Все события, рассказанные Мишей, происходили 7 лет назад, когда ему было всего 10. В его истории много размытых воспоминаний (но не переживаний) о жизни в Украине во время войны и его переезде в Витебск.
...В тот день Мишу послали в магазин за подсолнечным маслом. Когда он вернулся домой, увидел маму, сидящую на коленях в одной из комнат их большого дома. Она плакала и собирала вещи самого младшего из трех сыновей. Его вещи.
Рядом с ней – два Мишиных брата: успокаивают маму, просят не плакать. В какой-то момент она поворачивается, срывается с места, подлетает к Мише, обнимает – и начинает молиться. Позже Миша узнал, что он уезжает из Украины, где уже много месяцев идет война.
О жизни в городке Донецкой области. «Летом 2014 года начался полный п****ц: в город стали вводить танки»
– Из Украины в Беларусь мы переехали летом 2014 года. До этого я жил с мамой и братьями в небольшом городе Торез Донецкой области: он и еще два соседних держали оборону, что называется. У нас был большой дом с огромной территорией, мы жили на одной улице с бабушкой – все вместе мы в тот день и уезжали.
Еще с конца мая семья Миши стала готовить дома подвал, чтобы в любой момент, если вдруг что-то произойдет, можно было бы заночевать или просто спрятаться в нем. Натаскали матрасов, бутилированной воды, консервов, поставили лавки.
– Бабушка меня далеко никогда не отпускала – максимум в магазин, да и то перед этим проводила инструктаж, куда бежать и что делать, если вдруг что-то случится. Город небольшой, все друг друга знают, поэтому можно было к кому-нибудь попроситься переждать.
А летом 2014 года начался полный п****ц: в город стали вводить танки. Наш город сам по себе был довольно криминальным, но танки – это действительно было страшно. Помню, как после школы зашел домой к подруге, а у нее сидит мама и плачет. Говорит, Богдан (брат подруги) сейчас в университете, до него невозможно дозвониться, а рядом стоят танки и идет перестрелка.
Очень запомнился момент: в летнем школьном лагере во время сонного часа нас обучали тому, что делать, если вдруг начнут стрелять в окна или зайдут в школу. Мы проходили соревнования: кто быстрее упадет на пол, накинет на себя матрас, залезет под кровать и будет лежать, не двигаясь и не подавая звуков. Помните: это ваша жизнь, это ваша безопасность, говорили нам.
Три ситуации, когда было особенно страшно: «Мы спрятались под землю и просидели там около часа»
– Если бы все это происходило сейчас, когда мне 17, было бы намного тревожнее и страшнее. Тогда же на детский разум воспринималось немного по-другому: оставило не такой сильный отпечаток, как могло бы. Но было три действительно пугающих момента.
Первый – когда в трех улицах от дома Миши упал снаряд. Он был старый и просто не взорвался. На его месте осталась огромная воронка, а во многих зданиях выбило стекла.
– Мы с моим другом из соседнего дома в тот момент тусили, как всегда, около подвала, общались – и тут слышим очень сильный гул самолета и свистящий звук. Мы тогда спрятались под землю, просидели там около часа, а потом пришли родители и рассказали, что произошло.
Меня до сих пор триггерит, когда я слышу в небе звук самолетов или вертолетов: начинается паника, учащается сердцебиение. Это продолжается до тех пор, пока я своими глазами не увижу их в небе и не пойму, что не ничего не угрожает.
Второй случай: Миша был на улице и услышал гул – посмотрел вверх, «а на высоте, наверно, 30-этажки летит баллистическая ракета. Она была просто огромная».
А третья ситуация, когда Мише было по-настоящему страшно, когда на окраине соседнего города упал самолет.
– У нас уже несколько месяцев не выдавали зарплаты – люди тупо голодали, поэтому самолет разворовали на металлолом. А еще местные жители находили украшения погибших и сдавали их в ломбард, чтобы получить хоть какие-то деньги.
О том, как уезжали из Украины
– У нас родственники живут и в России, и в Беларуси – они нам предлагали поселиться у них. Я тогда о Беларуси почти ничего не знал, и мне эта идея очень нравилась: казалось, что это что-то похожее на Польшу.
А потом наступил тот день, когда мама Миши собирала его вещи, плакала и молилась за сына.
– Мне очень запомнилась мамина фраза: «Я не уверена, что мы успеем уехать. Не знаю, когда смогу с Мишей увидеться в следующий раз. Может, это наша последняя встреча».
Нам нужно было проехать через блокпосты ДНР (самопровозглашенная Донецкая Народная Республика. – Ред.). Водитель каждый раз притормаживал, показывал документы – и его пропускали. Но вот мы едем, а за нами вдруг начинается погоня. Нашего водителя вытаскивают из автомобиля и говорят: «Если бы у нас не было машины, чтобы вас остановить, нам отдали бы приказ вас расстрелять. Считайте, что сегодня у вас второй день рождения – радуйтесь, женщина», – говорят дэнээровцы бабушке.
Все время в дороге я старался держаться – только несколько раз всплакнул. Но, пока мы стояли на границе, решили сходить в парк неподалеку. Сели на скамейку – и я прорыдал, наверное, час.
Новая жизнь: «Мое расстройство пищевого поведения началось как раз в Украине – отчасти из-за нехватки еды и постоянного стресса»
После того как Миша с бабушкой выехали из страны, первую неделю они жили на границе России и Украины у родственников. В это время из Украины выезжали мама и братья Миши. Все вместе они встретились уже в Москве – это были непередаваемые эмоции, вспоминает парень.
– Какое-то время после этого мы жили в «однушке» вместе с еще одной семьей (нас было всего 9 человек) на окраине Москвы. А в один момент по «Скайпу» позвонили наши родственники и предложили приехать в Витебск: у моей прабабушки здесь большой дом. Мы так и сделали: уже в сентябре 2014 года я поступил в местную школу №16.
Адаптация проходила проблематично, потому что я и сам достаточно неординарный. У нас на тот момент по финансам было не все так гладко: меня постоянно из-за этого под****вали.
Анализируя с психологом свою жизнь, я понял, например, что мое расстройство пищевого поведения началось как раз в Украине – отчасти из-за нехватки еды и постоянного стресса, в котором мы тогда жили.
У меня до сих пор частые панические атаки, повышенная тревожность и при сильном стрессе сонные параличи со всеми видами галлюцинаций. Наверное, это все отголоски того, что я пережил в Украине, что происходит в Беларуси.
Сейчас Миша живет в общежитии с мамой и бабушкой, а у его братьев свои семьи. В этом году парень пошел учиться в индустриально-педагогический колледж – получает профессию бармена-официанта. Говорит, в Витебске особо негде развернуться, поэтому в будущем рассматривает вариант перебраться в Москву или в Минск и уйти работать в клубную сферу.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Павал Хадзінскі для CityDog.by.
