Минские волонтеры рассказывают, зачем тратить свободное время на бескорыстную помощь

«Я думал, буду стоять за сценой, подавать воду и общаться с артистами. Но все началось с того, что я развозил афиши»

– Пару лет назад мы с другом ездили в Крым на музыкальный фестиваль «Соседний мир», и мне захотелось узнать о людях, которые делают подобные вещи. Я приехал в Минск и увидел в соцсети, что концертному агентству нужны волонтеры.

Сначала мне дали работу, которой я совсем не ожидал. Вручили кучу брошюр и афиш и сказали: «Развези по всем кафе города». Я себе это совсем по-другому представлял: думал, что буду стоять за сценой, подавать воду артистам и со всеми ними общаться. Но началось с того, что я развозил афиши.

В день мероприятия понадобилась помощь на входе и в установке декораций. Я приехал за два часа до начала, но попал только на полчаса концерта. И во второй раз убедился, что волонтерство – это не так и просто. Но, когда люди выходили, я видел их счастливые лица и думал: «Все-таки я внес какую-то лепту в их радость». С тех пор я начал постоянно помогать на выступлениях белорусских групп.

Дальше – больше: я подал заявку на фестиваль «Дружба». Нужно было пройти собеседование: из 60 желающих отбирали 10 человек. На вопрос «Почему мы должны выбрать тебя и зачем тебе это нужно?» я рассказал историю, как начал помогать на концертах и как мне нравится делать людей счастливыми.

Меня взяли. Мы приехали на «Дружбу» за день. Я работал на парковке в жару – не мог послушать свои любимые группы, ради которых, можно сказать, и волонтерил. Хотел прикоснуться к ним, сказать «спасибо». Со временем организаторы уже знали, что у меня есть опыт, и не давали «грязную» работу. Мне поручали стоять за сценой, и я мог посидеть с исполнителями, поговорить с ними о жизни.

– Безусловно, один из бонусов волонтерства в том, что ты можешь ходить на концерты бесплатно. И просить «плюс» туда, где ты уже не волонтер. Но на моей памяти большинство ребят приходили, потому что выступали их любимые группы. И помощников, а не просто посетителей, артисты могут подпустить немного ближе. Мне кажется, именно это, а не халява, – определяющая вещь. 

За три года я волонтерил на музыкальных фестивалях Mirum, «Камяніца», «Дружба», на арт-пикнике FSP, фестивале музыки и кино «Белое зеркало». На «ТЕАРТе» и «Лiстападзе». У нас с организаторами появились свои традиции. Например, после Mirum мы вместе ездим на озеро и устраиваем грандиозный пикник. Однажды был и материальный бонус: после «Лiстапада» от Министерства культуры в мой университет пришло благодарственное письмо, и мне дали премию. Но, конечно, делаю это я исключительно ради удовольствия.

До того, как я начал помогать на международном театральном форуме, очень скептически относился к театру. Но хотел узнать, что это такое. После месяца там я записался в уличный театр, чтобы играть самому. Если бы я не был волонтером и не узнал, каково это изнутри, насколько вдохновляет и какой дает заряд энергии, я бы никогда не попробовал себя в качестве актера.

Раздача афиш никуда не уходит: я как расклеивал, так и продолжаю расклеивать их по городу. Это редкие моменты, но очень интенсивные. Совмещать с остальными делами получается, потому что приоритетом на тот момент я ставлю фестиваль. Это одно мероприятие в год, но оно особенное.

«Проекты неформального образования – то, благодаря чему я научилась всему, что сейчас умею»

– Первый раз я пришла волонтером в проект «Равный обучает равного» общественной организации «Фиальта»: мы ходили по школам и проводили занятия по профилактике ВИЧ-инфекции. Тогда, больше 15 лет назад, для нас с друзьями это было чем-то удивительным. Мы проводили игры, упражнения и каждый раз по-новому подавали информацию. Это был очень необычный, с огромным количеством новых контактов и случаев, опыт, с которого все началось.

Мы проводили яркие акции. Одной из таких стал праздник Пинки Нельсона ко Дню защиты детей. Есть легенда о рыжем американском мальчике: он мечтал полететь в небо – все над ним подшучивали, но и в итоге он стал астронавтом. И в тот день, когда он полетел в космос, дети в городе запустили огромное количество розовых шаров в честь Пинки – в знак того, что его мечта осуществилась. И мы делали такой же масштабный праздник в Минске. Люди получали розовые шары бесплатно и одновременно отпускали их в небо.

«День Пинки Нельсона», или «День Мечты» – праздник розовых шаров в Минске, который провела «Фиальта» для двух тысяч участников в 2000 году

Событие получилось впечатляющим. Нам нужно было получить разрешение от авиации – причем как от гражданской, так и от военной, – это был совершенно новый опыт. 

