В рубрике «Тред по-мински» в духе популярного твиттер-формата мы разговариваем с минчанами об их профессиях.
Настя – молодая учительница. После университета она два года работала в родном городе по распределению, а теперь – в одной из минских школ. Говорит, со старшеклассниками разница в возрасте хоть и небольшая, но современную молодежь уже сейчас бывает сложно понять.
«Однажды пришла зарплата в 500 рублей – чувствовала себя богачкой»
– Всего из университета в мой год выпускалось примерно 80 человек, в то время как мест на распределение было почти в два раза больше. Поэтому мы могли сами выбрать, где пройти отработку, – рассказывает Настя. – Я понимала, что в Минске первое время мне будет сложно жить на зарплату молодого учителя, поэтому решила поехать в родной город – работала в школе, где сама когда-то училась.
После двух лет отработки оставаться в небольшом городе я не хотела: все-таки зарплаты в минских школах и на периферии отличаются. С учетом всех «плюшек» получала я 380–420 рублей. А однажды пришла зарплата в 500 рублей – чувствовала себя богачкой (улыбается).
Но при этом работы всегда было очень много. Например, в субботу вместо положенного одного часа, во время которого я проводила факультатив по информатике, оставалась стабильно на полдня: почистить компьютеры, сделать свои документы, заполнить журнал – это всегда отнимает очень много времени.
В Минске с зарплатой совсем другая история: сейчас у меня только оклад 360 рублей – остальное премия: я организую концерты, продвигаю нашу школу на конкурсах, где за каждый результат начисляется определенная сумма. В итоге у меня в месяц выходит в районе 900–1000 рублей. Мне повезло, что наша администрация сама заинтересована в том, чтобы вся работа была поощрена.
«В педуниверситете не учат ничему, что реально нужно уметь учителю»
– Я окончила педагогический вуз, который нас не учил ничему, что мне действительно нужно в работе: ни как проверять тетради, ни как заполнять журналы – абсолютно ничего.
Повезло, что во время учебной практики мне попался адекватный куратор, который объяснял, как планировать свою работу, как самостоятельные проверять, где и какую литературу искать. Больше такой информации мне никто не давал.
А уже на работе все зависит от того, в какой коллектив попадешь: либо тебя бросят и ты будешь во всем разбираться сам, либо более опытные учителя смогут что-то подсказать. Моя директор в первый рабочий день даже не позвала меня познакомиться: хорошо, что я знала многих учителей, у которых и сама училась, – чувствовала себя более уверенно.
«Информатика в школах никому не нужна, но она есть»
– Я вела два предмета: математику и информатику. Например, олимпиада по информатике – это очень сложно: чтобы выполнить задачу по этому предмету, сначала нужно решить ее математически, а потом переложить на язык программирования. То есть ребенку нужно быть и математиком, и программистом, а мне – уметь объяснить весь механизм решения.
Плюс информатика на ЦТ не сдается – никому она не нужна: дети до восьмого класса ее еще не особо понимают, а старшеклассники уделяют больше внимания предметам, которые будут сдавать.
«Спряталась в шкафу и ждала, когда весь класс замолчит»
– Как-то я вела у девятого класса – очень хорошие дети попались, креативные, творческие. Но в один из дней они пришли ко мне на урок очень возбужденные – может, после физкультуры, не знаю. У них как раз была новая тема, я старалась ее объяснить, а они никак не могли успокоиться, шумели, не слушали.
Поскольку на детей из старших классов я голос не повышаю, решила успокоить их другим способом. В конце нашего кабинета стоял длинный шкаф, в котором мы хранили какую-то мелочь. Так вот, объясняя урок, я ходила по классу взад-вперед и в один момент зашла в этот шкаф. Закрылась в нем и ждала, когда они замолчат.
Минут пять дети вообще не замечали, что меня нет. А потом поняли, что из класса я не выходила, а куда пропала – непонятно. Я просто умирала со смеху в этом шкафу: ждала момента, когда смогу с каменным лицом выйти из него и продолжить как ни в чем не бывало урок. Когда лицо успокоилось, я просто вышла наружу: «Доказательство…» До конца урока у меня в классе была тишина.
«Девочки спокойно обсуждают интимные моменты на весь класс»
– Когда я пришла в школу, мне было 23 года – разница со старшеклассниками всего пять-шесть лет. Но, когда они мне о чем-то рассказывали, я чувствовала себя старой бабкой, хотелось сказать: «А в мое время такого не было». Хоть по своему мировоззрению я скорее к ним ближе, чем к своим сверстникам, все равно уже многие вещи не понимаю.
Например, я как-то зашла в класс, а одна ученица рассказывает одноклассницам: «Представляешь, он спал не только со мной, но и еще с какой-то». И начинает обсуждать такие интимные моменты на весь класс.
Я не ханжа, все нормально. Но, помню, когда сама училась в школе, мальчики-то хвастались друг перед другом, кто с кем, но девочки, если с кем-то и переспали, не кричали об этом на каждом углу. Сейчас это считается абсолютно нормальным.
Плюс есть такая проблема, что девочки часто по телефону пересылают мальчикам обнаженные фотографии. И не только парням, с которыми встречаются, но даже малознакомым – чтобы завлечь их, заинтересовать. Мы с этим давно и усердно боремся, однако все равно это существует.
