«Два года назад нашла свидетельство об удочерении». Минчане, которые познакомились со своими родителями уже совсем взрослыми

У Иры есть мама, дядя, дедушка, но сейчас девушка живет в квартире, которую ей выделило государство как сироте. До 4 лет Ира жила с папой и мамой. Отец умер от алкогольного отравления, когда ему было 27. После этого мама собрала вещи и уехала.

– По рассказам бабушки, папиной мамы, во всем виновата моя мать, она гуляла и пила, – вспоминает Ира. – Поэтому после смерти отца ее лишили родительских прав, а опеку надо мной получили папины родители. Я смутно помню, но, когда мне было 5, мама звонила и хотела пообщаться. С ней поговорил брат моего папы и предупредил, чтобы она сюда больше не звонила. Тогда я мало что понимала.

Дедушка с бабушкой жили плохо: постоянно ругались и даже дрались. У бабушки был непростой характер. Прожила я с ними ровно 7 лет. Помню, как 23 февраля дедушка пришел домой пьяным, мы с ним поссорились и он выгнал меня на улицу. Там я встретила бабушку, которая шла из магазина. Я объяснила ей, что дедушка пьяный и сильно ругается. Она поднялась в квартиру и начала выяснять с ним отношения, а я осталась ждать на улице. Через какое-то время я решила, что все должно быть в порядке, и пошла домой. Открыв дверь, увидела, как дедушка убивает бабушку. Он тогда нанес ей девять ножевых ранений.

Ириного дедушку посадили в тюрьму, а девочка какое-то время находилась в семье своего дяди. Длилось это недолго: жена дяди посчитала, что Ире будет лучше в семье ее брата. Там Ира провела еще год.

– Мы жили в трехкомнатной квартире моего дедушки, пока он сидел в тюрьме. Но от этих людей я не получала никакой заботы. Могла не приходить домой ночевать – они даже не интересовались, где я и что со мной. В день рождения я проснулась и увидела возле кровати подарок, рюкзак, и больше ничего – даже слова «поздравляем». Я поговорила с дядей и сказала, что жить с ними больше не хочу. Меня отправили в детский дом. Но за первый год там меня никто не навестил – даже дядя, который жил неподалеку.

Тогда, в 12 лет, Ира знала про маму очень мало – только то, в каком примерно регионе та живет. Воспитатели помогли девочке ее отыскать: вместе обзванивали сельсоветы и пытались найти нужный номер телефона. Оказалось, что Ирина мама живет в поселке Друя в Витебской области, у нее новый муж и трое детей.

– Мы позвонили моей маме, поговорили и с того момента начали общаться. Потом мама решила приехать в Минск, и меня отпустили из детского дома, чтобы я смогла ее встретить. Я стояла на перроне и даже не знала, как себя вести, ведь она для меня чужой человек, а последний раз мы виделись, когда мне было 4 года. Вместе с ней мы отправились к ее подруге. Честно говоря, я ждала, что там мы сможем поговорить, она расскажет о себе, а я о себе. Но они вместе с подругой просто напились и стали собираться в ночной клуб. При этом мама даже звала меня с собой, уговаривая, мол, «боишься, что я танцую лучше тебя».

В ночной клуб они тогда не поехали – решили, что лучше их знакомые мужчины приедут к ним в гости. Разговоры велись на странные темы, в какой-то момент я испугалась и сбежала из этой квартиры. Всю ночь просидела возле подъезда, а когда вернулась в квартиру, мама уже спала. Наутро, протрезвев, она просила у меня прощения.

Той ночью Ира больше всего боялась идти обратно в детский дом – ведь, узнав о происшествии, органы опеки запретили бы девочке общаться с мамой: ей было 13 лет.

