«Зачем мы тебя взяли?» Удочеренная о том, почему не хочет искать биологических родителей

В очередном выпуске «Живой Библиотеки» разговариваем с Аленой, которую мама забрала из отделения для отказников в 4 месяца.

– «Мама, мама. В больнице появилась девочка!» – 20 лет назад моя мама вернулалсь домой из отделения для отказников одной из гродненских больниц. Там была я, девочка Алена (а тогда еще Валерия), от которой отказались биологические родители. Я была единственной девочкой в отделении. «Возьмем? Я даже курить не буду». Бабушка согласилась, они забрали меня к себе домой и назвали Аленой.

Только вот я понятия не имею, зачем мама меня взяла. Мне она рассказывала, что у нее редкая группа крови, поэтому ей сложно найти подходящего для зачатия сексуального партнера, но, кажется, все случилось потому, что моя мама очень спонтанный человек. Она загорается и либо сделает это сейчас, либо не сделает вообще. В общем, очень быстро я переехала из отделения для отказников к маме и бабушке.

«Да ты вообще удочеренная»

О том, что меня удочерили, я узнала лет в 5, наверное. А может быть, в 7.

«Да ты вообще удочеренная!» – мы жили в общежитии, и какая-то женщина в порыве злости выпалила мне всю правду. Так, по крайней мере, рассказывала бабушка, но я этого не помню. Помню только, как примерно в то же время нашла документы об удочерении. Я тогда офигела: что происходит вообще, как так-то?! Мне было сложно в это поверить, я очень сильно испугалась.

«Вы же меня не отдадите?» – спрашивала я у родителей. Ну, как у родителей. У мамы и бабушки, отца-то, даже не биологического, у меня никогда не было – и это при том, что у мамы за время моего с ней сосуществования было два мужа. Но оба м*даки, да и никакого участия в моей жизни они не принимали – делали только хуже. 

Однажды один из этих мужиков сильно накидался и начал буянить, на что мама вызвала милицию. Они приехали и начали расспрашивать меня о семейной жизни.

– А твоя мама не пьет? – спрашивал один из милиционеров.

– Нет, нет, это только отчим, – ревела я. – У меня самая лучшая мама. Пожалуйста, не забирайте меня.

Но никто не собирался меня забирать и уж тем более отдавать. Я всегда чувствовала очень сильную любовь родителей. Почти как... Почти, к сожалению. Когда мы ссорились – а в моем подростковом периоде ссорились мы очень жестко, – бабушка говорила: «Лучше бы мы тебя вообще не брали. Зачем твоя мама это сделала?» Но я-то понимала, что она говорит это в сердцах и на самом деле так не считает.

«Ну, ок. Я тогда пойду в детдом», – отвечала я. Конечно же, это был полный бред – никуда бы я не пошла. Я думаю, что лучше жить хоть в какой-то семье, пусть даже неблагополучной, чем иметь за спиной только детский дом без родителей, братьев и сестер.

Братьев и сестер у меня, кстати, тоже нет. Я единственный ребенок в семье, в которой как-то не принято говорить о том, что я не биологический ребенок этой семьи, и это немножко напрягает. Мне бы хотелось обсудить это с родственниками, узнать, как они отнеслись к маминому решению. Правда, один раз мы все-таки поговорили на эту тему. Но лучше бы, конечно, не говорили.

Как-то мама моей крестной сказала, что биологическая семья живет побогаче и лучше мне идти к ним. Понятия не имею, откуда у нее эта информация, знаю лишь, что заявление это – полный бред. Боже, я что, какая-то машина, которую там будут мыть лучше?

«Зачем она тебе? Почему ты не рожаешь своих?»

Это, пожалуй, самая неадекватная реакция на факт моего удочерения. Ладно, было еще парочку. Например, в деревенской школе, в которой я училась пару лет, учительница на весь класс спросила у моей подруги: «А правда, что твоя подруга Алена удочеренная?» Она, кстати, так и не извинилась, а я целый день ревела и не понимала, как в школу-то вернуться. Но то ли мне попались тактичные дети, то ли никто толком ничего не услышал – в школу я ходила без необходимости отвечать на вопросы по этому поводу.

Еще одна история – от подруги моей мамы. Они что-то отмечали, и под конец вечера та стала задавать вопросы: «Зачем ты ее взяла? Зачем тебе это все? Почему ты своих не рожаешь?» Не очень приятно слышать такое, когда тебе 14 лет. Маме, наверное, тоже было не особо, но она промолчала. У нее тактика такая: игнорировать людей, которые несут чушь.

В остальном же реакция людей, которым я рассказываю «страшную тайну своей жизни», вполне меня устраивает. В детстве я рассказала о том, что удочерена, той самой подруге из деревенской школы, уже в осознанном возрасте еще одной подруге и мальчику, с которым встречалась. Мне нужно было сделать какую-то справку – я так ему и говорила, а он не поверил.

«Что-то ты не договариваешь», – сказал он, и я призналась. – «О, круто. Спасибо, что сказала».

«Увидела бы тех, кто меня родил, – заплакала»

Такая реакция меня вполне устраивает. Не устраивает, когда люди начинают рассказывать про гены. А еще когда говорят, что никогда не возьмут ребенка из детдома, потому что ну а вдруг у него родители наркоманы или алкоголики. Меня это очень сильно бесит: алкоголизм, наркомания и всякие такие штуки – это социальные факторы и воспитание. Если твоя мамка пила, это не значит, что и ты будешь. Я курю не потому, что мои биологические родители курили.

Хотя нет, не так – люди, которые меня родили. Называть их родителями мне как-то не хочется, как, впрочем, и встречаться с ними.

Единственное, интересно было бы узнать, есть ли у меня какие-то генетические заболевания. В конце концов, я родилась с врожденным пороком сердца. Кстати, да, мама забрала меня с врожденным пороком сердца: мне нельзя было плакать, потому что, если бы я разрывалась в плаче, разорвалось бы и мое сердце.

А еще было бы прикольно посмотреть, как сильно они на меня похожи. А так мне плевать. 

Хотя даже несмотря на то, что сейчас я говорю, что мне плевать на этих людей, кажется, что мне будет очень больно, если я их встречу. Я не хочу их видеть, потому что не позволяю себе этого хотеть и чувствовать к ним что-то. Мне кажется, так я предам свою маму.

Я, конечно, не осуждаю их за то, что они бросили ребенка. У меня, в конце концов, порок сердца был, но все же. Увидела бы – заплакала. А потом вернулась к маме.

Она сейчас работает в Польше, а я постоянно в Минске. И знаете, что я поняла? Что очень сильно ее люблю. Всегда думала, что больше люблю бабушку, потому что она всегда была взрослой, знала, как воспитывать детей. Мама же, наоборот, вечный ребенок. Но я ее люблю. 

Недавно она взяла меня за ноги и сказала, что не отпустит. Так и уснула.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

   Фото: CityDog.by.