Даша улетела в Дубай осенью прошлого года. А теперь рассказывает, почему Дубай – это не совсем ОАЭ, каково это – вбросить себя во взрослую жизнь, переехав в другую страну, и наблюдать оттуда за тем, что происходит в Беларуси.
«У меня и мысли не было о том, чтобы оставаться жить в Минске»
– Я мечтала эмигрировать из Беларуси, кажется, всю свою осознанную жизнь: начиная с девятого класса школы я слышала от своих родителей о том, что нужно уезжать за рубеж, – рассказывает Даша. – Мой папа какое-то время жил и работал в Америке, но закрепиться там ему не удалось – может быть, поэтому у них было такое сильное желание, чтобы у меня получилось.
Уже тогда я начала искать все возможные варианты, как это можно сделать, желательно побыстрее. Поэтому после окончания школы я поступила на ФМО – это место показалось мне наиболее подходящим для реализации моих амбиций.
С первого курса я искала стажировки, программы обмена, международные конференции и впервые начала выигрывать гранты, ездить за рубеж с финансированием университетов и общественных организаций, участвовала в международных волонтерских программах. За пару лет я побывала в Литве, Германии, Сербии, Боснии и Герцеговине, Грузии, Венгрии, Израиле и т.д. В какой-то момент даже поступала на актерское в Питер!
Для меня существовало множество моментов, с которыми невозможно было уживаться в Беларуси. Взять хотя бы то, что сейчас происходит: государство неспособно защитить своих граждан. Напротив, у нас, даже если не делаешь ничего противоречащего закону, ты можешь стать объектом насилия этого самого государства. Меня это всегда выбивало из колеи: мне хотелось жить в стране, где меня бы уважали, где была бы возможность себя реализовывать, свобода выбора.
На третьем курсе я подалась на вакансию Sales Executive в компанию, офис которой находится в Дубае. Работала удаленно из дома в первую половину дня, а во вторую – училась и писала диплом. В ноябре мне позвонили с работы с фразой: «Даш, как вы смотрите на то, чтобы переехать жить в Дубай?» Я была так счастлива и вместе с тем абсолютно потеряна. Никогда еще не была так близко к своей мечте уехать.
«Раньше каждые выходные я старалась куда-то вырваться из Минска, а сейчас, когда мои коллеги летят на Шри-Ланку и Бали, я за любые деньги стараюсь вернуться домой»
– У меня и мысли не было о том, чтобы оставаться жить в Минске, – продолжает Даша. – Но, когда до моего отлета в Дубай оставалось около трех месяцев, я поняла, как сильно я люблю этот город. Я осознала, что мне нужно уехать со всеми вещами, без обратных билетов, оставляя всех своих близких людей, уже стоя в аэропорту.
Никогда не было так тяжело, но как я могла поступить иначе? Ведь другого такого шанса могло и не представиться. Я успокоила себя мыслью, что всегда могу вернуться, что дома меня всегда ждут, – и улетела.
Иронично, конечно, что раньше каждые свои выходные, каждый отпуск я старалась куда-то вырваться из Минска, а сейчас, когда мои коллеги летят на Шри-Ланку и Бали, я за любые деньги стараюсь вернуться домой – для меня это лучше всего. Я всю жизнь пыталась сбежать из Беларуси, а сейчас отдала бы все, чтобы прилететь хотя бы на неделю.
Мой отъезд – это отличный опыт, и вместе с этим то, что происходит в последнее время дома, заставляет меня все больше верить в Беларусь, гордиться людьми, которые там живут, и мне хочется, вернувшись, вложиться в ее развитие.
«Дубай – это отдельная маленькая страна, далекая от стереотипов, связанных с ОАЭ»
– ОАЭ я всегда себе представляла типичной мусульманской страной со строгими устоями, где у мужчин по пять жен, а женщины ходят в абайе и с покрытой головой, – признается Даша. – Перед отлетом я покупала себе длинные платья, но, уже оказавшись в Дубае, поняла: это отдельная маленькая страна, далекая от стереотипов, связанных с ОАЭ. Хотя в «Дубай-Молл», куда местные приезжают затариваться Gucci, можно найти подтвереждение некоторым предрассудкам.
А вообще здешнее население почти полностью состоит из эмигрантов, очень много туристов. Получается, что вокруг одни иностранцы, поэтому ты не чувствуешь себя чужим: в той же Европе сблизиться с коренными жителями, которых всегда больше, чем приезжих, гораздо сложнее.
Дубай – это место заработка. Здесь практически отсутствуют налоги, что, с одной стороны, кажется очень заманчивым, а с другой – если ты не платишь налоги, ты не получаешь социальной поддержки от государства. То есть в случае потери работы у тебя возникают серьезные проблемы и остается немного времени, чтобы найти новую, иначе придется покинуть страну, здесь тебя не будут содержать. Для женщин, кстати, есть лайфхак: если ты замужем за работающим мужчиной, то можешь оставаться на спонсорской визе.
«53-54 градуса летом становятся обычным делом, а датчики в машине показывают не меньше +62»
– Начиная с июня температура тут не опускается ниже 40 градусов – причем ощущаются они как все 50. Июль, август – два самых атомных месяца, когда 53-54 градуса становятся обычным делом, а датчики в машине показывают не меньше +62.
Через пару минут после того, как выходишь на улицу, очки запотевают, а одежда становится влажной, будто ее только что достали из стиральной машины. Для того чтобы попасть на работу, мне нужно 15 минут идти по такой погоде до трамвайной остановки, и, бывает, чувствуешь, что сдаешься. Пока терпимо, но уже планирую покупать электросамокат. В офисе, несмотря на такую жару за окном, работается комфортно – здесь везде есть кондиционеры, даже на остановках общественного транспорта.