– После этого мы с мамой какое-то время не общались, хотя она могла мне позвонить, когда была пьяной. К тому времени объявился мой дядя и стал помогать мне материально. Он довольно обеспеченный, поэтому сумма на карманные расходы могла доходить до 300 долларов. Я себе ни в чем не отказывала. После 9-го класса поступила в колледж и все это время жила в общежитии. Потом дедушку выпустили из тюрьмы, я стала его навещать. В какой-то момент даже переехала к нему жить вместе со своим парнем, хотя официально была записана в общежитии. Все было хорошо, но за год до моего совершеннолетия дядя решил приватизировать дедушкину трехкомнатную квартиру и начал меня уговаривать получить социальное жилье. Однажды, когда я приехала к дедушке, в квартире были уже новые замки, а ключей у меня не было. Тогда я не придала этому значения. А еще позже, когда я получила социальное жилье, дядя и дедушка вовсе перестали со мной общаться – сказали, якобы я украла у дедушки какую-то сумму денег. Хотя для чего мне это нужно: приезжая в гости к дедушке, я сама ему что-нибудь покупала, чтобы как-то помочь.

Все это время Ира делала попытки нормально общаться с мамой. Они встречались, Ира приезжала к матери в гости, но все всегда заканчивалось «пьянками и непонятными ссорами».

– Иногда она могла меня послать, а наутро просить прощения. Все эти встречи ни к чему хорошему не приводили, я только лишний раз убеждалась, что мама не меняется. Некоторые ссоры доходили до того, что, нервничая, я теряла сознание. Почему я продолжала с ней встречаться? У меня была надежда, ведь хоть и редко, но по телефону у нас случались нормальные разговоры, как у мамы с дочкой. А как-то раз мы всем составом – я, мама и мои братья – гуляли по городу. Знаете, как большая дружная семья. Но сейчас я понимаю: она не меняется. Жаль только братьев: старший уже состоит на учете для несовершеннолетних. Да и привязаться я к ним успела.

Думаю, что это чувство одиночества сможет заглушить только близкий человек, которого я, надеюсь, еще встречу.

Кристина уже сама стала мамой и вместе с мужем воспитывает двоих детей. Но долгое время ее мать и бабушка не хотели рассказывать ей, кто ее отец.

– Мои родители разошлись, когда мне было 4 года: папа просто ушел, и больше я его не видела. О своем отце я знала мало, так как эта тема в нашей семье была под запретом. А все попытки узнать о нем заканчивались ссорой с мамой. Я знала только его имя и фамилию, а когда случайно нашла свидетельство о расторжении брака, узнала еще и дату рождения. С тех пор сохранилась и пара его фотографий, которые мама не успела выкинуть, поэтому я имела представление и о том, как он выглядит.

О том, что Кристина растет без отца, ей постоянно напоминали даже в школе. Хотя ее мама повторно вышла замуж, девочку часто называли приживалкой.

– В подростковом возрасте моя детская любовь к отцу поостыла, но годам к 20 я снова задумалась о встрече с ним. Мне хотелось спросить: почему он не приезжал?

Потом у Кристины появилась своя семья.

– Однажды в соцсети мне написала незнакомая девушка. Интересовалась, как зовут моих родителей. Выяснилось, что эта моя двоюродная сестра по линии отца. В тот день они отмечали день рождения бабушки или дедушки и в очередной раз решили меня найти через соцсети. Так я начала общаться с родней по линии отца. Про папу у них я спрашивала мало – узнала лишь, что у меня есть двоюродные сестры и брат, бабушка и дедушка. Потом начались звонки – они просили о встрече. Я долго не решалась, но меня подтолкнул мой муж.

Новые родственники Кристины пригласили их с мужем в гости к бабушке. Отца там не оказалось:

– Та встреча для меня была тяжелой. Конечно, было радостно увидеть бабушку с дедушкой и остальных родственников, но неприятно было, что бабушка всячески защищала папу: «Он не виноват, что они с твоей мамой расстались». Меня удивляло, почему взрослый мужчина не защищает сам себя. Через пару часов общения мне сказали, что отец освободился с работы и с ним можно встретиться. Приехав к дому, я увидела, что навстречу идет мужчина с тех самых фотографий, которые прятала от мамы все 20 лет. Честно говоря, даже не знала, что мне делать в тот момент, хотя миллионы раз представляла нашу встречу. Он обнял меня и заплакал, а я просто стояла и чувствовала внутри пустоту.

