Продолжаем рассказывать об интересных моментах из жизни и работы минчан в популярном формате треда, который пришел из твиттера. «Один лайк – один факт»: сегодня о том, каково это – работать докторкой скорой помощи.
Аня – 26-летняя девушка, которая уже больше шести лет работает в «скорой». Для нашего нового треда она рассказала о нападениях на работе, хамстве пациентов и сменах по 24 часа.
Даже если вас поцарапал кот, мы обязаны приехать
– Раньше «скорая» могла не высылать бригаду на какие-то пустяковые жалобы и давать рекомендации по телефону, но сейчас такое практикуют гораздо реже. Когда врач не видит человека, он не может до конца оценить ситуацию и понять, в каком состоянии находится пациент. Поэтому нам проще приехать, даже если вы порезали палец или съели две ложки просроченного йогурта, чтобы убедиться, что все в порядке.
На сотрудников «скорой помощи» часто нападают
И это очень страшно: темные подъезды, незнакомые квартиры, неадекватные люди, а мы совершенно не защищены.
Нападали и на меня. Однажды зимой в четыре утра нас вызвали на повод «почечная колика» в рабочее общежитие. В полутемном коридоре нас встретила женщина и провела в комнату, где за дверью мы увидели молодого человека в одних трусах, со скалкой и ножом. Оказалось, мать специально вызвала нас, чтобы ее сына, который только-только освободился из колонии, как-то увезли из квартиры. А сын, поняв ее намерения, начал орать, бежать за нами и швырять вслед то, что было в руках. Он выскочил, как был, на мороз и даже после того, как мы запрыгнули в машину, продолжал бежать за ней.
В таких случаях у нас довольно странная система: ты убегаешь, держа трясущимися руками сумки с папками, документами и лекарствами, звонишь старшему врачу, докладываешь о нападении, и только потом он вызывает милицию. Хотя гораздо проще самому набрать 102.
К счастью, та история не закончилась плохо: приехал ОМОН и, как в сериалах, скрутил парня – а его мать спокойно заперлась в комнате и легла спать. Помню, в тот день от пережитого страха даже мне, некурящей, захотелось покурить.
Смерть я увидела в первый же день моей стажировки
Мы приехали на вызов и увидели труп бездомного, который уже не было смысла откачивать. Было боязно дотрагиваться до холодного тела и осматривать его.
Но куда страшнее была первая смерть совсем молодого человека, которая случилась вскоре после этого. Помню, как его мама трясла меня за плечи и кричала: «У него же еще подушка теплая! Сделайте что-нибудь!» Кричала так, что слышал даже наш водитель внизу, – а я уже ничего не могла сделать. Отходила я после этого несколько дней.
Доказать ложный вызов очень тяжело
Ты ведь не можешь быть уверенным на 100%, что у человека действительно не кружилась голова или не болел живот, когда он набирал 103. За все время работы у меня был только один вызов, который признали ложным: нам позвонила гражданская жена мужчины, который оказался пьяным и выставил нас со словами «я никого не вызывал».
Мой рекорд – 16 вызовов за 12 часов
Рабочий день врача скорой помощи – это сутки, за которые ты не успеваешь нормально поесть, попить и порой банально сходить в туалет: а мы девочки, у нас и критические дни бывают. Иногда, когда у тебя на смене один вызов за другим, приходится проситься в уборную прямо дома у пациентов, потому что просто не можешь больше терпеть.
По понедельникам часто вызывают, чтобы не идти на работу
И таких людей очень много: у кого-то похмелье, у кого-то температура 37,2.
– А для чего вы нас вызвали? Вам помощь-то нужна?
– Да нет, я там попью что-нибудь, просто на работу не хочется.
Такой бессмысленный визит занимает 2 минуты – а его себестоимость, на минуточку, 60–70 рублей. Посчитайте, сколько денег теряет государство.
Нас очень любят использовать в качестве такси
Например, по праздникам иногда вызывают для транспортировки пьяных. Приезжаешь, видишь человека, которому банально нужно отоспаться, спрашиваешь у друзей: «А такси не вариант?» А в ответ: «Ага, в такси его пьяного не возьмут, он же там все заблюет».
Грешат таким и беременные. Конечно, когда у женщины отошли воды и она вот-вот родит, наша помощь нужна, но часто нас вызывают задолго до этого – еще день-два пациентки ждут родов в больнице. Самое смешное, когда сзади едет на машине муж. И почему он не мог довезти свою жену сам?
А бывает, беременные все же уезжают с родственниками на их машинах, но почему-то забывают предупредить об этом вызванную бригаду, которая приезжает и безуспешно пытается попасть в квартиру, продумывая десятки страшных вариантов.
Иногда водители дорогих авто вызывают на нас ГАИ
Так они предъявляют претензии за то, что мы становимся на «их» место. Водитель паркуется уже после того, как мы забираем все вещи и уходим, потому что сделать это быстро нереально – а у нас каждая минута на счету. Часто приходится пробегать лишнее расстояние от подъезда, чтобы донести пациента до машины.
Не бывает ни дня, чтобы тебя не оскорбили пациенты
Не знаю почему, но с каждым годом врачей уважают все меньше: оказаться виноватым ты можешь на ровном месте. Не улыбаешься – людей это не удовлетворяет. Улыбаешься – а чего вы такие веселые? Не надел бахилы – враг народа. Хотя по инструкциям надевать их мы и не обязаны: иногда каждая минута на счету, и на это просто нет времени. Поначалу для меня было дико такое хамство. Сейчас это тоже неприятно, но с опытом я научилась не принимать все так близко к сердцу, а просто делать свою работу.
Хамское отношение часто бывает и со стороны коллег
Часто приезжаешь в стационар, а тебе с ходу: «Да что за вы х**ню опять привезли?» Но как я могу оставить человека без помощи? Кто может дать гарантию, что у него просто гастрит, а не язва?
А после одного вызова я и вовсе проплакала всю ночь. Нас вызвали к молодому парню, у которого онемели рука и нога, перекосило лицо и начались судороги – явный инсульт. В стационаре реаниматолог, здоровый дядя 150 килограммов, осмотрел пациента, вывел меня в коридор и прямо при родственниках парня начал орать на меня: «Ты дура? Какой инсульт? Да у него, скорее всего, аневризма! Пациента нужно было везти в другую больницу, а ты забрала его последний шанс на жизнь».
Я приехала на подстанцию и разрыдалась. Потом мы разобрались: у парня была внутримозговая гематома, и, в какую бы больницу его ни отвезли, он был обречен. Врач передо мной извинился, но дело не в этом: никто так и не сказал жене пациента, что его смерть – не моя вина.
Даже опытные врачи могут плакать на работе
Полгода назад мы приехали на вызов к молодой 30-летней женщине, у которой болел живот. Она долго ходила от одного врача к другому и не понимала, что с ней происходит. Когда она показала нам результаты последнего зонда, стало понятно, что в ее желудке раковые клетки. Я не могла поверить, что эта молодая девочка уже не жилец: рак желудка прогрессирует очень быстро. Стояла в коридоре и плакала. Мы отвезли ее в стационар, а я так и не смогла сказать пациентке, что у нее рак.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.