Соперничество с Москвой, противостояние Москве – это фактор, без которого невозможно говорить об истории Великого Княжества Литовского. Со временем этот конфликт вышел за рамки обычных споров за пограничные территории и превратился в битву за выживание.
У вас не сложилось впечатления, что на уроках истории в школе нам не всё рассказывают? В рубрике «Наша ўсё» мы обновляем школьные знания, а также предоставляем дополнительную информацию, подробности и основные моменты.
ВАЖНО: наши тексты можно (и нужно!) использовать при подготовке тезисов и докладов.
ВАЖНА: гэты тэкст можна пачытаць і па-беларуску – вось тут.
Меч воина ВКЛ, участника битвы с московитами, найденный под Мстиславлем.
Когда Москва была маленькой: конфликт Ольгерда и Дмитрия Донского
Сейчас это кажется странным, но в первые века существования великие княжества Литовское и Московское даже не граничили, а лишь соприкасались в нескольких точках.
В середине XIV века, когда два государства впервые столкнулись в битве, между ними еще лежали независимые смоленские, вяземские, верхнеокские земли со своими князьями. На севере, между московскими и новгородскими землями, стояла Тверь, на юге – Великое княжество Рязанское. Они играли свою роль и на равных конкурировали с Москвой за благосклонность ханов Золотой Орды.
Ханы же отдавали первенство то Твери, то Москве, то Рязани, выбирая среди князей самого талантливого и послушного, который мог бы от их имени контролировать Западный улус (так назывались русские княжества, завоеванные монголами).
Москва времен Дмитрия Донского. Перед нашествием Ольгерда ее обнесли каменными стенами. Картина А. Васнецова.
Со времен Ивана Калиты (1325–1340) эта обязанность была возложена на московских князей. Они собирали для Орды дань с других русских княжеств, а заодно решали свои политические задачи, пользуясь расположением великого хана.
Для ВКЛ Москва была соседом соседей – а это, согласно еще древнеримским политическим представлениям, обычно союзник. Первое столкновение интересов произошло в 1340-е годы, когда сын Ивана Калиты Семен Гордый напал на Торжок, а великий князь литовский Ольгерд (1341–1377) – на Можайск.
Великое Княжество Литовское и соседи.
Приставлял ли Ольгерд копье к московским стенам?
Увидев, что Москва укрепляется и активизируется на территориях, на которые посматривал и он сам, Ольгерд послал к хану Золотой Орды Джанибеку посольство со своим братом Кориатом во главе, предлагая приструнить Москву. Однако татары не были заинтересованы в усилении кого-то одного в окрестностях Западного улуса». И Джанибек выдал Кориата московскому князю. Ольгерд был вынужден просить мира с Москвой, чтобы спасти брата.
После этого обе стороны изменили тактику – и Семен, и Ольгерд женились на дочерях тверского князя. (От Ягайло, сына Ольгерда и Ульяны Тверской, начался род Ягеллонов – королей Польши, Чехии и Венгрии).
Памятник Ольгерду в Витебске, где он княжил, прежде чем стать великим князем литовским.
Настоящая война началась в 1368 году. Московский князь Дмитрий Иванович (внук Калиты) с войском напал на Тверь, чтобы отдать ее своему ставленнику. Сверженный князь Михаил, родной брат Ульяны, бежал в Литву просить помощи у Ольгерда. Походы войска ВКЛ на Москву в 1368, 1370 и 1372 годах для поддержки Михаила запомнились там как «Литовщина» – и по жестокости не уступали татаро-монгольскому нашествию.
Исследователь Виктор Темушев в книге «На восточной границе Великого Княжества Литовского (середина XIV – первая половина XVI века)» называет их блестящими, потому что Ольгерд дважды подходил с войском к самым стенам Москвы и нигде по пути не был перехвачен противником. В тех походах участвовал и 18-летний племянник Ольгерда Витовт, «тогда еще молод и неславен», как отмечает летописец.
В 1368 году Москву спасло лишь то, что ее успели обнести каменными стенами. К тому же на ВКЛ напали крестоносцы, и Ольгерд не имел времени долго держать осаду. Он пожег и ограбил окрестности и заключил мир.
