За последние полтора года в Грузии произошло семь случаев суицида среди беларусов. В чем причины трагедий? Как изменилась ситуация с мигрантами и почему растет тревожность в беларуской диаспоре? CityDog.io решил разобраться.
Что случилось?
По данным МВД Грузии, за последние полтора года в Грузии произошло семь случаев суицида беларусов. Со своей жизнью покончили пятеро мужчин и две женщины.
В 2023 году четыре беларуса ушли из жизни: двое мужчин (27 и 31 год) в Аджарии (ее столица – Батуми), 27-летняя женщина в Тбилиси и 80-летняя пенсионерка в регионе Самегрело – Верхняя Сванетия.
С начала 2024 года произошло еще три случая: покончили с собой 32-летний мужчина и двое 23-летних парней. Также в Аджарии у 25-летней девушки была попытка самоубийства.
МВД Грузии стало указывать гражданство погибших с 2019 года. С 2019 по 2022 годы беларусов среди самоубийц не было.
А какова статистика всех суицидов в Грузии?
Согласно данным МВД Грузии, в период с 1 января по 31 декабря 2023 года в стране было зафиксировано 186 случаев самоубийств и 107 попыток суицида. Возраст погибших варьировался от 13 до 88 лет. Женщин среди совершивших суицид около трети.
В первой половине 2024 года статистика изменилась в худшую сторону: 242 самоубийства и 87 попыток. Возрастной диапазон расширился: самому младшему было 12 лет, а старшему – 90 лет.
Географически около трети случаев приходится на Тбилиси, на втором месте – Аджария. Больше всего беларусов живет именно в этих регионах.
Среди иностранцев, совершивших суицид в Грузии, помимо беларусов отмечают релокантов из России, Индии, Израиля, Казахстана, Украины и Канады. Однако точное количество граждан этих стран, покончивших с собой, не уточняется.
При населении Грузии в 3,76 миллиона человек 186 случаев самоубийств в 2023 году соответствуют примерно 5 случаям на 100 000 жителей.
Для сравнения, в Беларуси с населением в 9 155 978 миллиона человек, по данным МВД, за год зафиксировано 117 суицидов. Это соответствует примерно 10 случаям на 100 000 населения.
Среди беларусов в Грузии за последние полтора года (2023 год и первая половина 2024 года) зарегистрировано 7 суицидов. При численности беларуской общины в 13 361 человек (на 1 января 2023 года) это составляет около 52 случаев на 100 000 человек в годовом эквиваленте.
Что об этом говорят беларусы в Грузии?
«Люди начинают бесконтрольно принимать вещества, а потом сталкиваются с жесткой отменой, которая рушит психику»
– Я не экспертка, но мне кажется, что одна из важных причин суицидов в Грузии – доступность веществ, которые сильно влияют на психику.
Раньше я жила в Таиланде, на Пхукете, где многие наркотики есть в свободном доступе. Тамошняя полиция регулярно публикует новости о самоубийствах туристов – раз в две-три недели стабильно. Люди приезжали, чтобы «оторваться», и в итоге заползали в море, прыгали с храмов или с балконов отелей. Все это происходило под воздействием веществ, которые доступны на каждом углу.
В Грузии ситуация отчасти похожая. Трава здесь полулегальна, но главная проблема – аптеки. В Тбилиси есть целая улица из так называемых «торч-аптек». Там можно без рецепта купить сильнодействующие препараты, антидепрессанты и психотропные вещества. Люди начинают бесконтрольно их принимать, и это рушит их психику. Мне кажется, это не может не сказываться на общем уровне психического здоровья и, соответственно, на количестве самоубийств.
Второй момент – общее психологическое состояние мигрантов. Жить в Грузии сложно, и почти никто из беларусов не приезжает сюда с мыслью остаться навсегда. Для большинства это перевалочный пункт, на котором многие, к сожалению, застревают.
