Три рисоварки, грозно дыша паром, сигнализируют о готовности очередной порции. На плите в огромном чане – тофу, баклажаны, фасоль. В углу дожидается выхода башня из одноразовых контейнеров. Утром в чат поступило 80 заявок на обеды – стоит поторапливаться.
– Егор, сгоняй в «Стори». Вчера их хозяин сказал, что снова поможет продуктами.
Пятнадцать минут – и я уже бодро лавирую на байке среди бешеного вьетнамского трафика. Зажатые коленями коробки, мягко говоря, не способствуют маневренности и аэродинамике.
Всего три месяца назад, покидая объятия нетипичной для Минска зимы, я и представить не мог, что застряну в Азии. Более того – что буду заниматься чем-то подобным.
Как я оказался во Вьетнаме
В начале февраля, когда о пандемии доносились лишь смутные слухи, я улетел во Вьетнам: организовывал авторские путешествия и планировал запустить новое направление. Мне нравится Вьетнам, и важно, что для осуществления подобного в нем есть три основополагающих момента: красивая природа, приятные местные и нормальная инфраструктура, которая не является взаимоисключающей аутентичности.
Я переживал, что вновь придется адаптироваться, но, когда ментальные и поведенческие установки принимаешь как должное, когда видишь, что трэш имеет свои алгоритмы, и когда +35 с запредельной влажностью – в кайф, можно выдохнуть. ⠀
Азия, черт возьми, я скучал!
Три недели я посвятил работе, передвигаясь по южным и центральным провинциям: проверил десятки локаций, съел гору риса, выпил несколько ведер кофе и из-за постоянных улыбок обзавелся новыми морщинами. Когда-то, во время моих скитаний по миру, Вьетнам стал тем местом, где я ощутил потребность остановиться. Отрадно, что страна не сильно изменилась. Единственное, что свидетельствовало о нехарактерности ситуации, – отсутствие китайцев. Гости оттуда – основная заточка местного туризма, и обычно их очень много. Они сильно похожи на русских, с той лишь разницей, что китайцы приезжают тратить.
«Пришедшее на e-mail письмо вежливо известило: “Ваш билет аннулирован”»
Все стремительно изменилось с десятых чисел марта: власти Вьетнама начали оперативно вводить меры.
Я заранее купил обратные билеты, поэтому парился не сильно. Чартер в Москву с последующим перелетом в Минск должен был состояться 21 марта. Однако 19 числа пришедшее на e-mail письмо вежливо известило: «Ваш билет аннулирован». На вопрос о возврате денег последовал пространный ответ о сложных временах.
Спустя несколько дней во Вьетнаме ввели режим самоизоляции. Закрылось все, кроме продуктовых магазинов и рынков. Даже многочисленные пляжи огородили запрещающими лентами. Через сутки было приостановлено внутреннее и внешнее авиасообщение. Страна погрузилась в тревожное ожидание. Еще никогда на моей памяти бурлящие жизнью вьетнамские улицы не были так сюрреалистично спокойны.
«Спустя две недели появилась возможность эвакуироваться – но квест был заведомо невыполнимым»
Света прилетела из Беларуси во Вьетнам еще в конце февраля. Через неделю у нее украли рюкзак со всем содержимым – от документов до банковских карт. Благодаря невероятным усилиям девушке удалось занять денег, чтобы купить билет домой. Дальше наши истории схожи – с той лишь разницей, что Света оказалась на улице.
Мне повезло: в Нячанге у меня хорошие друзья, которые категорически настояли на переезде к ним. Позже ребята приютили и Свету. Вообще, из всех тех, с кем мне довелось пообщаться, не было ни одного, кто купился на невиданные скидки туроператоров. Большинство прибыло задолго до всего этого. Также значительный процент застрявших составляют люди, работавшие в туристической сфере. С закрытием границ они попросту потеряли работу.
У меня никогда не было особых иллюзий на предмет помощи от государства в сложной ситуации. Однако, видя, как быстро и слаженно эвакуируют европейцев, я тоже решил попробовать. После обращения в МИД меня перенаправили к белорусскому консулу во Вьетнаме, который ответил вполне ожидаемо: «Заполните форму. Следите за информацией на сайте. Вариантов эвакуации пока нет».
