Почему шляхтянок ВКЛ считали развратницами, где в Минске до революции крутили порнографию и про что молчали наши бабушки? Газета «Салідарнасць» взяла интервью у авторки книги «В постели с белорусом: из истории национального секса» Анастасии Зеленковой.
– Почему вдруг такое внимание к теме секса белорусов?
– Если честно, долгое время я и сама не считала белорусов сексуальной нацией. Согласитесь, ну нет у нас такой славы, как у страстных итальянцев или искусных французов. Что мы вообще знаем про нашу историю? В лучшем случае про какие-то великие сражения и кровопролитные войны: то нас кто-то бил, то мы били, то боролись за независимость, то страдали под гнетом. Но мне хотелось показать, что не все так грустно было в нашей истории. Было там место и радостям, и удовольствиям, и любви, и сексу.
Наши предки всегда отличались свободой нравов и по праву носили звание одного из самых сексуальных народов Европы.
– Да ладно! Один из самых сексуальных народов Европы?
– Дело в том, что сексуальную славу предков белорусов украли так же, как и часть нашей истории. Царский режим, а после и советская власть сильно поработали над образом белоруса. «Крамольные» тексты нещадно вырезались цензурой из фольклорных и литературных сборников, а многие пикантные факты истории просто замалчивались. Вот и слепили из белоруса такого пахаря за плугом с протяжной песней про тяжкую долю. Но это абсолютное заблуждение.
Мы шли в ногу с Европой, впитывая все прогрессивные идеи, и в плане сексуальных свобод всегда были на передовой. Когда в Европе в XVI веке входили в моду гражданские браки, то и у нас в таком сожительстве не видели ничего дурного, о чем даже писал Франциск Скорина. Когда европейские монархи окружали себя многочисленными фаворитками и любовницами, то и те, кто правил на нашей земле, мало в чем им уступали, а на своих правителей уже равнялись и жители государства.
При этом белорусы еще очень свято чтили и сохраняли народные традиции, идущие из язычества. Не зря же в свое время поэт Рыгор Бородулин назвал белорусов «кшчоныя паганцы». А языческие традиции и народный фольклор сплошь проникнуты эротикой. Многие этнографисты XIX века отмечали необычайную эротичность именно белорусского фольклора.
– Про эротический фольклор книги уже выходили, но какие сексуальные традиции можно обнаружить в язычестве?
– Взять хотя бы известный всем по школьным учебникам «Шкловский идол». На самом деле это обыкновенный фаллический стод. Практически все народы в свое время переболели «культом фаллоса», и предки белорусов не стали исключением. Еще древнеиндийский Шива и древнеегипетский Осирис изображались часто в виде фаллоса, а в Александрии в III веке до н.э. устраивали целые процессии, на которых носили по городу огромный деревянный фаллос с венком и золотой звездой на кончике.
И у нас достаточно фаллических стодов: присмотритесь к ним повнимательнее, и вы поймете, что древние мастера вытесывали изваяния в виде столбов не потому, что им не удавались руки и ноги. Кстати, если вам когда-то придет в голову показать кому-нибудь кукиш, можете тоже спокойно зачислять себя в ряды хранителей фаллического культа – это тоже символ фаллоса, оберегающий от злых духов и чар.
Или взять деревню Дорохи Городокского района, которую журналисты прозвали Меккой секс-туризма. Там люди даже сейчас находят небольшие каменные фаллосы – самый крупный экспонат был около метра. Неспроста тамошний лес местные переиначили на непристойный манер, изменив прилагательное «хвавы».
Краевед Леонид Горовой демонстрирует находки Городокского района.
– Даже страшно представить, что наши предки делали с этими атрибутами.
– Например, использовали в свадебных ритуалах. В средневековом «Слове об идолах» сообщалось, что их клали в чаши, из которых потом пили воду: «…устроивьше срамоту моужьскоую и въ ведра и в чаше, пьють и, вынемьше, осморкывают и облизывают и целують».
А чтобы понять, насколько глубоки в белорусах корни язычества, приведу в пример валун «Дед», который когда-то стоял в Минске на Свислочи, где сейчас расположен ресторан «Старое русло». Считалось, что достаточно женщине посидеть на нем «голым местом», закрыв юбкой камень, и все проблемы с бесплодием будут решены. Так вот даже в начале ХХ века к нему устремлялись, чтобы попросить ребенка. Сейчас камень находится в музее валунов в Уручье. И, что удивительно, даже сегодня около него можно видеть «пожертвования»: деньги и конфеты. Вот вам «кшчоныя паганцы»!