Летописи объясняют военные успехи Ольгерда тем, что он, избегая утечки информации, просто не говорил никому, зачем собирает и куда ведет войско. Хотя существует и версия, что так московские летописцы пытались оправдать беспомощность князя Дмитрия, который проморгал приход литовцев. Правда, и красивая летописная история о том, как великий князь литовский прислонял копье к московским стенам, вероятно, также из раздела средневековой пропаганды – только уже великолитовской. Факт в том, что захватить Москву войскам ВКЛ не удалось ни разу. А раз за разом защищать Михаила, видимо, надоело.
Во время третьего похода, когда войска сошлись под городом Любутском и стояли по обе стороны глубокого оврага, Ольгерд и Дмитрий подписали мир. Больше Ольгерд на Москву не ходил. Хотя через два года, во время нового конфликта Москвы с Михаилом, когда московские и смоленские войска пошли на Тверь, Ольгерд ограбил смоленские земли.
Литовцы забрали добычу у московского войска после Куликовской битвы
Когда Великим Княжеством Литовским правил Ягайло, войн с Москвой не было. Ягайло был способен побеждать не сражаясь.
Великий князь литовский Ягайло победил победителей Куликовской битвы.
Во время династической борьбы в Золотой Орде власть там захватил военачальник Мамай. Москва и союзные ей русские княжества отказались платить ему дань. Результатом конфликта стала битва на Куликовом поле в 1380 году, Мамай был разбит. Московские великие князья и позже цари гордились этой победой, она легла в основу российской национальной мифологии. Хотя победа и не освободила от татарского «ига»: в 1382 году новый хан Тохтамыш вновь сжег Москву.
Неизвестно, как бы завершилась и Куликовская битва, если бы туда вовремя подошли войска ВКЛ – Ягайло был союзником Мамая. Но великий князь литовский решил не брать ничью сторону.
Исследователь Филипп Подберезкин обнаружил в немецких хрониках (хроника Детмара из Любека и прусская хроника Яна фон Позильге) рассказ о том, как Ягайло перехватил уставшее московское войско по пути домой: «Как только они хотели отправиться с великой добычей, пришли литвины им наперерез, которых татары просили о помощи, и отобрали у них добычу, и уничтожили многих из них на поле». Рассказать об этом хронистам могли немецкие рыцари – участники рейдов Тевтонского ордена в ВКЛ, а иногда и союзники литовских князей.
Почему о действиях Ягайло нет упоминаний в новгородских и московских летописях? Есть вероятность, что позорный факт был вычеркнут, когда «исправлялись» русские летописи в XV-XVI веках по инициативе Москвы.
Иван Грозный – праправнук князя Витовта
Парадокс, но московские князья, которые привели ВКЛ к упадку, были потомками Витовта Великого – того самого, кто сделал Великое Княжество Литовское крупнейшим государством Европы.
Витовт не имел сыновей (младшие Юрий и Иван, отравленные крестоносцами, – поздняя выдумка). А свою единственную дочь Софию он выдал за московского князя Василия I.
Софья и Василий I. Вышивка 1414–1417 годов.
Сваты нашли Витовта в 1391 году в Пруссии, в Мариенбурге, – он, изгнанный из Литвы Ягайло после гражданской войны, жил среди крестоносцев. София отправилась в Москву морем из Гданьска до Риги, а затем сушей через новгородскую землю. Этот брак Витовт использовал для укрепления своих позиций в дальнейшей борьбе с Ягайло, отмечает историк Сергей Полехов.
Став великим князем, Витовт дважды воевал со своим зятем – в 1406 и 1408 годах. И оба раза литовское войско не доходило до Москвы, дело завершалось примирением.
Необычный факт приводят польские хронисты: в 1408 году, едва подписав мир, Витовт бросил войско и помчался к жене Анне, которую очень любил. Войско же по осеннему бездорожью несколько месяцев выбиралось из московских лесов.
Витовт и Анна.
Во время той войны на сторону Москвы, спалив свои замки Брянск и Стародуб, перешел двоюродный брат и вечный соперник Витовта Свидригайло Ольгердович. Удивленный Василий I дал ему статусный Владимирский удел. Но беспокойный Свидригайло и года там не усидел – уехал в Орду.
После смерти Василия I в 1425 году София Витовтовна приехала к отцу и попросила взять ее с маленьким сыном «под опеку, управление и защиту». Тогда Москва, пишет Темушев, сдала свои позиции в Смоленске, Вязьме, Верхнеокских княжествах, фактически не вмешивалась в действия войск ВКЛ против Новгорода и Пскова.