Отец пригласил Кристину к себе. У него была другая семья: жена и падчерица. Но уже через несколько минут нахождения в квартире девушке захотелось как можно быстрее уйти.

– Мне было неприятно слушать его оправдания, ловить на себе взгляды его жены и чувствовать негатив от ее дочери. Останавливало меня только желание узнать ответы на все вопросы. Но отец лишь пытался оправдаться, и в один момент я поймала себя на мысли: жаль, что я решила с ним встретиться.

Вернувшись домой, я проплакала всю ночь. Думаю, плакала не я, а та семилетняя девочка, которая так и не дождалась папу в свой день рождения и которая все 20 лет ждала хотя бы звоночка.

Через какое-то время Кристина сделала вторую попытку поговорить с отцом, но ясности эта встреча не внесла.

– Где-то в глубине души я жалею о том, что познакомилась с ним. Но, с другой стороны, это знакомство было нужно, ведь разбились те самые розовые мечты и я поняла: он не такой, каким я его представляла. С тех пор он больше ни разу не звонил. И я не стала.

Настасья окончила колледж и сейчас устраивает свою жизнь, занимается любимым делом – шьет для себя и друзей. Два года назад девушка нашла дома документы об удочерении – она спросила у мамы, что это значит, но та в ответ расплакалась. Больше этот вопрос в семье Настасьи не поднимали.

– У меня было счастливое детство, за которое я благодарна своей маме. Меня вырастили без отца. В подростковом возрасте, как и все, я была очень активной и любила полазить по шкафам и всяким полкам. Два года назад я нашла в ящике документ – свидетельство об удочерении. Первым делом позвонила своему парню, он тут же приехал и стал меня успокаивать.

Мы решили с ним поехать по адресу, который был написан на маленькой бумажке и вложен в свидетельство. Приехали, дверь открыла женщина – увидев меня, помолчала секунд 20, после сказала: «Заходи и рассказывай».

Так Настасья познакомилась со своей бабушкой. В тот вечер девушке удалась узнать многое и даже съездить к биологической маме в ее новую семью.

– Было уже начало одиннадцатого. Бабушка предложила съездить к моей маме под Червень, где та жила с мужем и шестью детьми. Приехали, и все стало понятно без слов, ведь я копия своей мамы. Она расплакалась, просила прощения. В этот момент во мне боролась буря эмоций: ненависть, жалость. Хотелось узнать, что она за человек и почему все так произошло. Всю вину они с бабушкой спихнули на отца, говорили, что все мужчины такие, уходят из семьи и им не нужны дети. Сейчас у моей биологической мамы все замечательно, но общаемся мы с ней очень редко.

А вот с отцом Настасья познакомилась полгода назад. Разузнав немного о нем у биологической мамы и бабушки, она стала искать его через «Одноклассники». Удалось связаться с его сестрой.

– Тетя сообщила папе о том, что я его ищу. Мы встретились. Папа оказался прекрасным верующим человеком, у него хорошая семья: жена и двое детей. Он рассказал, что пытался меня отыскать, но не получилось, ведь информацию об усыновленных детях никому не разглашают. С ним мы сейчас общаемся очень хорошо – я могу приезжать к нему домой, иногда даже остаюсь ночевать. Его дети Даник и Маня знают о том, что я их сестра, мы ладим.

Правда оказалась в следующем: мои биологические родители встречались, и мама забеременела. Но бабушка строго-настрого предупредила: «Придешь домой с ребенком – не пущу». Так меня оставили сразу после рождения. Папа в это время не знал, где моя мама и куда меня отправили.

– Жаловаться мне не на что, ведь я выросла в любви и заботе. И все, что ни происходит, происходит к лучшему. А однажды папа сказал важную для меня фразу: «Не переживай, у тебя есть мужчина, который тебя любит, – это я». И я поняла, как рада, что мой отец – именно он.