в замке планировали создать музей революции, а улицу Володарского сделать пешеходной. Одной из центральных фигур экспозиции должен был стать Иван Пулихов, чей призрак, как говорят, по сегодняшний день бродит в стенах замка.
Пулихов оказался в стенах Пищаловского замка за покушение на губернатора Минска Павла Курлова. Поводом к расправе стал знаменитый «курловский расстрел» 18 октября 1905 г. После него партия эсеров решила, что за такую несправедливость необходимо Курлова наказать. Жребий на исполнение приговора пал на 26-летнего Ивана и 28-летнюю дочь начальника артиллерии IV армейского корпуса Александру Измайлович.
Несмотря на продуманность плана, террористов изначально «вели» российские спецслужбы – Московское охранное отделение. Поэтому шансов у Пулихова не было: выданная ему бомба была без заряда. А вот Александра успела выпустить пять пуль из пистолета и даже ранила стоявших среди публики рядового Захара Потапова и почтальона Фому Гончарика. Террористы были арестованы на месте преступления.
Соборная площадь, где все происходило (сегодня площадь Свободы).
Иван Пулихов через 41 день был повешен на воротах Пищаловского замка, а его труп в назидание не снимали два дня. Весь острог тогда носил траур, а из некоторых окон тюрьмы, несмотря на строжайший запрет администрации, свисали траурные черные флаги.
Его же подельнице Александре Измайлович повезло куда больше: ее выслали в Сибирь с еще пятью эсерками-подельницами. Правда, сама Александра как раз хотела смертной казни, ведь это считалось высшим признанием для женщины-революционерки. «Тогда еще никто из женщин не висел в петле после Перовской».
В Акатуе, 1906 год. В нижнем ряду сидят рядом Мария Спиридонова и Александра Измайлович (в шали).
Революционерки Мария Спиридонова, Мария Школьник, Анастасия Биценко, Александра Измайлович, Ревекка Фиалка и Лидия Езерская в Акатуевской тюрьме.
Александра провела на каторге 11 лет, была освобождена после Февральской революции. Большевиками она чествовалась как почетная революционерка. А после ее наградили сполна: 11 сентября 1941-го ее расстреляли свои же, ведь политзаключенные стали обузой при наступлении нацистов.
Человек, смерть которого объединила минчан
Практически сразу после открытия Пищаловского замка здесь оказались повстанцы 1830-1831 гг. Условия их жизни были относительно легкими по сравнению с тем, с чем столкнулись участники восстания Кастуся Калиновского. Первой жертвой такой тактики запугивания населения стал повстанец Михаил Тюндевицкий.
Его сначала держали в Пищаловском замке, а после показательно расстреляли. Однако его смерть только консолидировала горожан: сотни минчан стали приностить на место расстрела цветы, пели песни для поддержки друг друга, что достаточно скоро стало перерастать в манифестации.
Предполагается, что здесь и произошла казнь.
Поняв, что устрашение не увенчалось успехом, а, наоборот, стало местом памяти героя, царские власти выставили стражу у могилы Михаила. Но и это только укрепило дух минчан. Как вспоминал еще один повстанец Павлович, «да яго магілы ішоў незлічоны натоўп усіх саслоўяў, вераванняў і нацыянальнасцей».
Жандармы поименно начали переписывать собиравшихся, а после арестовывали. Михаила втайне перезахоронили, а рядом с местом казни запретили собираться. Но и это не помогло: целое поколение минчан с особым трепетом и мыслями намеренно строили свой маршрут через эту часть города.
Читайте также: Что за жесткач?! За эти украшения минских девушек отправляли в тюрьму. Спойлер: нет, украшения не бело-красно-белой расцветки
Классик на «домашней химии» и его дочь – минская муза
Повстанческой была и семья Винцента Дунина-Марцинкевича. Его дочь Камилла, про которую мы уже писали, во время того же восстания Калиновского вдохновляла собой весь город. Ее арестовали за попытку купить оружие, а также вместе с ее отцом обнаружили на фото с повстанцами.
Четыре человека на фото одеты в одежду повстанцев «чемарки».
Камилла с отцом.
Даже будучи заключенной в Пищаловском замке, она умудрилась поднять боевой дух минчан. Когда в августе 1863 года повстанца Жмачинского вели на смертную казнь, она из окна своей камеры умудрилась бросить ему под ноги букетик цветов.
За это ее перевели в другую тюрьму (минский бернардинский монастырь), а затем отправили в ссылку на 15 лет в город Соликамск.
Ее отец Винцент также находился в Пищаловском замке практически год. С октября 1864-го по декабрь 1865-го Дунин-Марцинкевич был под следствием за так и не подтвержденное авторство произведения «Гутарка старога дзеда». Если помните, в августе 2023 года это произведение с неподтвержденным авторством теперь уже силовики независимой Беларуси вновь признали экстремистским.