«Вечный мир» 1449 года был капитуляцией ВКЛ?
В 1430-е годы ВКЛ пережило кровавую гражданскую войну между сторонниками великих князей Свидригайло и Жигимонта Кейстутовича. В итоге власть не досталась ни одному, ни другому, она перешла к их племяннику Казимиру Ягайловичу (1440–1492). В Московском княжестве примерно в это же время шла резня между родственниками Василия I, в которой в конце концов победил сын Софии Витовтовны Василий II Темный.
Оба великих княжества (Московское и Литовское) «освободились от внутренних конфликтов, установили единодержавие и начали усиливать свои позиции на международной арене», как отмечает Темушев, и между ними был заключен «вечный мир».
Договор 1449 года впервые разделил их сферы влияния в Восточной Европе. Казимир обещал ««не вступаться», то есть не претендовать, на Новгород и Псков (даже если те сами захотят), а Василий II отказывался от волостей, тяготевших к ВКЛ, и признавал за рязанским князем право перейти на службу к Казимиру.
После этого договора между Литвой и Москвой до 1487 года царил мир. Но договор также обозначал остановку экспансии ВКЛ на восток. Инициатива переходила к Москве.
Великий князь Казимир совершил ошибку, из-за которой ВКЛ потеряло треть территории
Откат был мгновенным и шокирующим. Всего 20 лет прошло от первых пограничных стычек с Московским княжеством до войны 1500–1503 годов. За это время ВКЛ потеряло треть своей территории: земли по Оке, верховские, северские княжества, Черниговщину.
Почему государство, которое в 14-15-м веках доминировало в Восточной Европе и успешно собирало вокруг себя «русские» земли, вдруг так ослабло? Одной из причин, пишет историк Кшиштоф Петкевич в книге «Вялікае Княства Літоўскае пад уладай Аляксандра Ягелончыка», был просчет великого князя Казимира, который создавал на востоке ВКЛ «буферные зоны», отдавая большие территории князьям, перешедшим с московской службы на литовскую.
Часто какая-либо стратегически важная земля оказывалась в руках одного рода. И через несколько десятилетий дети тех перебежчиков возвращались под руку Москвы – со всеми подконтрольными территориями.
Отношения центральной власти ВКЛ с восточной периферией строились на шаткой основе: привилеи позволяли пограничным князьям отказаться от службы великому князю литовскому. Одоевские, Воротынские, Мезецкие перешли на московскую сторону вместе со всеми своими владениями.
Дело было не столько в ненадежности или коварстве тех князей. Один из них, Семен Воротынский, с горечью писал в Вильню, что в трудную минуту его оставили один на один с врагом, помощь не пришла. Воротынск в 1489 году выдержал осаду одиннадцати московских воевод.
В результате московского наступления была пробита линия обороны ВКЛ по реке Угре. Как пишет историк М. Любавский, это были мощные крепости – Белая, Дорогобуж, Вязьма, Воротынск, Мценск, – а общее военное руководство ими, сбор и распределение войск осуществлялись из Смоленска. Вся оборона восточных земель ВКЛ замыкалась на этом городе.
Вильня в 1494 году склонялась к тому, чтобы мириться с Москвой любой ценой. Но, выбрав позор вместо войны, через несколько лет ВКЛ получило и позор, и войну.
Московский князь отдал дочь замуж в ВКЛ, а потом начал из-за нее войну
Очередной «вечный мир» 1494 года не решил территориальных споров, а еще больше разжег аппетиты Московии. Литовская сторона отказывалась от влияния на Новгород, Псков, Тверь, а для Москвы открывалась дорога на Смоленск.
Александр Ягайлович с женой Аленой, из-за которой началась война.
И даже давно запланированный брак великого князя литовского Александра (1492–1506) с дочерью московского князя Еленой не укрепил мир. Напротив, поводом для новой войны стало то, что Елену в ВКЛ якобы заставляют переходить из православия в католицизм.
Это была провокация: Александр не принуждал жену менять веру – напротив, позже, став польским королем, он заставил признать Елену королевой, хотя поляки хотели, чтобы он развелся со «схизматкой».
