В 1987 году, когда Кате было два года, ее старшие братья вытащили из коробки все боевые награды прадеда и пошли играть с ними на улицу. В каком-то дворике пацанам удалось поменять их на фантики у других детей. Награды прадед получил еще на Первой мировой войне.
Сейчас Кате 37 – и она изо всех сил старается найти награды своего прадеда Архипа, которые он получил еще во времена Первой мировой. Об этом минчанка написала в посте в Facebook. Наша героиня понимает, что прошло очень много времени, но все же надеется на чудо: «Я должна хотя бы попытаться, чтобы потом не жалеть, что ничего не предприняла».
Как награды пропали: за один крест получили машинку, за другой
– колесико»
До 1970-х награды деда Архипа хранились у его жены. А когда и она умерла, награды забрала мама Кати. Награды хранились у них в комнате в коммунальной квартире на Чорного, 33б, где Катя жила со своими родителями и двумя старшими братьями.
– Пете было 6 лет, Саше – 8. Однажды, когда родители были на работе, мальчики вытащили из коробки все боевые награды прадеда и пошли играть с ними на улицу. За один Георгиевский крест они выменяли машинку, другой ушел в обмен на какое-то колесико. Наград дома не осталось.
Наши родители – приличные люди, которые воспитывали в нас чувство уважения к предкам, боевым заслугам, семейным реликвиям. Но ведь не всегда удается понять детскую логику: братья знали, что нельзя, знали, что расстроят родителей, и даже понимали, что им влетит.
Когда взрослые спохватились, было поздно. Они пытались опрашивать соседей, но те ничего не знали. Пробовали выяснить у Пети с Сашей, с кем они играли в том дворе, но братья совершенно не помнили, к кому именно из детворы ушли кресты и медали. К тому же новые хозяева могли поменять их на что-то еще в тот же вечер. В общем, награды так и не нашлись.
Так выглядят Георгиевский крест (им в Первую мировую войну награждались нижние воинские чины) и Георгиевская медаль (награждались солдаты и унтер-офицеры, а также невоенные люди – медсестры, например).
Позже я разговаривала с братьями о том, что произошло в детстве. Они честно признались: мы не понимали, что перед нами, и как-то не очень верили, что такие маленькие серенькие «железячки» были выданы за очень серьезные заслуги. Им в душе казалось, что за настоящий героизм должны давать что-то большое.
Через несколько лет после того случая мы переехали в новую квартиру. Моему дедушке (сыну Архипа) решили не рассказывать о пропаже: он был уже не молод, и такая новость могла оказаться для него фатальной. Мой отец, которому сейчас почти 70, до сих пор винит себя в том, что недосмотрел, недообъяснил, недоискал.
Эту историю я узнала лет в 17 – конечно, тоже расстроилась. Теперь мне 37, и я понимаю, что сейчас просто обязана хоть что-то сделать для поиска. Да, шансов найти награды мало, но если я буду тянуть, то в мои 67 их, вероятно, не станет больше.
Во дворе именного этого дома и произошел обмен исторических ценностей на колесико и машинку.
Кто такой прадед Архип: был связистом, а после войны женился на девушке, моложе на 14 лет
В детстве Катя почти все лето проводила у дедушки с бабушкой в деревне. У них был большой дом, со стен которого на нее смотрели большие портреты незнакомых людей. Как выяснилось позже – ее прямых предков.
– Мой родной дедушка умер, когда мне было 15, но с нами рядом еще долго был его брат – Михаил Божко. Именно он подробно рассказал мне про нашу семью, а помнил он очень много, да и поговорить любил. От него я узнала много и о своем прадедушке Архипе, который и является ключевым героем этой истории.
Прадед Кати – Архип Божко – родился в 1886 году в деревне Милушево Новогрудского уезда Минской губернии. По словам девушки, эта деревня и сейчас есть, только административно она уже в Новогрудском районе Гродненской области.
Архип Божко (в центре) в годы Первой мировой войны.
– Он рос в обычной крестьянской семье, образование получил в церковно-приходской школе, где окончил 4 класса: на то время это было очень неплохо. Учился довольно хорошо, но он был самым старшим из 8 детей, поэтому продолжать учебу не было возможности.