– За 10 столетий церковь так и не навела порядок?
– Надо сказать, старалась, но увы… Хотя полигамию все же искоренила.
– У нас было многоженство?
– «Ячейка общества» в понимании первобытных людей выглядела несколько иначе. Автор «Повести временных лет» писал про нравы племен, проживающих на территории Беларуси, так: «имяхут и по две и по три жены». А арабский путешественник Масуди, повествуя об обычаях славян-язычников, упоминает, что если мужчина, женившись, узнавал, что его жена целомудренна, то он просто выгонял ее со словами: «Если бы ты чего-то стоила, тебя бы любили мужчины».
Впрочем, вряд ли такое случалось часто. Обычаи наших предков тому явно не способствовали. Церковь очень долго боролась с языческими традициями и праздниками вроде Купалья, где происходило «отрокам осквернение, а девам растление».
«Мать расстраивалась, если к ее дочери не приходили спать парни»
– Ну, сейчас Купалье проходит не так феерично.
– Знаете, еще в начале ХХ века этнограф Александр Сержпутовский, описывая белорусское Купалье, отмечал, что в эту ночь «ни женщины, ни девушки не считают грехом связь с чужими мужчинами или парнями». Поэтому плетение венков и прыжки через костер были не единственным, чем занимались в этот праздник белорусы.
Да и в целом календарные и семейные праздники проходили ударно. Беспокоясь о высоких урожаях, наши предки качались на ниве голышом, производили разнообразные манипуляции с «бородой» (пучком колосьев, оставленных на поле), имитировали, а иногда и реально совершали половой акт, чтобы отдать плодородную силу земле.
Кстати, сеять лен без штанов в некоторых белорусских селах выходили даже в начале ХХ века. Может, именно потому, что мы утратили некоторые традиции, наше сельское хозяйство сегодня переживает не лучшие времена?
– Похоже, наши бабушки и дедушки чего-то не договаривали…
– Однозначно. Например, интересно было бы их расспросить про вечорки, после которых парни и девушки ложились спать вместе, «кто с кем любится». Даже если расходились по домам, то и тогда не отказывались от таких «подночевок». Девушка, когда все уснут, впускала кавалера, который перед рассветом удалялся.
Митрофан Довнар-Запольский писал, что «мать будет серьезно огорчена, если ее дочь не хочет посещать вечорок, если к ней не ходят спать хлопцы; напротив, будет польщена вниманием их». Иногда к девушке захаживал не один, а два или три кавалера.
– Ну вот, а в народных песнях все выглядит чинно и благородно. Купалінкі, кветачкі…
– Это если не быть близко знакомым с фольклором. Естественно, цензоры хорошо почистили сборники от «крамолы». Но многое осталось, потому что в самых безобидных песнях масса образов, за которыми спрятаны вовсе не безобидные вещи.
Помнится, еще в годы своей юности, слушая по радио белорусскую народную песню «Ясю коніка паіў», я недоумевала. В ней парень просит девушку напоить коня, а она ему отказывает со странной формулировкой: «Я каня паіць не буду, бо я жонка не твая». Такая строптивость мне была непонятна: неужели жалко дать воды коню, и зачем для этого выходить замуж?
Но все встает на свои места, когда узнаешь, что процесс поения коня в народном фольклоре олицетворяет половой акт (кстати, в конце песни девушка таки дала «коню воды» и без замужества). И это самая обычная песня! Представляю, какие бы открытия меня ждали в то время, услышь я что-то вроде «Прыйшоў да яе Якаў, ставіў дзеўку ракам».
«На Трибунальских сессиях общими были не только государственные дела, но и проститутки, и венерические заболевания»
– Ну а как протекала жизнь белорусских горожан?
– Не менее насыщено. Понятно, что в разное время к вопросам секса, по крайней мере в части семейных ценностей, относились по-разному. В зависимости от исторических эпох, ситуации в государстве, влияния церкви. Кстати, чем больше церковь закручивала гайки и более строгими становились законы, тем больше ощущалось падение нравов.
Так было, например, в XVIII веке, который небезосновательно прозвали эпохой разврата. В это время очень популярным развлечением белорусской шляхты были так называемые «редуты». Это специальные платные балы с танцами и угощениями, иногда маскарадами. Для таких развлечений специально арендовали дома. Пока одни пировали, другие могли встретиться и провести время в отдельных комнатках, ключ от которых выдавал за деньги хозяин дома. Муж не знал, что делала жена, та – чем занимается в это время муж. При дворцах также содержались кареты, на которых любовники могли уехать на время в свой собственный дворец или просто в укромное тихое место.