Грузия не заточена под мигрантов. Легализоваться тут трудно: ВНЖ получить крайне сложно, а без него невозможно полноценно устроиться в жизни. Влиться в местное комьюнити тоже тяжело: играет роль и языковой барьер, и разница менталителов, и, чего скрывать, временами предвзятое отношение к русскоязычным приезжим.
Беларусы в Грузии оказываются в подвешенном состоянии. С одной стороны, в Беларусь возвращаться опасно, с другой – легального статуса в Грузии нет. Гуманитарные визы европейские страны почти не выдают: в консульствах могут просто сказать «вы уже в безопасной стране» – и на этом всё. В результате беларусы живут на птичьих правах, зная, что при очередном пересечении границы их могут не впустить обратно.
Добавляет отчаяния и то, что ни правозащитные организации, ни посольства, ни беларуские инициативы особо не помогают тем, кто застрял в Грузии. Люди оказываются в полном вакууме, без поддержки и четких перспектив на будущее. Все это накапливается, расшатывает психику и, конечно, сказывается на эмоциональном состоянии. В такой ситуации сложно кайфовать от жизни.
По данным МВД Грузии, в стране проживает около 13 тысяч беларусов (без учета туристов).
С 2019 по 2024 год 73 из них обратились за защитой в Грузии, но никому не предоставили статус беженца. С августа 2024 года начались массовые отказы, утверждает правозащитник Роман Кисляк.
Кроме того, несмотря на безвизовый режим, участились случаи отказов во въезде после «визарана».
«Найти друзей в Грузии сложно: люди постоянно приезжают и уезжают, никто не задерживается надолго»
– Честно говоря, я не в теме про случаи суицидов в Грузии, но могу представить, что здесь может приводить людей к такому состоянию. Жизнь в Батуми я бы оценила на «пятерочку» из десяти. Мы с парнем, к примеру, после почти года жизни тут решили переезжать в Тбилиси.
Батуми – деревня. Здесь напрочь отсутствует сервис: мы ходим только к своим мастерам и специалистам, потому что в обычных магазинах и кафе можно столкнуться с абсурдными ситуациями. Например, продавец может спать на кассе или залипать в TikTok, не пробивая товар, пока не досмотрит видео.
Очень давят здешние улицы: узкие тротуары, заставленные машинами, постоянный поток людей, которые толкаются, как будто никого вокруг не замечают. Гулять тут можно только на набережной – и то если повезет с погодой. А с ней здесь беда: неделю может идти непроглядный ливень, из-за чего просто сидишь дома и ждешь, пока буря утихнет. Прогнозы погоды в Батуми – отдельный прикол, они никогда не совпадают с реальностью.
Еще одна сложность – магазины. Здесь нет нормальных маркетплейсов, цены на товары завышены, а ассортимент скудный. Иногда просто невозможно найти базовые вещи. Даже в питании приходится перестраиваться: например, куриное филе тут либо замороженное, либо тухлое.
Но главное, с чем сталкивается каждый релокант, – нехватка близких. Найти друзей в Грузии сложно: люди постоянно приезжают и уезжают, никто не задерживается надолго. Это создает ощущение нестабильности и одиночества.
Ну и вопрос дискриминации. Я сама с этим в жизни не сталкивалась, только в интернете, но прекрасно понимаю, как это может быть больно. Чаще всего всё упирается в русский язык – к нему здесь сложное отношение.
Что почитать по теме: «Скорее всего, он хотел бы, чтобы его отговорили». Что делать, если у близкого человека появляются мысли о суициде? Очень важные советы от кризисного психолога
Что говорит психологиня: «В беларуской диаспоре Грузии снова растет тревожность. Она связана с неопределенностью будущего»
Татьяна, кризисная психологиня, знает о случаях самоубийств беларусов только по новостям, поэтому ничего об их причинах рассказать CityDog.io не может. Зато она согласилась поделиться проблемами, с которыми беларусы Грузии чаще всего приходят на психологические сессии и консультации.