Великий князь московский Иван III на самом деле, видимо, беспокоился не о вероисповедании дочери, а о процессах, происходивших в конфессиональной жизни ВКЛ: есть признаки, что великий князь Александр готовил церковную унию. Также Ивана III тревожило появление католических миссий в «русских» городах: например, в Полоцке в 1498 году появился костел бернардинцев, а в школу при их миссии, возможно, ходил маленький Франциск Скорина.
Иван III стал «защитником православия», чтобы воевать с ВКЛ
Российский историк Яков Лурье в книге «Две истории Руси 15-го века» обратил внимание на резкое изменение планов Ивана III в конце 1490-х. Московские элиты в тот период выбирали направление развития – как оказалось, на столетия вперед. Избавившись от влияния Золотой Орды, подчинив Тверь и Новгород, Москва начинала борьбу за «русские» земли ВКЛ. Но для этого было необходимо идеологическое обоснование.
Московский князь Иван III в 1490-е годы предопределил политику государства на столетия.
Иван III отстранил от себя внука Дмитрия (сына умершего старшего сына Ивана Молодого), которого планировал сделать наследником. Зато из опалы вернулся сын Василий (будущий великий князь московский и отец Ивана IV Грозного) и его мать Софья Палеолог. Одновременно в Московии началась травля еретиков – «жидовствующих», исповедовавших неортодоксальную версию православия.
Лурье предполагал, что Дмитрий тоже был сторонником тех прозападных «еретиков», как и сам Иван III раньше. Но, выбрав путь не сотрудничества, а конфронтации с Западом, он вернулся к традиционной версии православия, чтобы выступать его «защитником» в ходе войн с ВКЛ.
Почему ВКЛ не спасла Оршанская битва, а магнаты так легко отдавали земли Москве?
В результате войны 1500–1503 годов ВКЛ потеряло треть территории. После катастрофического поражения в битве на реке Ведроше в 1500 году великий гетман Константин Острожский, казначей Литавор Хрептович и другие могущественные литовские паны попали в многолетний плен.
Московские войска пошли вглубь страны. Впервые московская война коснулась сегодняшних беларуских земель. Был захвачен Гомель, разграблен и сожжен Менск. Гомель оставался в составе Московии до 1535 года, когда его отвоевал гетман Юрий Радзивилл.
ВКЛ так быстро потеряло восточные территории, пишет Петкевич, еще и потому, что в них не была заинтересована основная политическая сила страны – «паны-рада». Кезгайлы, Монтигерды, Радзивиллы, Гаштовты – потомки «хороброй литвы», бояр-соратников Витовта, – за несколько поколений они превратились в крупных землевладельцев, больше заинтересованных в эксплуатации своих имений, чем в захвате новых территорий. Причем их земли редко располагались к востоку от Днепра.
Уже в 1514 году московские войска вошли в Смоленск. Хотя Константин Острожский, который перед этим сбежал из плена, разбил москвичей в битве под Оршей 8 сентября 1514 года, вернуть город не удалось – он остался в составе Московии до 1611 года.
Битва под Оршей, картина неизвестного художника 16-го века. Войско московитов было больше, но их воеводы не могли решить, кто главный, – в результате были разбиты и попали в плен. «Летучие листки» об этой победе читали по всей Европе.
Современная беларуская граница на востоке была определена миром с Москвой 1522 года – ей 500 лет
ВКЛ в этом конфликте было в проигрышном положении: Москве было откуда черпать ресурсы, колонизируя с ослаблением татарских ханств восточные земли. ВКЛ было зажато между Москвой и Польшей.
Постоянная опасность с востока, которая как дамоклов меч висела над ВКЛ, была одной из главных причин объединения с Польским королевством в Речь Посполитую в 1569 году. Жесткую католическую реакцию и полонизацию в 17-18-м веках также можно рассматривать как попытку противостоять московским идеологическим влияниям и бесконечным попыткам овладеть «русскими» землями.
Памятью о тех войнах осталась современная восточная граница Беларуси от Краснополья до Хотимска – она была определена мирным договором 1522 года.
В ВКЛ за всю историю существования не было другого такого постоянного и последовательного врага, как Москва. Ведь Москве для развития нужна была территория, заселенная нашими предками. Поэтому заявления о том, что «в современной концепции истории Беларуси нет образа врага… Эта концепция построена в интересах совместного цивилизационного развития России и Беларуси», можно воспринимать только как очередную попытку переписать историю.