7 января Лукашенко заявил, что многие уехавшие беларусы «начали понимать, что они нигде не нужны», и добавил, что беларуское государство готово принять тех, кто «не то обезумев, не то на какое-то время потеряв ориентиры, ошиблись». Вот что говорят по этому поводу те, кто «ошибся».
Важно: с согласия одной из героинь в ее монолог были внесены правки.
Что произошло: «обезумевшим» и «тем, кто ошибся» Лукашенко может сделать «шаг навстречу»
В православное Рождество, 7 января, Александр Лукашенко посетил монастырский комплекс Свято-Елисаветинского женского монастыря, сообщила пресс-служба политика. В своем поздравлении он упомянул и тех беларусов, которые в 2020–2022 годах были вынуждены уехать из страны. Лукашенко называет их «сбежавшими» и предлагает «сделать шаг навстречу этим людям», дав им возможность вернуться в Беларусь.
– Наконец-то многие-многие люди начали понимать, что они нигде не нужны, кроме своей земли. Даже и те сбежавшие из Беларуси сегодня тысячами обращаются к нам, чтобы их вернули обратно на родину, – заявил Лукашенко. – Мы никого не выгоняли из Беларуси. Это такая же их земля, как и наша. Но они искали лучшей жизни, по разным причинам бежали отсюда.
Настало время, когда мы, представители власти, я как глава государства и вы, священнослужители, наши люди должны сделать шаг навстречу этим людям, которые не то обезумев, не то на какое-то время потеряв ориентиры, ошиблись. И будет, наверное, по-нашему, по-православному, если мы этот шаг навстречу им сделаем.
Лукашенко приехал в монастырь, руководство которого придерживается позиций «русского мира», активно поддерживает агрессию России в Украине и позицию Лукашенко по войне.
При этом он отметил, что «нарушители закона» должны «ответить за свое», но «выброшенными на обочину» быть не должны.
– Я не хочу сказать, что мы сейчас, как требует от нас Запад… Я меньше об этом говорю, но каждый день требование – вернуть и прочее и прочее, даже нарушителей закона. Нет. Каждый должен ответить за свое. Но я уверен, что среди и тех сбежавших, и тех, которые живут сегодня у нас, – глубоко раскаявшиеся люди, люди, которые поняли, что ошиблись. Они не должны быть выброшены на обочину.
И это уже не первое за прошедший год высказывание о беларусах, уехавших из страны: «беглые», «накосячили», «должны сотворить достойный плод покаяния»
1 сентября 2022-го, отвечая на вопросы участников открытого урока на тему «Историческая память – дорога в будущее», Лукашенко отметил, что многие беларусы хотят вернуться в страну.
– Важнее, чтобы вы на своей земле жили. У вас вот беглые и ваши знакомые рванули за границу. А вы знаете, сколько назад сейчас просятся? Не знаете. Ну, мы им не закрывали въезд, но они боятся и вернуться некоторые, которые накосячили. Потому что с законом непорядки – а вдруг с них спросят. В ближайшее время я отвечу на этот вопрос. Как раз 17 сентября – День народного единства – близко. Мы рассмотрим некоторые вопросы (не хочу заранее анонсировать их) и примем соответствующее решение. Но это примем мы на своей земле, – заявил он.
А на днях в эфире телеканала СТВ член Совета Республики Национального собрания Беларуси Олег Дьяченко рассказал, что именно уехавшие беларусы должны сделать, чтобы вернуться в свою страну.
– Но эти люди, на мой взгляд, должны сотворить достойный плод покаяния. Находясь за рубежом, они должны сделать шаги навстречу нашей стране. Какие это могут быть шаги? Они могут принять участие в различных мероприятиях за рубежом в поддержку нашего государства. Они кричали о введении санкций. Пусть теперь поработают на то, чтобы снять эти санкции.