Ничего не оставалось, как сократить расходы до минимума, ожидая внятной возможности эвакуироваться. И спустя две недели такая возникла – хотя назвать ее внятной в трезвом уме не получится. Этот квест был заведомо невыполнимым. Подозреваю, что идея эвакуации Ханой – Усть-Каменогорск (Казахстан) – Минск родилась главным образом для имитации хоть какой-нибудь деятельности. Дело в том, что большинство белорусов застряли в курортных местах: Нячанг, Дананг, Фукуок (в каждом из которых есть международный аэропорт), и добраться до Ханоя в режиме, когда приостановлены все пассажирские перевозки, невозможно.
Но, допустим, часть наиболее нуждающихся граждан как-то телепортировались в столицу. Дальше – дорогой (500$) авиаперелет до Казахстана, и только оттуда «Белавиа» по мутным эвакуационным тарифам возвращает белорусов на Родину. У меня уже зависло 300 долларов, и рисковать очередными 800 я не решился. В итоге произошло ожидаемое: рейс аннулировали, а люди, отдавшие последнее, оказались в еще более сложном положении.
Как появился проект взаимопомощи: «Оказалось, что у каждого есть знакомые, у которых с жильем и питанием все значительно хуже»
Все началось с обычной кухонной посиделки, где знакомые ребята поочередно рассказывали о своем положении. Идея скооперироваться и посильно помогать друг другу возникла как нечто очевидное. Дальше оказалось, что у каждого есть знакомые, у которых с жильем и питанием все значительно хуже. На момент создания общего чата мы и представить не могли количество нуждающихся.
Первая планерка.
Для большей эффективности все участники проекта разбились на группы. Кто-то взял на себя администрирование и связь с местными властями, кто-то – помощь с жильем, я с друзьями Мишей и Леной решили готовить.
В отличии от МИДа и представителей консульств, местные власти сразу оказали поддержку. Вообще меня удивила та быстрота с которой кооперируются вьетнамцы: городская администрация, бизнес, простые люди... Для всех помощь даже незнакомым – нечто само собой разумеющееся.
Постепенно квартира друзей превратилась в нечто среднее между складом-кухней и диспетчерской. Мешки с рисом, коробки с лапшой, горы одноразовой посуды, овощи, фрукты – при выходе из клетки наша пальмовая белка теряется от восторга.
Наше утро, как и утро каждой местной хозяйки, непременно начинается с закупок. Маневрируя между лотками, мы пробираемся к Нгует, которая, зная о нашей движухе, продаст овощи максимально дешево.
– Синь цяо, мадам!
– Синь цяо, синь цяо! – расплывается в улыбке вьетнамка. Вокруг бурлящая круговерть, способная привести в исступление даже бывалых. Вьетнамский рынок – это больше, чем просто место, это сердце, к которому по артериям стекается весь город. Если бы раньше мне показали скутер и то количество продуктов, которое необходимо перевезти, я бы покрутил у виска пальцем. Ныне – no problem.
Вот уже три недели наша команда из двенадцати человек помогает застрявшим. В большинстве это самые обычные люди, которые по роковому стечению обстоятельств попали в беду. Благодаря общей помощи мы можем ежедневно готовить около ста порций плюс собирать продуктовые пакеты для тех, у кого есть кухня. Государство же со всеми ведомствами, комитетами, министерствами осталось в позиции «застряли – виноваты сами». Хотя сейчас люди как никогда нуждаются в эвакуации.
Знойный субэкваториальный вечер. От вида близкого и закрытого моря непроизвольно становится жарче. 85 порций, аккуратно разложенных по сумкам, уже едут на место раздачи. Осталось покормить волонтеров – и можно заняться своими делами. Мою титаническую борьбу с дремотой прерывает пиликнувший вайбером телефон. Ого, сообщение от консула: возможно, я был слишком резок в суждениях.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: личный архив героя.