– Сейчас групп поддержки нет – закончились проекты, в рамках которых беларусы могли получать психологическую помощь бесплатно. К сожалению, на платной основе набрать группу сложнее: тем, кому эта поддержка действительно нужна, часто просто не хватает на это средств.
Когда группы работали, людей приходило достаточно – на тематических встречах собиралось около 12–14 человек. Два года назад мы проводили такие группы, где говорили о тревоге, границах, ресурсах. Осенью прошлого года в течение четырех месяцев мы организовывали просто группы поддержки – там уже было меньше участников, до десяти человек. Сначала состав немного менялся, но потом сложилось стабильное ядро людей, которые ходили регулярно.
Настроение у многих беларусов в Грузии в последнее время ухудшилось. Есть те, кому страна понравилась, они смогли встроиться в жизнь, но есть и те, кому здесь некомфортно. У кого была возможность, уже уехали, а тем, кто хотел бы уехать, но не может, приходится справляться с нарастающей тревогой. Вопросы статуса, легализации, работы – все это остается подвешенным, а значит, создает постоянное напряжение.
С какими проблемами чаще всего обращались за помощью беларусы?
– Самый частый запрос – тревога. На втором месте – поиск ресурса. Люди спрашивали: где взять силы, как поддерживать себя, как вообще выживать в новых условиях? На первых порах был серьезный запрос на адаптацию: как устроиться, как разобраться с бытовыми моментами, как привыкнуть к новой реальности?
Со временем начало казаться, что адаптация уже не так актуальна, но в личной терапии становится понятно: этот процесс длительный, может занимать два-три года, просто проходить разные стадии.
Что почитать по теме: Как справиться с кризисом эмиграции? Вот советы психологов, если вы переехали в другую страну – и вас «накрыло»
Как выглядит портрет человека, который обращается к вам за поддержкой?
– Люди, которые обращались за поддержкой, – это лишь часть тех, кому она действительно нужна. Многие беларусы, по моему опыту, очень терпеливы и долго не позволяют себе просить о помощи. Но среди тех, кто все-таки приходил, очень часто были люди, столкнувшиеся с паническими атаками. Они не всегда сразу понимали, что именно с ними происходит. Паника, страх, ощущение потери контроля – все это вызывало сильное беспокойство у клиентов.
В целом большинство тех, кто обращались, чувствовали растерянность, потерянность, сталкивались с осознанием утраты. Ведь вдалеке остаются не только дом и работа, но и близкие, друзья, привычный ритм жизни. Это сложно принять.
Что касается социального портрета, то чаще всего ко мне обращались люди не из IT-сферы. Айтишникам, как правило, немного проще адаптироваться: у них сохраняется удаленная работа, стабильный доход, что снижает уровень тревоги.
Вначале большинство клиентов были в возрасте 30–40 лет, но в последнее время стало приходить больше молодежи – 21–25 лет, до 30. Это люди из самых разных сфер, объединенные одним: поиском опоры в новых, сложных обстоятельствах.
Что могло стать основными причинами роста суицида или попыток суицида среди беларусов?
– Я не сталкивалась напрямую со случаями суицидов среди беларусов, но слышала о такой статистике. Могу предположить, что может приводить людей к таким состояниям. Это, на мой взгляд, прежде всего переживание потерь.
Когда человек оказывается в эмиграции, особенно если переезд был вынужденным, он вдруг теряет все привычное: дом, работу, близкое окружение, ритм жизни. Для многих это ощущение сравнимо с тем, как будто ты снова становишься ребенком, которому приходится учиться заново – где купить продукты, как разобраться с документами, куда обращаться за помощью. Принять эту зависимость от обстоятельств бывает очень тяжело, особенно для взрослых людей, которые всю жизнь чувствовали себя самостоятельными.
Отдельный фактор – отсутствие своевременной поддержки. Многие беларусы не привыкли обращаться за психологической помощью, терпят до последнего, надеясь справиться сами. А когда ситуация становится критической, ресурсы уже исчерпаны.