Но вот что мне нравится: сейчас мало девочек, которые красятся, – в основном все за естественную красоту. Да, некоторые могут нарисовать стрелки или нанести яркие тени, но таких немного. В основном это спокойный дневной макияж – даже на школьные дискотеки. Раньше же это было целое событие: тени, лучшие наряды из шкафа. Сейчас такого почти не встретишь: что в школе, что на вечеринках – они почти одинаково выглядят.
«Старшеклассники всегда пытаются перейти на “ты”»
– Мальчики, конечно, оказывают знаки внимания молодым учительницам. В одном из моих классов был парень, который пытался ухаживать за мной, – об этом знала вся школа и относилась как к местной шутке. Но им скорее руководила сама идея: «Я влюбился в свою учительницу».
Все было по-доброму, прилично и мило: он мог стать на колено, приносил черешню тазиками. Но и со своими одноклассницами он был очень обходительным: шоколадки всем дарил, вежливо общался.
Однако бывают случаи, когда дети перегибают палку: например, многие старшеклассники всегда пытаются перейти на «ты». И не только при общении со мной, но и с другими взрослыми. В этом случае их надо останавливать, пресекать эти попытки – обычно это всегда срабатывает.
«Часто дети снимают нас, учителей, на видео, а потом выкладывают в Сеть»
– Еще одна проблема сегодня – это мобильные телефоны. Точнее, то, что школьники все с них списывают. К сожалению, мы в своей работе можем использовать только те учебники, которые утвердили в Минобразования. Но в них все задачи одинаковые, поэтому найти на них ответ очень просто.
У своего дедушки – он был математиком – я как-то нашла старые книги, в которых предлагали действительно классные примеры. Хоть и нельзя ими пользоваться, я загналась над тем, чтобы сделать 25 разных вариантов с совершенно разными задачами, решение которых в интернете ученики бы не нашли.
И вот тогда я увидела, кто реально учит предмет, а кто нет. Правда, проверять это все было тем еще квестом. Но, пока молодая, силы на это еще есть.
К тому же очень часто дети снимают нас, учителей, на видео, а потом выкладывают в Сеть. Конечно, всегда есть шанс сорваться, что-то не то ляпнуть – все мы люди. Но нас просят максимально контролировать себя, чтобы не стать «звездой» YouTube. Да, наша школа закупила специальные ячейки, в которых школьники должны оставлять свои телефоны, но, насколько я замечала, почти никто этого не делает.
«Когда дети списывают, это всегда очень видно»
– В одном моем классе учились два мальчика – в математике они были очень слабые. И вот у нас самостоятельная по формулам: они сидят, смотрят куда-то в окно, а потом вдруг начинают что-то писать. Через какое-то время снова в окно – и пишут.
Я никак не могла понять, в чем дело: может, им мысли какие-то в голову приходят? Проверила абсолютно все – даже в уши заглянула, нет ли там наушника. Мне уже просто стало интересно, где они сделали шпаргалки. Смотрела-смотрела, искала, но в итоге нашла: они готовые формулы написали на стенке за батареей. Они сами же себя и спалили – слишком часто туда смотрели.
«Очень удивилась, когда узнала, что первоклашки к концу года не умеют читать»
– Общение с родителями в нашей профессии – один из самых сложных моментов. Например, в пятых классах я старалась плохих оценок не ставить: дети приходят после начальной школы, где у них было только 9-10 баллов, а тут такой стресс. Считаю, что они должны пройти этот момент адаптации спокойно.
Но одного ученика я решила все-таки проучить: мальчик был очень ленивый и хитрющий. Несколько дней подряд у него не было «домашек», плюс он в классе ничего не делал, только всех отвлекал. Я его вызвала к доске: объясняла-объясняла материал, уже все всё поняли, а он никак не может решить. Попыталась ему объяснить, что именно для этого домашние задания и нужно выполнять, а в качестве наказания поставила «двойку» за урок.
В итоге на следующий день меня вызвали на ковер. Оказалось, что его мама позвонила не нашему замдиректора, не директору, а начальнику управления: «Что у вас там за такая молодая пигалица, что моему отличнику поставила два балла?»
Это ж надо было найти телефон! И это вместо того, чтобы открыть тетрадь, посмотреть, что у ребенка происходит в школе, как он делает «домашки»…
И таких случаев хватает. Родители за детьми сейчас не особо следят – все спихивают на школу. Я очень удивилась во время олимпиады по информатике среди первых классов, которая проходила в конце года: больше половины детей не умеют читать вообще. Мне пришлось звать старшеклассников: те зачитывали задания, и только после этого малыши их решали.
Я поговорила с их классной учительницей: оказалось, что это не из-за обычного волнения – дети реально не читают, не умеют ручку держать. Когда в классе 25 малышей, уделить внимание каждому просто невозможно. Поэтому большая часть дается на самостоятельное обучение, чтобы дома родители занимались с детьми. Но в лучшем случае с ними занимаются бабушки и дедушки.
«Конфликты между учителями – это в порядке вещей»
– Сплетни, подставы между учителями, трехэтажный мат – это обычное дело. Это ж такой курятник. Причем такое чаще всего случается между опытными педагогами, на которых ты смотрел как на своих идолов. Но нет, в лицо тебе сюси-пуси, а за спиной такое про тебя наговорят!
Но абсолютно всегда ты узнаешь, кто и что про тебя говорил, – это же женский коллектив, там не умеют держать язык за зубами. Так что предпочитаю это все не слушать и не вникать, чтобы лишний раз не расстраиваться.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.