Из книги «Хрыстаматыя беларускае літаратуры. ХІ век – 1905 год».
Несмотря на то, что вину Винцента Дунина-Марцинкевича не смогли доказать, 55-летнего писателя осудили на домашний арест, и из камеры Пищаловского замка он отправился на безвыездное проживание в имение Люцинка.
Камеры Якуба Коласа
Да-да, один из главных песняров беллита тоже хорошо запомнил эти стены. Еще бы, ведь он провел в Пищаловском замке целых три года!
Произошло это из-за участия Константина Мицкевича (настоящее имя Якуба Коласа) в нелегальном учительском съезде в июле 1906 года. Молодые педагоги говорили о необходимости бесплатного обучения в младшей школе, об обучении на беларуском языке, о бесправном положении учителей в царской России. Среди доехавших на съезд 17 человек был и еще один будущий писатель – Янка Мавр.
«Якуб Колас у турме», картина Владимира Сулковского.
Судили Коласа за листовку, которая была не его. Несмотря на то что даже экспертиза показала, что почерк не его, суд огласил приговор. Как истинный верный товарищ поэт взял всю вину на себя: «Лепш тры гады праз дурноту ў турме адседзець, чым хвіліну на волі падлюгам быць. Што ж я мусіў зрабіць? Выказаць таварыша, на здраду пайсці?»
Якуб Колас в 1918 году.
Про Пищаловский замок поэт говорил, что названо место не просто так, ведь осужденные там «пішчалі». Якуб Колас сначала сидел в угловой камере под башней №1, а потом его перевели в камеру под башней №5. Бывал он и в карцере, который был «цёмны і смярдзючы». Чтобы не повредить глаза, поэт завязывал их.
Успел он и сменить несколько профессий. Четыре месяца был поваром, хотя это не спасло его от язвы. Был библиотекарем, однако скудный и идеологически выверенный набор книг сделал эту профессию нудной. Зато именно на Володарке Колас начал писать свои самые важные произведения: «Новая зямля» и «Сымон-музыка». А еще тюремный опыт пригодился писателю во время работы над романом «На ростанях».
Этого поэта мучили на Володарке, освободили, а через несколько лет поселили в доме с видом на камеру, где его пытали
Главным вдохновителем и литературной звездой в Беларуси 1920-х гг. был Владимир Дубовка. Чтобы понимать масштаб его популярности, просто представьте, что его портрет висел в домах многих беларусов как постеры поп-звезды. Как сказал Ольгерд Бахаревич, «каб перасягнуць такое, некаторым і цэлага жыцця не хопіць – не кажучы пра тое, каб дапісаць».
Дубовка практически все время проводил в Москве, принципиально при этом отказываясь писать на русском. Его популярность, влияние, а вместе с тем здравая критика московского правительства не остались незамеченными. 20 июля 1930 года Дубовка был арестован ОГПУ СССР в Кремле по делу сфабрикованного «Союза освобождения Беларуси». Поводом для ареста стало стихотворение «3a ўce кpai, зa ўce нapoды cвeтy».
На нашым карку торг спраўляе смела
Масква з Варшавай, з Рыгай і Літвой,
І наша змучанае катам цела
Штогодна новай кроіцца мяжой.
В 1931 году Дубовка сидел в Пищаловском замке, где, по воспоминаниям, его пытали. А оттуда отправили в ссылку.
Камера в Пищаловском замке.
Дубовка после ссылки, 1960-е гг.
Только спустя 28 лет повторных ссылок Дубовка вернулся в Минск, где ему пообещали дать квартиру. Семью разместили в небольшом номере гостиницы «3-я Советская», которая располагалась в четырехэтажном здании напротив северного крыла нынешней гостиницы «Минск». Окно этой комнатки выходило во двор Пищаловского замка и смотрело прямо на окна камеры, где содержали и пытали Дубовку... Совпадение ли?
После 9 месяцев бесплодного ожидания Дубовка окончательно уехал из Минска.
Место памяти десятков значимых деятелей науки и искусства Беларуси
Несколько камер Володарки и ее внутренний двор можно было бы посвятить «Ночи расстрелянных поэтов». Здесь содержались те представители интеллигенции, которых расстреляли в ночь с 29 на 30 октября 1937 г.
Почти все участники этой фотосессии – кроме Крапивы, Бядули и Глебки – были репрессированы.
А еще эти стены видели Алеся Гаруна, Каруся Каганца, в 1932-м здесь содержался Максим Танк, обвиненный в шпионаже за пересечение границы. Не говоря уже о политических заключенных, среди которых были на Володарке Юзеф Пилсудский и Феликс Дзержинский, а также многие-многие другие. Найдется ли памяти о них место в освобожденной Володарке, узнаем уже летом.
Читайте также: Этот беларус, которого все знают со школьных времен, из-за давления силовиков в прямом смысле сделал себе харакири
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