Судя по рассказам, действительную службу он проходил в Семеновском полку, а с началом Первой мировой войны оказался в лейб-гвардии 2-го стрелкового Царскосельского полка в команде связи. Архип был связистом и писарем, поскольку считался достаточно грамотным, прекрасно знал азбуку Морзе и негодовал, что в школах дети ее не изучают.
После войны Архип вернулся в родные края – в Западную Беларусь – и женился на девушке Евгении из соседней деревни: ему было около 35, а жена была моложе на 14 лет. Подкопили денег, купили у местного пана 10 га земли, открыли маленькую семейную сыроварню, построили дом, завели пятерых сыновей. И все было бы неплохо, если бы все нажитое не национализировала советская власть.
Прадед Архип умер в 1954 году, а его награды еще хранились в построенном им же доме в Милушево. Мама рассказывала, что прабабушка Евгения не раз открывала старый скрипучий сундук, доставала оттуда тряпичный сверточек с наградами мужа и плакала.
То, что Архип был в команде связи, недавно подтвердилось документально: полное имя прадеда и наша деревня были указаны среди данных лиц, представленных к наградам в годы Первой мировой. Теперь мы можем сделать вывод, что у него были такие награды:
- Георгиевский крест 4-й степени – 108015
- Георгиевский крест 3-й степени – 46460
- Георгиевский крест 2-й степени – 19046
- Георгиевская медаль 4-й степени – 51499
- Георгиевская медаль 3-й степени – 17729
Зачем все эти поиски Кате: «Мне кажется, я знаю прадеда и обязана найти его награды»
После того как Катя узнала историю Архипа, ее желание найти награды возросло стократ.
– Для меня это не просто какой-то безликий предок, которого я никогда не видела. Это человек, о котором у меня есть информация, в чьем доме я проводила каждое лето и о котором так тепло отзывались односельчане. У меня есть чувство, что я его знаю, и не могу отделаться от ощущения, что должна хотя бы попытаться найти его награды.
Поиски я начала недавно. Месяц назад отправила запрос в Российский государственный военно-исторический архив, пытаясь выяснить, сколько вообще наград было у прадеда. Очень бы хотелось получить оттуда копии приказов о награждении: это здорово обогатит семейный архив. Но пока ответ мне не пришел.
Обращалась в музей истории Великой Отечественной войны, но там наград с указанными номерами на хранении нет. Нет их и в Национальном историческом музее Беларуси. Да, скорее всего, у меня не было бы шансов вернуть эти кресты и медали, но я бы знала, что они сохранились и о них заботятся.
Также я разослала во многие группы в соцсетях сообщение с краткой версией нашей истории – это барахолки, клубы фалеристов, группы коллекционеров. Может, кто-то из читателей узнает в описании себя одного из тех соседских пацанов или кто-то из коллекционеров обнаружит в своей коллекции награды моего прадеда.
В ответ на мое сообщение люди оставляют довольно много комментариев. Большая часть – слова поддержки, бывают и рациональные замечания. Например, о том, что я зря указала номера наград, потому как меня засыплют предложениями мошенники, специально изготовившие для глупой меня новоделы. Но, не указав номеров, найти награды вообще невозможно. А пока меня не беспокоят даже мошенники.
Кстати, по отзывам в соцсетях я поняла, что у нас очень много семей, которые лишились наград. В одной их украли, в другой родственники не признаются, куда их девали. Из комментариев я узнала об «алкопотомках»: довольно часто именно они сбагривают награды и ценные вещи своих героев-предков за «купить выпить».
Поиск на «Поле чудес» в Ждановичах и в клубе коллекционеров во Дворце железнодорожников тоже пока успеха не принес, но я к ним наведаюсь еще не раз.
Конечно, если крест или медаль найдется у «частника», я готова их выкупить за адекватную цену. Или предложу поменять на что-то.
Только в этот раз никаких фантиков! (Смеется.)
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: из архива героини, numismat.ru, warhistory.livejournal.com.