Потом начали организовывать более долгосрочные тренинги и готовить волонтеров. Я стала относиться к этому как к профессии, которую я выбираю. Сейчас работаю как тренер, рассказываю людям, как готовить проекты – все то, что я сначала делала сама.

Два года назад мне в Минске очень не хватало лекций о науке, я ничего не нашла и в итоге решила: «Надо делать самой!» Нашла знакомых энтузиастов, и так появился волонтерский проект «Наука вне себя». Мы организуем лекции, на которые приглашаем ученых, преподавателей вузов, чтобы они в свободное время рассказывали о той сфере, которую изучают. В первый раз в офис нашей общественной организации пришло 60 слушателей. В сентябре на лекцию об Антарктиде, которая проходила уже в главном конференц-зале Академии наук, пришло 320 человек.

Иногда задаешься вопросом: «Зачем тебе это надо?» Но понимаешь, что по-другому уже не можешь. Я работаю фрилансером, поэтому в целом могу планировать свой день заранее. Поздно вечером я занималась работой, а организацией лекций – днем.

Скажешь «волонтер», и людям представляется человек в специальной футболке и кепке, раздающий буклеты. Но у волонтеров часто есть экспертные знания, которые нужны социальным проектам и общественным организациям. Это могут быть люди, которые помогают с дизайном, пиаром – в этом плане спектр помощи очень широкий. Ограничение только в том, что многие представляют волонтерство как постоянную обязанность, требующую усилий. Но это может быть разовая помощь – сделать афишу, прийти на пару часов. Мешает советский опыт субботников, где волонтерство не было добровольным. 

Я езжу на международные молодежные обмены как лидер групп: отбираю участников, провожу встречи и готовлю группу. Когда ищу людей на волонтерскую службу, мне нужна не только мотивация и понимание, куда человек едет. Часто не ставлю в приоритет знание языка. Я стараюсь дать возможность поехать тем, кто до этого не был за границей. Особенно внимательно отношусь к заявкам из регионов, где меньше шансов получить новый межкультурный опыт. 

В Швеции мы собирали молодых музыкантов из пяти стран. Они играли в абсолютно разных стилях, но совместно писали песни на актуальные темы: бедность, экология и другие. На обмене в Италии были ребята с нарушением слуха и говорящие на 8 языках, включая языки жестов разных стран. До этого я думала, что язык жестов универсальный, а оказалось, что у каждой страны свой. 

Волонтерство помогает в поиске хорошей работы. Дает навыки, которые ты не можешь получить сидя за партой, но приобретаешь, делая что-то. Ты узнаешь вещи, с которыми вряд ли столкнулся бы по маршруту: школа – университет – дом. 

Участие в проектах неформального образования – то, благодаря чему я научилась всему, что сейчас умею. Наличие денег не обеспечивает высокую мотивацию. Мотивирует вызов. И важно, чтобы вызов был сложный. Благодаря волонтерству у меня появилась уверенность: что бы ни произошло, я смогу с этим справиться. Это очень вдохновляет, это поменяло мое представление о себе и раздвинуло границы.

– Волонтера воспринимают как человека, который делает что-то бесплатно, однако он сам использует эту систему. Можно потренироваться «на кошках», попробовать себя в очень разных вещах. Самое главное – получить бесплатный опыт.

Первую такую практику я получил 4 года назад в образовательном центре «Фиальта», в котором остался до сих пор. Я тратил свободное время на организацию кинопросмотров и проводил дискуссии после них. Делал это из любви к кинематографу. Тогда была целая команда волонтеров-организаторов. Сейчас мы вдвоем с подругой-коллегой ездим по стране и учим людей проводить кинопросмотры с обсуждением.

О Европейской волонтерской службе я узнал от подруги. Тогда я работал в музее в выставочном отделе – было интересно, но я подустал, и тут появился проект. Искали волонтеров, которые смогли бы поехать на 9 месяцев в Польшу помогать в центрах для детей и подростков из трудных семей. Тема проекта мне очень подошла: я педагог по образованию и к тому времени еще не работал в школе. Решил, что для меня это будет глобальный эксперимент. И в целом в жизни сложилась такая ситуация, что я мог позволить себе уехать. Дети не плачут, девушки не обижаются, а друзья говорят: «Вперед!»

Так я отправился в Польшу на 9 месяцев: 5 дней в неделю по 5 часов в день я проводил в центре послешкольного образования и досуга. К нам приходило около 30 ребят от 6 до 18 лет. Я помогал им делать домашние задания, общался и играл с ними – в основном в «Уно» и в настольный теннис. С самыми младшими разукрашивал, прописывал буквы. Мы были как семья: дети обращались к нам «тетя» и «дядя», а не «пан» и «пани». Мы ездили с ними в аквапарк, катались на лыжах и коньках.

