«Честно, я долго не задумываюсь: что пришло в голову, то и бью». В Минске проходит тату-конвенция

– Я лет семь профессионально занимаюсь татуировкой. До этого, наверное, лет шесть еще занимался, но это сложно назвать профессиональной деятельностью. Началось случайно: кто-то попросил сделать ему тату. Я нарисовал – получилось вроде неплохо. Потом пришел следующий желающий, и пошло-поехало.

– Почему работаете именно в этом стиле?

– А потому что это самый лучший стиль татуировки, как ни посмотри. Во-первых, самый древний – наши предки начинали с такого, грубо говоря, примитивизма, минимализма. Во-вторых, по сравнению с другими стилями он самый долговечный. Например, если вы посмотрите на реалистичную татуировку лет через пять после того, как ее сделали, выглядеть она будет довольно печально.

– Когда я смотрю, как ребята делают портреты, удивляюсь. Но я знаю обратную сторону медали: сначала все выглядит хорошо, но потом очень плохо. Ко мне приходят эти портреты перекрывать блэкворком. А черный цвет наименее подвержен разрушению годами и солнцем, так что это самое лучшее вложение денег. И орнаментальные татуировки хорошо видны на расстоянии. Вон стоит девушка, у нее на плече непонятно что. Если человек с нормальной орнаментальной татуировкой станет там, даже с такого расстояния будет понятно, что у него за тату.

Дарья

– Я не выбирала эскиз заранее, доверилась своему мастеру, с которым сделала все свои тату, кроме первой. Сначала мне захотелось сделать ожерелье, а потом я поняла, что хочу еще и рисунок на шее.

– Родители не против?

– Мама против, папа нет. Но она уже смирилась, хотя говорит каждый раз: «Даша, остановись». А я ей отвечаю, что останавливаться уже поздно. А папа относится лояльно, считает, что я могу самовыражаться как захочу – главное, что я счастлива.

Денис Шеремет

– Я хотел делать татуировки еще со времен учебы в училище, когда эта инфраструктура еще никак не была развита и мы думали, что классно было бы делать тату, – я просто 6 лет учился в художественной школе. Потом я познакомился с нашим топовым татуировщиком Виталием Гейлем, он меня наточил, научил чему-то, и все – дальше сам, в свободном плавании.

Я предпочитаю дотворк, потому что здесь есть дотошность: нужно сидеть по три-четыре часа, долбить в стол ручкой. Можно делать реализм и другие штуки, но тут вкладываешь душу. Дотворк тоже можно делать по-разному. Есть мастера, которые просто наставят точек – и все, а мне кажется, что надо делать именно плавные переходы – это прекрасно смотрится. Этот стиль еще хорош тем, что можно реализовать графикой какую угодно идею. И мне нравится оригинальность.

Анна Альховская

– Тату-мастером я работаю около четырех лет. Я с самого детства мечтала об этом, и в конце концов как-то получилось, хотя пришлось поменять сферу деятельности. До этого я работала в офисе, но потом все это мне уже стало невмоготу, и я занялась любимым делом. Родители хорошо относятся к тому, что я делаю другим людям татуировки, но когда я делаю себе – это плохо.

Я пробовала разные стили и сейчас делаю то, за чем обращаются люди. Однако неотрадиция – любимый стиль. Себе бы я такое не делала, потому что больше люблю что-то мрачное, реалистичное. Но мне очень нравится рисовать толстый контур и красить яркими цветами – как-то это эстетически приятно. И у меня часто возникают идеи эскизов, которые подходят именно под этот стиль с четким и несложным исполнением.

– Как относитесь к каверам?

– Хорошо. Бывают случаи, когда это очень хорошо выглядит и очень в тему. Например, если человек начал забиваться давно или, возможно, был маленьким и не понимал, что делает. Или, может быть, татуировка потеряла вид или вышла из моды. Причины бывают разные, и некоторые мастера очень круто перекрывают старые тату.

– У вас уже есть постоянные клиенты?

– Да, сегодня я как раз делаю тату одному из них. В течение примерно четырех лет я ему сделала 10 татуировок точно!