Что конкретно требует Дьяченко от уехавших: «Пусть проведут митинги в Варшаве, Вильнюсе, других западных государствах за снятие неправомерных, необоснованных санкций против нашей страны. Пусть поработают на нашу страну, на свою Родину, которую они бросили, из которой они уехали, которую они поливали грязью за границей. И где они там еще планируют возвращаться с оружием в руках, чтобы уже не с цветами, как это было в 2020 году, выходить на улицу, а с оружием».
А собираются ли беларусы возвращаться назад?
Решили узнать у самих беларусов, которые были вынуждены эмигрировать, планируют ли они возвращаться в Беларусь.
Татьяна: «Не восстановить ни время жизни, украденное государством за липовые сроки, ни отношение, ни вынужденные скитания, седые волосы...»
Татьяна
– 23 марта 2022 года по адресу моей прописки пришел Следственный комитет. В тот же день я и покинула Беларусь – ехала через Россию в Грузию. А 8 октября переехала жить в Польшу – там и нахожусь до сих пор.
Чувствую себя совсем не в своей тарелке... Из-за некоторых обстоятельств работать на территории Польши нет возможности, пока не готовы будут документы, международная защита и карта побыту. Соответственно, жилье свое найти шансов нет, работу в ближайшее время – тоже. Знакомиться с новыми людьми в таких обстоятельствах тяги нет совсем, одна лишь мысль – не самовыпилиться до того, как найдешь свой пятый угол.
Но возвращаться я не собираюсь, даже при наличии возможности. С кем там жить? В том числе с ябатьками? В том числе с прихвостнями и предателями? Ну уж нет... Не восстановить ни время жизни, украденное государством за липовые сроки, ни отношение, ни вынужденные скитания, седые волосы.
Сейчас нет такой ситуации, которая бы заставила меня вернуться. Минимум – падение режима.
Юля: «Если вернуться в Беларусь предлагает Лукашенко, то знаете что?..»
Юля
– Я переехала в Варшаву в июне 2021-го. Тут и живу до сих пор. Сейчас я понимаю, что тогда меня заставила это сделать паранойя. Казалось, что за мной следят. Сюда же истерики, бессонница и прочее.
Потом посадили Протасевича – и крыша поехала окончательно. Через неделю или две я уехала. По факту папочку на меня завели только через полгода. Февраль 2022-го. Но я рада, что уехала именно тогда. Уехать до войны было проще.
Финансово в Польше чувствую себя лучше, чем в Беларуси. Работу найти несложно, когда понимаешь, что выбора у тебя нет. Хочешь не хочешь, а в свою квартирку ты не вернешься. Надо крутиться. В целом освоиться было легко: в Варшаве мне комфортно. Искать друзей не пришлось, ведь много наших тут. А на фоне одиночества и эмиграции все как-то сближаются. Даже те, с кем в Минске просто здоровались. Плюс появилось много украинских друзей.
Но при этом скажу так: полтора года я живу в эмиграции и полтора года хочу домой. Но если вернуться в Беларусь предлагает Лукашенко, то знаете что?.. Я не вернусь в свою страну, если там будут ябатьки или, еще чего хуже, путинисты. Пока они там – я здесь. Вернусь только в новую Беларусь, получается. А домой я очень хочу. Так что надо постараться.
Кстати, а в истории Беларуси были похожие ситуации массовой эмиграции? Что ждет беларусих эмигрантов дальше? Спросили историка
Александр Пашкевич
Кандидат исторических наук, экс-редактор журнала «Наша гісторыя», рассказал CityDog.io, были ли в Беларуси похожие ситуации с массовой эмиграцией и как это сказалось на истории страны.
– Асноўная ўласна беларуская эміграцыя, прадыктаваная менавіта палітычнымі меркаваннямі, хай сабе часта і цесна звязанымі з эканамічнымі, якую найбольш дарэчна параўноўваць з цяперашняй, – гэта пасляваенная. Напрыканцы Другой сусветнай вайны, калі яе вынік быў ужо фактычна перадвырашаны, тысячы людзей, не чакаючы прыходу Чырвонай арміі, следам за нямецкімі войскамі, якія адступалі з Беларусі, выправіліся на Захад.