С детьми во время рабочего дня 

Первый месяц у меня был шок, я ел не в себя – просто от стресса. Но после специальных тренингов для «волонтеров-международников» увидел, что я не один такой, – это помогло прийти в себя с молниеносной скоростью. Во время международного волонтерства понимаешь, что национальность – придуманная вещь, это правда. Ты просто замечаешь индивидуальные особенности человека. У меня появились друзья-волонтеры из Венгрии, Румынии, Франции, Испании, Польши и других стран. Из Беларуси в проекте участвовал я один.

Были языковые сложности. Преодолевал «дог-левел» – когда все понимаешь, но не можешь сказать. К этому вопросу я подошел довольно решительно. Удалил все русскоязычные песни и фильмы со своего компьютера и не общался с друзьями по-русски тоже, постоянно слушал что-то на английском. У нас были курсы польского. Я читал дома с самоучителем и учебниками. Помогало то, что в Гданьске есть море. Нас поселили в семи минутах через парк к нему – я ходил и учился там. Нам выдавали карманные деньги. Поселили в трехкомнатную квартиру с комнатой для каждого. Это была обжитая до этого другими, такими же ребятами квартира: пробитые баскетбольные мячи, искусственная елка, книги на всех языках мира.

Ева

К нам в центр вместе с сестрой приходила девочка Ева, ей было 7 лет. Она была очень клевой, но эмоционально неустойчивой: могла рисовать что-то, а потом упасть под стол и плакать. Но мы с ней подружились. Как-то раз она сломала свою пластмассовую радугу-пружинку – я отрезал часть, которая погнулась, и у нас получилось две, но поменьше. Она обрадовалась и коротенькую надела мне на руку. Я до сих пор иногда ношу ее летом, хоть она и очень яркая.

Еще одним моим другом стал Оскар, которому было 12 лет. Из-за дислексии ему сложно было читать. Мы подолгу сидели, разбирали задания, и он более или менее начал их выполнять. Плотно занимались математикой: со временем от «неудовлетворительно» пришли к твердому «хорошо». Оказывается, он отлично все понимал, просто ему нужно было уделить время. Мы очень гордились тем, что опередили многих других ребят. Как-то я заболел, кашлял, и Оскар сказал: «Ты даже кашляешь с акцентом!» На то время прошло уже полгода, как я был там. Они научили меня языку. Я выучил «детский» польский. Этим летом, когда я общался с коренным населением, они говорили: «У тебя специфический польский, уменьшительно-ласкательный». Я думал, что «палец» – это «палюшек», мне дети так всегда говорили. А это, оказывается, «пальчик». И мне потом взрослые поляки сказали: «А почему “пальчик”, говори “палец”». Для белоруса ведь многие польские слова звучат как милые и детские, поэтому я и не мог разграничить, где «настоящий» польский.

Долгосрочное волонтерство в Европе показало мне, что каждый человек – менеджер своего времени. Кто-то чувствует себя хорошо, а кто-то сидит и пялится в смартфон. Многие временами чувствовали себя потерянными. Я думаю, что это на 80 % зависит от характера человека. Мне кажется, 9 месяцев – оптимальное время, несмотря на то, что до последнего момента я им наслаждался. Абсолютно не было тоски: я знал, что вернусь домой.

Были забавные ощущения по поводу потери контактов с друзьями из Минска, но после пары залихватских пьянок и бесед с чаем ты понимаешь, что ничего не изменилось. Ты не меняешься как человек, особенно для тех, с кем общаешься 10 и больше лет. Очень ценятся такие детали: помню, как мой друг в Новый год написал мне большое и очень «простое» письмо. Он просто уделил время и внимание – невозможно это переоценить. Я получил опыт работы в «экстремальных» условиях, с детьми и взрослыми, на чужом языке и в чужом месте. Это очень помогает сейчас на работе в школе. Позволяет «глубже видеть» детей.

– В начале, конечно, было страшно. Нелегко смотреть на людей, зная, что они скоро умрут. И понимать, что и они это тоже знают. Но мне очень помог персонал. Хочу сказать, что сотрудники в больнице очень хорошие – меня никогда не оставляли одну, все показывали и во всем помогали. Сейчас я совсем не боюсь, и я рада, что могу туда приходить.

Хожу в основном по субботам и воскресеньям, если получается, по вечерам. К этому времени как раз привозят ужин, и я помогаю кормить людей, которые не могут справиться сами. Делаю уборку в комнатах: собираю мусор, протираю пыль, мою пол. А пациенты в это время рассказывают о своей жизни. Я знакомлюсь с ними, остаюсь подолгу. Нередко прихожу в комнату, а там уже другие люди…

Помню очень веселую бабушку, которая искала невестку среди наших работниц. Это ошибочное мнение, что люди в хосписе поникшие – они шутят, любят поговорить. Хотя, безусловно, есть и те, кому тяжело. Важно суметь найти общий язык с ними. Ведь поговорить с человеком – это тоже помощь.

