Легенды Минска: бабушка с трубочками

– Я сама родом из Городца. Муж у меня был военным, с ним я и переехала в Минск – вот уже тридцать пять лет живу здесь.

Муж мой был прапорщиком и как-то работал на сварке. Один раз приходит домой, а у него глаза красные-красные – это ему от сварки искры в глаза попали. У него потом от этого рак начался, вот и умер он. Двенадцать лет уже как нет в живых. А был очень хороший, работящий, не пил.

Когда муж живой был, я не работала. И детей в сад не водила – сама вырастила. Водила их на концерты, сама пела в народном хоре. Грамот у меня много – постоянно ездили куда-то выступать, и детей я брала с собой.

Сейчас уже не пою, а раньше и пела, и бегала. Начальник у меня как-то спрашивает: «Ты ж за коровами бегаешь – так, может, и марафон пробежишь?» Я и бегала. Как вспомню, так не верится даже.

Еще раньше я работала кинорадиомехаником, фильмы крутила. Я на механика не училась, просто пришла в Дом офицеров – меня взяли помощником, а потом я стала старшим кинорадиомехаником. Я работала, и дети всегда были рядом со мной. Кручу кино и за детьми приглядываю в окошко аппаратной. Даже и не помню уже, какое кино крутила.

У меня двое детей, сын и дочка. Сын в Россию уехал, офицером был, а до этого десантником. Так я очень переживала: увижу его на парашюте – и не могу, плачу. А сейчас сын уже на пенсии. И внуки у меня есть: у сына две девочки и у дочки мальчик.

Теперь хорошо жить, если деньги есть: пойдешь в магазин, а там все есть. Раньше не так хорошо было, нас лес кормил. Можно сказать, благодаря ему и выжили. У нас в Городце был очень ягодный лес. Мы туда и к завтраку ходили корзиночку ягод набрать, и к обеду. А потом продавали в городе и покупали то мороженое, то хлеб.

Сейчас я живу в Уручье. Недалеко, сяду на метро и приеду сюда. Не каждый день, а как желание есть. Но я и не пытаюсь тут заработать – только чтоб на молоко и хлеб хватило. Продам когда три-четыре трубочки, когда десяток. Я их лет пять уже продаю. Раньше больше покупали, но раньше у людей и денег было больше – теперь сокращают всех и зарплаты урезают. Почему именно трубочки? А я лет десять назад в Ждановичах работала, так там была такая Ирка – не помню, откуда, – и вот она поездом такие трубочки передавала, а девушки продавали. Она мне рецепт и рассказала.

Сегодня мне делать нечего было, вот я и приехала. Я по вечерам приезжаю обычно, на пару часов. Днем милиция сильно гоняет, не дают стоять. Летом в парк хожу – и дедушка, который тут тоже трубочки продает, ходит. Ходим там, где больше людей. Хотя и в парке милиция гоняет. Но или спрячешься, или убежишь – так и стоим.

Дома мне скучно, я там не делаю почти ничего. Хотелось бы мне, чтобы меня куда-нибудь отправили – в санаторий какой или в дом отдыха, чтобы я с людьми побыла. Я не люблю, чтобы кто-то ко мне домой приходил, вот не люблю – и всё. Ну, только когда из семьи кто-то, потому что семья – это лучшие друзья, им можно все рассказать, и никто тебя не осудит.

Но в санаторий сложно попасть: я пришла в поликлинику, а мне сказали идти в райисполком, а в райисполкоме сказали бумаги всякие собрать. И сказали, что если я все бумаги соберу, то все равно отправят меня в санаторий лет только через пять. А зачем оно мне нужно через пять лет?

Мне вот в марте семьдесят пять лет исполнилось. Когда мы женились, так ничего не знали: зовет тебя замуж человек – ты и идешь за него. Никаких колец не покупали, ничего. Но, когда у нас родилась дочка, муж поехал оформлять в город. А на него не оформляют – говорят, что мы не расписаны, поэтому только на меня могут оформить. Так он и попросил, чтобы они нас расписали без меня. И расписали бы, но не было даты моего рождения. А муж не знал, и я не знала – знала только, что 1942 год. Посмеялись и решили, что восьмого марта будет, так и записали.