Прычыны гэтага былі розныя. Нехта падчас вайны тым ці іншым чынам супрацоўнічаў з нямецкімі акупацыйнымі ўладамі і баяўся помсты ўлады савецкай, а хтосьці проста не хацеў жыць у сталінскім СССР, маючы непрыемны досвед з часоў «першых саветаў» 1939–1941 гадоў.
Ужо неўзабаве пасля заканчэння Другой сусветнай пачалася «халодная вайна», апусцілася жалезная заслона. Заслона гэта пратрымалася некалькі дзесяцігоддзяў, і ўвесь гэты час тыя беларусы, якія засталіся на радзіме, і тыя, якія жылі ў вольным свеце, амаль не мелі між сабой кантактаў. У лепшым выпадку людзі маглі падтрымліваць нейкія адносіны праз нячастае ліставанне, якое падвяргалася цэнзуры.
І было вынікам тое, што неўзабаве эмігранты зусім пераставалі разумець сітуацыю на радзіме, маючы пра яе толькі ўрыўкавыя звесткі, ды і тое прапушчаныя праз сіта савецкай прапаганды. Тым больш слаба сабе ўяўлялі жыццё сваіх суайчыннікаў за мяжой савецкія грамадзяне.
– А ці працягвалі беларусы за мяжой неяк уплываць на развіццё сваёй краіны?
– Найбольш нацыянальна свядомая частка эміграцыі спрабавала на чужыне захоўваць нацыянальныя традыцыі і развіваць беларускую культуру з надзеяй, што яна некалі можа быць запатрабаванай у «новай Беларусі» іх мары. Яны выдавалі беларускія кніжкі і перыядычныя выданні, стваралі літаратурныя, мастацкія і навуковыя творы, закладалі грамадскія, культурныя і рэлігійныя ўстановы.
Пэўная культурна-нацыянальная актыўнасць разам са спробамі палітычна абараняць беларускія інтарэсы ў свеце тады існавала, але магчымасці былі відавочна абмежаваны: і матэрыяльныя, і кадравыя, і арганізацыйныя. Да жыцця беларускай арганізаванай эміграцыі далучылася толькі невялікая доля з агульнай масы тых, хто выехаў.
Але і тым, хто свядома зрабіў асабісты выбар на карысць беларушчыны, таксама далёка не заўсёды ўдавалася перадаваць яе наступным пакаленням, асабліва тым, хто браў у эміграцыі шлюб не з беларусам (беларускай). А прытоку «свежай крыві» з радзімы, якая магла б ажыўляць працэсы, аж да пачатку 1990-х практычна не было: СССР быў, як вядома, краінай закрытай. Таму тагачасная беларуская эміграцыя чым далей, тым усё больш фізічна старэла, што прыводзіла да натуральнага змяншэння яе як колькаснага, так і інтэлектуальнага патэнцыялу.
Найгалоўнейшае ж – усё, што беларускімі эмігрантамі другой паловы ХХ стагоддзя зберагалася і стваралася, працяглы час існавала фактычна толькі ў іх уласных колах: у Беларусь амаль нічога з таго не трапляла. Нават цалкам нацыянальна свядомыя беларусы БССР збольшага адкрывалі для сябе гэту частку беларускай культуры толькі ў 1990-я, ужо пасля распаду СССР і набыцця незалежнасці.
– Ці не тая самая сітуацыя цяпер?
– Прынамсі пакуль – не, не тая. Першае, што яе кардынальна адрознівае, – цяпер зусім іншая эпоха ў сферы інфармацыйных тэхналогій. У савецкія часы не было інтэрнэту як з’явы, у той час як цяпер гэта неад’емны элемент жыцця. Ёсць магчымасць пастаянна кантактаваць са сваякамі, сябрамі і знаёмымі праз месенджары, захоўваць ранейшае кола камунікацыі ў сацсетках, у рэжыме анлайн чытаць і глядзець навіны з Беларусі.