Можно вспомнить также Трибунальские сессии, на которых общими были не только государственные дела, но и проститутки, и венерические заболевания.
Есть документальные свидетельства и про традицию в некоторых белорусских имениях «права первой ночи». А по материалам А. Шлюбского, в деревнях на Витебщине невеста ночь после свадьбы была обязана проводить со священником!
– С женщинами, похоже, не сильно церемонились.
– Я бы сказала, что такое было, скорее, исключением. Российское крепостное право может дать больше таких примеров. Женщины в ВКЛ вообще обладали довольно широкими правами, даже по сравнению с жительницами других европейских государств. И вообще в глазах многих соседей считались распутницами.
Книга сонетов Пьетро Аретино I Modi (1524) считается первой порнографической книгой в истории. Такое издание зафиксировано в библиотеках многих шляхетских родов.
В литературе часто встречается такой образ «юрлівай ліцвінкі». Не зря ведь, отговаривая короля Сигизмунда от брака с Барбарой Радзивилл, польская шляхта упирала на то, что Барбара литвинка, а значит развратна. В подтверждение тому королю даже представили список ее любовников, в котором значились не только шляхтичи, но и монахи (!), мещане, крестьяне и конюхи.
Впрочем, это не остановило Сигизмунда. Наверное, еще и потому, что список его любовниц был не меньше, ведь еще с юных лет мать Сигизмунда королева Бона Сфорца баловала сына встречами с наложницами, которых держала при дворе.
«Молодые люди из числа учащихся гимназий просто собирались вместе и занимались беспорядочным сексом»
– То есть, до тех пор, пока наша страна не стала частью Российской империи, нравы здесь царили далеко не пуританские?
– Да я бы не сказала, что присоединение к России как-то сильно повлияло на сексуальную жизнь наших граждан. Даже в конце XIX века минчане имели возможность в центре города спокойно созерцать мелькающие порнографические картинки в новомодном аппарате биоскопе – он появился до изобретения кинематографа. Один из таких аппаратов стоял в доме Курлянда на Губернаторской улице, на месте нынешней парикмахерской «Мечта». Стоило это удовольствие всего 20 копеек. Представьте себе сегодня такой порнографический сеанс в современном Минске!
По известным адресам можно было также спокойно купить журналы и открытки, как тогда говорили, «во французском жанре» либо заказать их почтой. Дамы также имели возможность заказать из Европы то, что скромно именовалось «приборы». Их даже рекомендовали врачи – тогда считалось, что таким образом можно легко вылечить пациенток от «стервозности». Для этих же целей рекомендовался и эротический массаж.
О свободных нравах красноречиво свидетельствует скандал, разгоревшийся в 1908 году, после того как газеты написали про минскую «Лигу свободной любви». В уставе, который опубликовала газета «Окраин», целью данной организации провозглашалось: «внести свежую и оздоровляющую струю в ненормальную общественную атмосферу через любовь и наслаждение». Но, по сути, смысл был в том, что молодые люди из числа учащихся гимназий просто собирались вместе и занимались беспорядочным сексом, сопровождая действо некими ритуалами. Хотя у некоторых историков возникают вопросы по поводу этой истории.
– Получается, что именно большевики поставили точку в сексуальном раскрепощении белорусов?
– Ну, если говорить про первые годы прихода большевиков, то сексуальная жизнь стала только насыщеннее. Голые демонстрации, лотереи на девушек-комсомолок, провозглашение общности жен – про все это очень подробно было написано в недавно вышедшей книге историка Александра Гужаловского «Сэксуальная рэвалюцыя ў савецкай Беларусі. 1917–1929». Я ссылаюсь на него в своей книге, как и на многих других исследователей.
Конечно, готовя свое издание, я не бегала по полям в поисках фаллических камней и не изучала древние манускрипты, я пользовалась тем, что обнаружили историки и исследователи, которые изучали разные эпохи. Опять же, как журналистка я сама много писала на эту тему, общаясь со специалистами. А мое образование филолога и культуролога позволило добавить в книгу примеры из литературы и живописи. Эта книга для широкого читателя. Мне хотелось, чтобы белорусы иначе взглянули на себя и свою историю. Чтобы наконец избавились от комплекса провинциальности, перестали оглядываться по сторонам и вновь поверили в себя. Наши предки и в бою, и в постели действовали решительно.
Заказать книгу, а также поддержать проект вы можете здесь.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Семен Печанко, архив gazetaby.com..