В начале моего волонтерства в хосписе меня попросили покормить мужчину. Он плохо говорил, но все равно рассказывал истории про своих дочек. Тогда его выписали, а в этом году он снова появился в больнице. Прошло два года, и он меня узнал! Я была поражена, ведь мы виделись всего раз в жизни. Сказал, что не забыл, как я его кормила. Мы снова поговорили обо мне и о его дочках.

В этом году я ездила как волонтер в Италию: три месяца работала на скорой помощи. Сначала мы проходили курсы, практиковались на манекенах, сдавали экзамен. Потом в основном работали как помощницы медперсонала, ездили на вызовы, перевозили больных.

Свою практику от университета я проходила в минском хосписе. По будням всю неделю приходила как студентка, а по выходным – как волонтер. Нередко знакомые спрашивают: «Почему ты ходишь в хоспис?» Да, материально я от этого ничего не получаю, но духовно я приобретаю безгранично много. Я счастлива, что хоть немного помогаю. Нужно, чтобы сам человек этого захотел. Это не то, что делают под уговорами.

– Моя старшая сестра участвовала в программе Erasmus+ в Германии. Я тоже захотела использовать такую возможность и поехать в интересную мне страну, хотела учить русский язык. Окончила школу в этом году и не знала, чем хочу заниматься дальше. Подумала: «Быть волонтером – это хорошая идея для того, чтобы понять, что именно мне интересно». Так в августе я попала в Минск на 10 месяцев.

Я работаю в офисе «Лиги добровольного труда молодежи» и организовываю настольные игры по вечерам, рассказываю, как они развивают разные навыки. Провожу киноночи с обсуждениями, межкультурные мероприятия и в целом помогаю работникам здесь. На эстонский вечер я готовила наши национальные печенья и напитки. Было очень интересно. Белорусские волонтеры, которые ездили в Эстонию в этом году, рассказывали о своих проектах. Наконец мы узнали, что разница между нашими странами не так велика и нам всем нравится картошка (смеется).

По четвергам я вместе с ребятами из другой организации привожу в порядок старые книги из ящиков с макулатурой, которые стоят по всему Минску. Книги оттуда собирают и привозят к нам: мы их чистим, сортируем и отправляем в больницы, библиотеки, школы и детские садики. Сложности есть: например, языковые – когда нужно разложить литературу по жанрам, я иногда путаюсь. Русский я учила в школе, мне он очень нравится. Сейчас два раза в неделю в рамках программы у меня урок один на один с учителем, я делаю домашние задания. Смотрю сериал «Кухня», там не такой сложный язык. И у нас в Эстонии есть аналог, который я смотрела, поэтому мне интересно.

Сейчас живу вместе с тремя девочками-волонтерами из Германии. Каждое утро мы бегаем с одной из немок по 3 км. Когда я была в Таллинне, никогда не делала этого по утрам, и эта привычка тоже появилась благодаря волонтерству. После бега иду в офис, готовлю мероприятия или презентации, делаю буклеты, флаеры для организации. Каждый будний день я здесь – кроме четверга, когда собираю книги. И у меня неполный рабочий день.

В рамках этой же программы «Лиги добровольного труда» я съездила на международный волонтерский лагерь в Германию. Там мы помогали с реставрацией замка и учились работать в команде.

Время здесь поможет мне в трудоустройстве. Многие ребята в Эстонии занимаются волонтерством, и это засчитывается как очень хороший опыт. Каждый участник программы получает молодежный паспорт, который можно прикладывать к резюме. При приеме на работу в Европе это учитывается. Ценность такого сертификата в том, что в нем расписаны новые навыки, которые я получила за 10 месяцев. Они разбиты по категориям, и каждый расписан подробно. Например, теперь я знаю о проектном менеджменте на практике, овладела графическими редакторами. До этого никогда не работала в библиотеке, выучила русский – это тоже важно. 

Недавно мои родители приезжали ко мне на выходные, а на Рождество я собираюсь домой. Очень скучаю по моей собаке. Минск – первый серьезный волонтерский опыт для меня. Я нашла много интересных мероприятий. Хожу на танцы – фламенко и бачату, в English сlub, где подружилась с очень интересными людьми – по выходным мы вместе ходим в кино.

В первый месяц было тяжело найти нужные места, я ходила с большой картой. Но каждому волонтеру от программы выделяется ментор. Моя «наставница» Маша помогала и помогает мне, когда возникают проблемы, показывает город. Минск очень чистый и зеленый. Мне очень нравится здесь! В Таллинне нет метро, для меня это как телепортация (смеется).