Еще один важный момент – бытовые условия. Часто люди в эмиграции вынуждены жить в стесненных обстоятельствах, например в одной комнате с несколькими соседями. В таком пространстве сложно уединиться, восстановиться эмоционально. Особенно тяжело приходится интровертам: им жизненно необходимо побыть наедине с собой, но в новых реалиях это не всегда возможно.
И, конечно, финансовые трудности. Когда человек сталкивается с нехваткой денег, с невозможностью найти работу, а впереди нет четкого понимания, что делать дальше, это усиливает ощущение безысходности.
Одной из сложностей эмиграции является неопределенность. У людей нет понимания, что будет дальше, где их конечная точка. Это сильно влияет на психологическое состояние: вроде бы адаптировался к жизни здесь, но все равно остается ощущение временности. Человеку сложно найти внутреннюю опору, когда он не знает, сколько еще пробудет в этой стране, сможет ли остаться или придется снова менять место жительства.
Насколько сложно сейчас получить психологическую поддержку в Грузии?
– Сейчас получить психологическую помощь в Грузии стало сложнее, особенно на бесплатной основе. Раньше были некоммерческие организации, которые проводили тренинги и группы поддержки, но сейчас таких инициатив стало меньше.
Это типичная проблема долгосрочной миграции: вначале помощи много, но потом ресурсы исчерпываются, а потребность в поддержке остается. Причем это касается не только беларусов – даже для украинцев, которым изначально уделялось больше внимания, помощь постепенно сокращается.
Мне кажется, в Грузии эмоциональное состояние людей более нестабильное, чем, например, в Польше или Литве. Там, если человек уже решил остаться, обустроился, отправил детей в школу или сад, ему становится немного легче – появляется социальная интеграция, связи с местным сообществом.
В Грузии это происходит реже: здесь мигранты больше общаются друг с другом, но меньше взаимодействуют с местной культурой, а значит, процесс адаптации идет сложнее. Сейчас в грузинской беларуской диаспоре снова растет тревожность, связанная с неопределенностью будущего.
Насколько сильно эмиграция влияет на суицидальные мысли? «Если у человека до переезда не было серьезных психологических трудностей, маловероятно, что сама по себе эмиграция приведет к суицидальным мыслям»
– Склонность к суициду в миграции – вопрос сложный и многослойный. В моей практике среди клиентов, оказавшихся в эмиграции, были лишь единичные случаи, когда возникали суицидальные мысли.
Однако важно отметить, что эти мысли не были напрямую связаны с самим фактом эмиграции. Чаще всего они возникали у людей, уже имеющих определенные психические особенности: повышенную тревожность, панические атаки, обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) и другие пограничные состояния.
То есть не эмиграция сама по себе провоцирует суицидальные мысли, а обострение уже имеющихся эмоциональных и психологических трудностей. Конечно, эмиграция – это стресс, иногда очень сильный. Она может усилить тревожность, вызвать ощущение потери опоры, усилить уже имеющиеся проблемы. В этом смысле эмиграция может стать триггером, но не первопричиной.
Если у человека до переезда не было серьезных психологических трудностей, маловероятно, что сама по себе эмиграция приведет к суицидальным мыслям. Но если человек уже был уязвим, находился в состоянии эмоционального истощения или переживал психическое расстройство, тогда переезд может усугубить ситуацию.
Вот куда можно обратиться за помощью в трудную минуту:
В Грузии функционирует пять кризисных центров, предоставляющих психологическую, правовую, медицинскую и социальную помощь. Для получения информации и записи на прием можно позвонить на бесплатную круглосуточную горячую линию по номеру 116 006. Линия работает на восьми языках, анонимно.
Кроме того, в Тбилиси работают группы психологической поддержки для эмигрантов из Беларуси, где можно обсудить актуальные проблемы и получить помощь специалистов. Искать их можно в местных телеграм-чатах.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Unsplash.com.