Вядома, у немалой ступені адчуванне пульсу грамадства і атмасферы на радзіме беларус-эмігрант усё адно страчвае, але ўсё ж далёка не так, як гэта было ў ранейшыя часы. А многім сучасныя інфармацыйныя тэхналогіі дазваляюць нават свядома ці несвядома ствараць для сябе пэўныя «бурбалкі», калі, жывучы фізічна ў нейкай іншай краіне, асноўны парадак дня і кола камунікацыі застаюцца для іх беларускімі.
Адпаведна, і тыя культурныя каштоўнасці, якія сёння ствараюцца беларусамі ў эміграцыі, не застаюцца рэчамі ў сабе, бо праз інтэрнэт яны ўключаюцца ў агульны кантэкст і могуць быць імгненна даступны таксама людзям у Беларусі. І рэдакцыі СМІ, якія фізічна знаходзяцца па-за межамі Беларусі, пакуль што працуюць не толькі на замежную, але і на значную частку беларускай аўдыторыі.
– Як далей будзе развівацца сітуацыя?
– Далёка не ўсе беларусы, якія выехалі на чужыну, будуць на ёй непасрэдна ўдзельнічаць у нацыянальным жыцці. Вядома, у звычайных, ардынарных абставінах рухае яго, як гэта і бывае, толькі актыўная меншасць.
Вельмі многія ж будуць інтэгравацца ў адпаведныя грамадствы, урастаць у мясцовы кантэкст і, на жаль, з часам асімілявацца. А дзеці, сацыялізаваныя ўжо тут, могуць мець і ўвогуле слабыя сувязі з гістарычнай радзімай, асабліва калі бацькі не будуць іх адмыслова і мэтанакіравана ў гэтым кірунку выхоўваць. Таму нейкая частка тых, хто ў гэтыя гады пакінуў радзіму, на жаль, для Беларусі будзе непазбежна страчана. І чым даўжэй час выгнання працягнецца, тым страты будуць большыя.
Але многія і застануцца беларусамі, і вернуцца на радзіму пры першай магчымасці. Прывязанасць да яе беларусаў і асацыяванне з ёй не варта недаацэньваць. Варта прыгадаць хаця б тое, як нечакана ажывілася беларуская дыяспара ў 2020 годзе, як пракаціліся акцыі салідарнасці нават у самых нечаканых месцах.
Мы доўга думалі, што людзі з’язджаюць з канцамі, іх не цікавіць тое, што адбываецца на радзіме, ці што яны не аддзяляюць сябе ад рускіх. А выявілася, што гэта не зусім так ці зусім не так. Наўрад ці ёсць падставы лічыць, што з эміграцыяй апошніх гадоў, немалая частка якой асабіста прайшла праз з аднаго боку натхняльны, а з другога – горкі вопыт непасрэднага змагання з рэжымам, адчула салідарнасць і адзінства 2020-га, будзе ў гэтым плане горш.
А набыты цяперашнімі эмігрантамі жыццёвы досвед наўрад ці будзе лішнім і незапатрабаваным у «новай Беларусі». Усё ж такі людзі пазнаюць свет, непасрэдна жывуць і працуюць ва ўмовах нармальнага рынку і цывілізаванай прававой сістэмы, вывучаюць мовы, набываюць знаёмствы, вучацца разумець заходнія культуры з сярэдзіны і вызваляюцца ад многіх недарэчных стэрэатыпаў. У будучыні гэта ўсё яўна будзе не лішнім для беларускай еўраінтэграцыі.
Тыя ж, хто на Захадзе прыжывецца так, што жыць у Беларусь больш не вернецца, але сувязі з радзімай і беларускае самаўсведамленне захавае, могуць быць праваднікамі і лабістамі беларускіх інтарэсаў на розных узроўнях. Так, уласна кажучы, робяць дыяспары ўсіх народаў свету, і многія з гэтага маюць немалыя дывідэнды і для развіцця метраполіі. Таму цяперашняя вымушаная беларуская эміграцыя ў перспектыве дае не толькі страты, але і магчымасці. Пытанне толькі, як яны скарыстаюцца.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: БЕЛТА, СТВ.