Тут стоит сказать, что упоминание таких высоких показателей крупнейшими региональными СМИ, например Gulf News, встретить практически невозможно. Дело в том, что для Дубая характерно непрекращающееся строительство.
Дешевая рабочая сила из Индии, Бангладеш, Пакистана и других стран используется по максимуму, и даже в условиях нечеловеческой жары строителей вынуждают работать 24/7, а сейчас им приходится еще и маски надевать. Много человек погибает.
Да, для нас такие температуры звучат дико, но и к ним привыкаешь. Я прилетела в Дубай в середине октября прошлого года: на улице было 37 градусов, и, когда я вышла из аэропорта и вдохнула этот раскаленный воздух, подумала, что не доберусь уже никуда. Но вот адаптировалась, и теперь все в порядке.
«Первый счет за аренду квартиры достигает примерно 5000 долларов»
– После полугода жизни в шеринге снять небольшую студию на год было моей маленькой мечтой, – продолжает свою историю Даша. – Когда я только переехала, аренда комнаты была самым реальным вариантом. Шеринг здесь достаточно распространен, особенно среди тех, кто приезжает в Дубай на срок от нескольких месяцев до полугода.
В одной квартире одновременно со мной жили восемь человек. Это было не так плохо, как может показаться: я на удивление редко пересекалась с другими ребятами, но все-таки единственный плюс был в том, что квартира находилась на берегу моря. Желание комфорта взяло верх. Особенно остро я это ощутила во время тотального локдауна: безвылазно сидеть в небольшой комнате три недели эмоционально очень тяжело.
Снять квартиру в Дубае на годовой контракт – удовольствие не из дешевых, особенно когда ты только эмигрировал и особых накоплений нет. Помимо безграничного количества депозитов за газ, интернет, коммунальные и агентские услуги, ты предоставляешь сразу несколько чеков за аренду, то есть оплачиваешь сразу 4-6 месяцев проживания. Причем и первый чек, и все депозиты должны быть оплачены единовременно. Первый счет достигает примерно 5000 долларов.
Но из-за эпидемии многие потеряли работу и уехали из Дубая. Цены на аренду упали, политика агентств стала более гибкой, и переезд замаячил перед глазами. Теперь ближайший год я буду жить в своей студии – маленькой, но своей.
Мне понадобилось полгода, чтобы переехать, но ощущается это так, будто началась новая жизнь. Вот уж не думала, что в свои 22 буду так радоваться походам по мебельным магазинам и с таким трепетом выбирать вилки и ножи с кастрюлями. Счастье есть – сейчас оно в ощущении дома.
«Я с дрожащими коленками выбежала в ближайший магазин – тогда мне просто повезло не попасться полицейскому»
– Начиная с 8 марта здесь начали закрывать университеты, школы, детские сады. Все перешли на дистанционное обучение. Спустя две недели были введены более строгие ограничения. Нельзя было находиться на улице после 20 часов вечера: проводилась полная дезинфекция города, начиная с офисных зданий и заканчивая дорогами и всем общественным транспортом.
С начала апреля для каждого похода в магазин или аптеку уже нужно было оформлять разрешение – других причин для выхода на улицу попросту не было. Через какое-то время правила ужесточились: выходить из дома можно было два раза в неделю и только по одному. Пожилые люди старше 60 лет и дети до 12 лет вообще не могли посещать общественные места.
Все моллы, кинотеатры, рестораны, кофешопы и бизнес-центры были закрыты, общественный транспорт прекратил работу. По факту весь город был «закрыт», на работу ходили только сотрудники аптек и супермаркетов. Причем заполняемость торговых центров тоже была лимитирована. Такой жесткий локдаун длился до конца месяца.
За выход на улицу без маски выписывали очень крупные штрафы. Поэтому их носили абсолютно все, а при входе в супермаркет выдавали перчатки и измеряли температуру. За несоблюдение дистанции, нахождение в машине более двух человек, нарушение карантинного режима, организацию вечеринок, отсутствие разрешения на поход в магазин и другие нарушения тоже штрафовали. Два раза здесь не предупреждают: нарушил – штраф, без всяких поблажек.
Один раз мне пришлось выйти на улицу в неположенное время: дома закончилась вся питьевая вода, и я с дрожащими коленками выбежала в ближайший магазин, который на удивление работал. Тогда мне просто повезло не попасться полицейскому.
Со временем ограничений становилось все меньше: на сегодняшний момент осталось только требование к ношению масок и социальному дистанцированию. Сейчас на улицу можно выходить в любое время без разрешения, хотя город по-прежнему регулярно дезинфицируют.
Вылететь в другую страну все еще проблематично. По-моему, в том, что касается эпидемии, местные власти показали себя с лучшей стороны, была видна их забота о населении. В результате тот фактор, что здесь живут в основном молодые люди, вкупе с жесткими мерами, предпринятыми государством, обеспечили положительную динамику.
«Здесь представить конфликт жителей и власти в принципе затруднительно»
– Недовольства со стороны населения по поводу строгих правил, установленных на время эпидемии, не было, – рассказывает Даша. – Всем была понятна важность их соблюдения. Здесь представить конфликт жителей и власти в принципе затруднительно. Причем я говорю как о местных, так и об эмигрантах.
Первые в большинстве своем – очень состоятельные люди, потому они редко бывают несогласны, а если и бывают, то наверняка,решают свои проблемы в кулуарах. Любое публичное проявление негативных настроений здесь жестко подавляется. Если протесты и случаются, то тех, кто в них участвует, в лучшем случае ждут штрафы, в худшем – депортация.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: из личного архива героини .
Эмираты и Туркмения.
в чём же дело?
какая умница, какой пример для всех нас