Антон

– Честно, я сейчас точно не сосчитаю, но у меня около 30 татуировок. Я познакомился со всем этим в 16 лет – родители отнеслись спокойно. Конечно, к первым тату были вопросы, но сейчас абсолютно нормально. С каждой новой успокаиваются еще больше.

– Как вы выбираете рисунок?

– Честно, я долго не задумываюсь: что пришло в голову, то и бью. В основном все спонтанно. Таких татуировок, чтобы проработать, запланировать заранее, у меня нет. Захотел – сделал. В планах сделать еще целую спину. И вообще бить, пока место не кончится.

– А сам не хотел стать тату-мастером?

– Я уже пробовал себя в этом – как получается, не знаю. Не могу оценить себя по достоинству, но вроде выходит. Это у меня скорее хобби: сильно не вливаюсь в это, не хочу превращать в коммерческое.

Андрей Кичатый

– Я пятый год занимаюсь татуировкой. Всегда хотел делать татуировки, с самого детства: я любил металлистов, а они всегда были с татуировками. Свою первую сделал поздно, лет в 20, когда начал зарабатывать деньги.

– А сами себе делали татуировки?

– Нет и не горю желанием. Во-первых, я не люблю, когда больно, во-вторых, я не хочу себе эту боль причинять.

– А вас в профессии ничего не бесит?

– Бесят клиенты, которые сливаются, которые торгуются. Насчет приверед – не знаю, как сказать. Это все-таки делается на всю жизнь, поэтому, если у него есть претензии, его можно понять. Но бывают совсем лютые: были те, кто сначала долго привередничал с эскизом, а потом и вовсе сливался. После таких дебилов я и начал брать деньги за эскиз. Если мне не платят, я даже ничего не сажусь рисовать.

– Вы делаете татуировки только по своим эскизам?

– Грубо говоря, да. Сам сажусь, отрисовываю. Если у человека есть идея, рисую ее. Не свои – это произведение искусства: я же не буду рисунок какого-нибудь Курта Воннегута перерисовывать по-своему, если человек хочет именно его.

Вероника

– Я забиваюсь с 16 лет. Родителям что тогда, что сейчас это не нравится. Вообще, у меня больше 45 тату, но точное число не помню. Первой была татуировка клевера на запястье, о ней сейчас жалею.

– А в татуировках есть смысл?

– Иногда да, иногда нет. Чаще второе. В этой татуировке смысла нет, она для красоты, просто эскиз сразу зацепил. У этого мастера я четвертый или пятый раз. Если бы он в Минске чаще работал, и я бы к нему чаще приходила.

Андрей Мошев

– Я в профессии уже лет 20-30, заниматься татуировкой начал еще в армии. Почему? Дембеля заставили. У меня художественное образование, в военном билете было написано, что я художник. Вот дембелю я и исправил зоновскую работу – это была моя первая татуировка.

Эту татуировку девушкапредложила сделать сама. Она работает у нас в студии администратором, так что она в теме.

– Вы работаете в одном стиле?

– Нет, я всеяден. Но любимые – реализм и трэш-полька. Потому что это сложно и интересно.

– А что будет, если вы работаете, а кто-то пройдет мимо и толкнет вас или дернет стул?

– Ничего страшного. Неисправимых татуировок нет. И для тех, кто очень долго работает, это не страшно.

– Не было желания найти другую профессию?

– Да, давно. Но это желание проходит. У меня много постоянных клиентов. Кстати, все клиенты – мои хорошие друзья. Потому что в процессе работы ты знакомишься, разговариваешь, общаешься и как-то так сближаешься.

– Вам часто приходится исправлять чужие татуировки?

– Да. Не то чтобы часто, но приходится.

– А ваши исправляли?

– Да.

– Не обидно?

– Обидно просто за человека. Потому что исправляли так… Мне не нравилось, как все это в итоге выглядело. Но если человеку нравится, то почему бы и нет?

Аня

– У меня уже 4 татуировки. Просто наступал момент в жизни, когда я хотела татуировку, появлялся эскиз, мастер, и все это сочеталось в одно время, в одном месте. Первую сделала лет в 19 – сова на шее.

– Не жалеете ни о какой?

– Нисколько. Каждая татуировка ознаменовывает какой-то определенный этап моей жизни: либо его окончание, либо начало. Это всегда для меня значило все.