Что бывает, когда школьной системе откровенно плевать на необычность вашего ребенка? Тревожная мама рассказала CityDog, как отстаивала права своего сына.
В чем была проблема?
– Изначально казалось, что проблемы нет. Сын с детства был активным и довольно развитым, рано начал писать и читать, поэтому решили отдать его в школу, как только ему исполнилось шесть лет. Мальчик рос подвижным и любознательным, но нам с мужем, да и в детском саду это не доставляло неудобств, – рассказывает минчанка Анна (имя изменено из этических соображений). – Я начала выбирать лучшую школу за полгода до первого сентября, познакомилась с завучем и будущими классными первоклашек, пообщалась, походила по классам.
Анна
Выбирала зря, сегодня отдала бы сына в ближайшую к дому школу. Знакомство обернулось серьезным конфликтом – активный ребенок причинял учителям неудобства. «Их у меня 30, а я одна».
Почему гиперактивные дети неудобны
Многие учителя работали в школе десятки лет, возникло ощущение, что с советских времен мало что поменялось. Ты должен ходить по струнке, не выделяться, не мешать, не высовываться.
Первые полгода учебы многие первоклашки ползали под партами, играя и веселясь. «Это нормально, адаптация к школе после сада», – поясняла классная. Через полгода под партой остался только мой. Энергии много, ребенок веселился, отвлекал других, но, когда его вызывали к доске, тут же повторял, что до этого излагала учительница. Делал все четко и быстро, а в оставшееся время развлекался.
Сейчас понимаю, что ему было скучно: благодаря хорошей памяти он схватывал на лету, и, пока другие дети кропотливо выполняли задания, заняться ему было нечем.
Учителя отправили нас в психоневрологический диспансер
Я была в шоке. Как? Он же не псих, почему они не видят, какой он способный? Почему не обернут его энергию в свою пользу?
«Нам за это не платят – он мешает! Вам нужно к психиатру, мальчик неадекватный». Стыд, горечь и разочарование – я испытала гамму эмоций под дверью кабинета психотерапевта, представляя, как он ставит нам жуткий диагноз. Учителя ведь не ошибаются?..
Докторка первым делом спросила про жалобы. Я рассказала, что мешает в школе, что нас отправили, что я не знаю, почему мы здесь: дома ребенок занят своими делами, его практически не видно и не слышно. Врач попросила меня выйти, оставшись с сыном наедине.
Нужно ли подавлять активность ребенка таблетками?
«У вас очень развитый, активный и интересующийся ребенок. Это все, что я могу сказать. Почему этого не видят учителя?» – докторка уточнила, что никаких отклонений в психическом развитии не видит. И вздохнула: «Я не буду искусственно гасить его активность сильнодействующими седативными препаратами, чтобы угодить учителям. Для назначения таких рецептурных лекарств нужны веские основания, диагноз, неадекватность ребенка. Здесь ничего этого нет. Можете купить ему магний. И сами попейте, сочувствую я вам».
Почему проблемы в школе наслаивались?
С походом к неврологу ситуация в школе не улучшилась. Недовольство учителей росло, ребенок уже привык, что ему поставили клеймо «неудобен и виновен», и вел себя соответственно.
Шалости и игры на перемене? Ясно, кто виноват. Бросались книжками и случайно попали в одноклассницу? Конечно, он – никто сильно и не пытался разбираться в деталях. Поставили на внутришкольный учет, а вскоре в наказание за неповиновение и чрезмерную активность, не поставив нас в известность, сына перевели в другой класс. Классная сообщила мне об этом уже вечером, по телефону, когда сын был в продленке.
Как я отстаивала права сына
Ребенок тихонько сидел на скамейке в раздевалке – в чужом классе он провел целый день, не понимая, что случилось. Как рассказали мне потом его одноклассники, завуч пришла на первом уроке, при всех вызвала его к доске и заявила, что за плохое поведение его переводят в другой класс, а если будет себя и дальше плохо вести – выгонят: «Собирай рюкзак – и на выход».
Я тут же написала жалобу директору школы, а утром повела ребенка не на уроки, а в поликлинику, на обследование к неврологу. В кабинете доктора плакала, правда, я.
Доктор записала в карточке, что ребенку нанесли моральную травму во время событий, происходивших в школе накануне, посоветовала обоим попить валерьанку. Копию заключения невролога я приложила, когда писала жалобу в вышестоящую инстанцию.
Сын не ходил в школу несколько недель – до тех пор, пока таким же официальным приказом его не перевели обратно в свой класс. Всем причастным к ситуации объявили выговор, руководство школы не имело право переводить младшеклассника в другой класс без согласия родителей.
Нас не хотели видеть в школе и вот что предлагали
Выгнать из школы руководство не имело права. Поэтому предлагали убраться восвояси по собственному желанию.
Настойчиво предлагали перевести сына на домашнее обучение: учитесь дома самостоятельно, а в течение года сдавайте экзамены по пройденному материалу. Обычно на домашнее обучение переводят детей, которые не могут посещать школу по состоянию здоровья. Но мой же здоров и полон энергии! Лишить ребенка социализации, общения со сверстниками из-за того, что своей активностью он доставляет неудобство учителям? Ну уж нет.
Не говоря уже о том, что в такой ситуации один из родителей должен уволиться с работы и проходить с ребенком самостоятельно всю школьную программу. Предложили компромисс: муж ходит на уроки и наблюдает за происходящим.
В такие дни претензий к сыну не было, и было сложно понять, в чем проблема. Кое-как дотянули до 10-го класса, и сын поступил в лицей, аттестат был выше среднего. Претензий к нам там не предъявляли. Возможно, потому что в жизни сына появилось увлечение, структурировавшее его энергию.
Как гиперактивный ребенок стал усидчивым и организованным парнем?
Помогли справиться с гиперактивностью японские шахматы сёги. Мы случайно узнали, что это такое, придя на День открытых дверей во Дворец молодежи.
В Японии сёги – культовая игра, в которую играют около двадцати миллионов человек, а профессиональные игроки зарабатывают игрой миллионы долларов. С обычными шахматами сёги роднит только доска, вместо шахмат – дощечки с иероглифами.
Сын занимается японскими шахматами уже девять лет и даже стал вице-чемпионом мира среди любителей. Иногда чемпионаты длятся по несколько дней, каждый день по три-четыре игры, каждая из которых может длиться по три часа. Но и вне чемпионатов сын ежедневно играет в сёги онлайн. И для него это уже не хобби, не кружок или секция, а образ жизни.
Да, беларусы не зарабатывают на сёги, попасть в закрытое японское сообщество профессионалов практически невозможно (это удалось только одной польке). Поэтому сейчас сын получает образование в одном из минских вузов. Он заместитель старосты, хорошо учится.
Видели бы вы сегодня этого гиперактивного когда-то малыша. Собранный, организованный, четко мыслящий – без сомнений, вклад сёги и преподавателей трудно переоценить. А самой главной оценкой, помимо множества кубков и медалей, стали слова сына, которые он сказал, покачав головой: «Даже не представляю, что бы я делал, если бы мы тогда не пришли во Дворец молодежи и я не узнал бы про сёги».
Жалею только об одном, что про сёги сын узнал в 11 лет, сейчас игре обучают с 5. Если бы начал заниматься в этом возрасте, думаю, его школьные годы дались бы нам меньшей кровью.
Перепечатка материалов CityDog возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Unsplash.com.
Если бы сын узнал про сёги в пять, не исключено, что в пять он вертелся бы под столом с сёги, мешая другим играть и раздражая тренера.
Да, прекрасно, когда учителя находят время и силы дополнительно загрузить способных учеников. Прекрасно, когда тренер по хобби становится значимым взрослым. Прекрасно, когда врачи и родители осознанно подходят к назначению серьезных препаратов. А в остальном история звучит странно и эгоцентрично.