Рожать, когда ты еще учишься в школе, страшно, воспитывать малыша сложно, но зато потом, когда со всем справляешься, становится очень хорошо. Так считает Оксана, которая стала мамой в 15 лет – и ни капельки не жалеет о том, как все сложилось.
Сейчас Оксане 24 года, а ее дочери Лере – 8. Видя их вместе, сложно представить, что перед вами – мать и дочь. Скорее, Оксана тянет на старшую сестру. Но в том, как она говорит про Леру, в ее интонациях и поведении столько заботы и любви, что все становится понятно.
Как узнала о беременности: «У меня не было вопроса, оставлять ли ребенка»
Становиться мамой в 15 лет Оксана не планировала – и долгое время даже не верила, что забеременела. Это были ее первые отношения: с Павлом они начали встречаться, когда Оксане было 13, а парню – 18. И в 15 лет девушка уже жила половой жизнью. О том, что забеременела, подумала только через пару месяцев – не было менструаций, тошнило и начался токсикоз.
Что почитать по теме: «Как не забеременеть, не предохраняясь?» Важные вопросы о контрацепции
– Вроде бы и было понятно, что значит тошнота и отсутствие месячных, но я все это отрицала: «Я не беременна, это не я, скоро пройдет».
Постоянную тошноту начала замечать мама, но девушка все отрицала: отношения между ними и так были не особо близкие, и Оксана даже не делилась тем, что уже два года у нее был парень. На тесте настояла подруга – и там оказались две полоски.
– Поначалу была стадия отрицания: я заплакала и начала переживать. Но это продлилось недолго – уже ведь ничего не сделаешь.
У меня не было вопроса, оставлять ли ребенка: всегда говорили, что если сделаешь аборт, то потом не сможешь иметь детей. Были мысли: «Как это сделать аборт? Убить ребенка?» Когда ты узнаешь, что в тебе зарождается жизнь, сложно на это решиться.
Оксана вспоминает: не было осознания, что после родов жизнь прекратится, – девушка понимала, что поможет мама, что люди не отвернутся. Правда, рассказать маме было сложно, но Оксана взяла себя в руки – просто положила тест на стол перед мамой и ушла в комнату плакать. Вечером разговора не сложилось, но утром перед школой собрался семейный консилиум: «Так, будешь рожать. Надо в гости звать твоего парня, поговорить».
– Я испугалась: у меня было чувство, что я сама виновата, что забеременела, а его вины здесь нет и не надо его нагружать. Начала маме врать, что вообще не знаю, кто отец.
Придя из школы, Оксана узнала, что разговор о будущей жизни прошел без нее: мама, отчим и Павел все обсудили. Он согласился помогать и сказал, что они поженятся.
– За меня приняли решение: и свадьба, и совместная жизнь, а я вроде бы и не хотела ничего этого. Был страх: он все-таки не из хорошей компании был, выпивал, гулял. У меня была такая неземная любовь, но, когда встал вопрос, что будет ребенок и вроде как надо заводить семью, я испугалась и не захотела связываться с этим человеком. Но в итоге мы все равно поженились.
Про беременность и роды: «Милиция задавала вопросы: как происходил половой акт, с кем, была ли я девственницей»
Когда Оксана забеременела, она училась в девятом классе и все время, пока ждала ребенка, продолжала ходить в школу. Не все учителя поддерживали, многие обсуждали между собой, но в лицо ничего не говорили, а кто-то даже входил в положение и мог отпустить с уроков. Но помощи не было – ни бесед со школьным психологом, ни поддержки учителей.
К тому же, когда девочка беременеет до 16, приходят сотрудники милиции и расспрашивают о ситуации.
– Мне задавали вопросы: как происходил половой акт, с кем, была ли я девственницей. На такие вопросы в принципе стремно отвечать чужим дядькам, а тут еще мама и отчим.
Единственными, кто стал на сторону девушки, были одноклассники – они радовались и помогали, а после родов гуляли с Лерой, дарили подарки. Одна из школьных подруг Оксаны и вовсе стала крестной для малышки.
С директором тоже возникли сложности: сначала он не хотел брать девушку учиться в 10-й класс.
– Сказал: «Зачем тебе это, иди поступай. Что ты будешь на уроках ребенка бегать кормить?» А я хотела учиться, говорила, что он не имеет права мне отказать.
Директор продолжал отговаривать, но все-таки уступил и даже дал два месяца отсрочки – Оксана родила в августе и еще два месяца была дома с дочерью.
– Когда я родила и мне положили ребенка на грудь, я заплакала. Это такой истинный момент счастья после всех мук – у меня была сложная беременность, и было облегчение, что девочка здорова и все прекрасно.
Я смотрю на нее, она такая красивая! А врач говорит: «Ты же будешь свою девочку забирать, не оставишь ее здесь?» Сразу возникло такое неприятное ощущение: «Конечно, заберу, как вы вообще можете такое говорить».
Первые сутки Оксане не привозили дочку, хотя уже через пару часов она могла вставать и чувствовала себя хорошо. А вот когда ей принесли дочь и сказали кормить, растерялась – никто раньше не учил и не объяснял, как это.
Сама девушка много готовилась, но вот курсы для мам оставляли желать лучшего: давали смотреть фильмы – и на этом все. Поэтому первое время было страшно: Оксана боялась заснуть и не услышать, как плачет ребенок, в роддоме практически не спала – только когда дочь забирали. Боялась ей навредить: взять неаккуратно, травмировать, надевая кофточки через голову. Но очень быстро всему научилась.
– Когда я ходила беременная, подбирала имя, гладила живот, ждала, когда ребенок начнет толкаться, сидела и прислушивались. Но когда я родила – это совсем другие ощущения. Это ответственность, живой человек у тебя на руках. Я приходила из школы, и ничего не надо было – сижу, любуюсь Лерой, глажу ее.
Семейная жизнь: «Живи с мужем. Да, он плохой, а ты все равно терпи»
После роддома девушка поехала к себе домой. Но дальше все решали за нее – через месяц приехала из России свекровь и привезла Оксану к себе домой со словами: «Теперь ты остаешься здесь». Женщина решила, что раз ребенку нужна полноценная семья, то Оксана будет жить с ней, а свекровь будет помогать.
Девушка кормила грудью два месяца, а потом, когда пришло время возвращаться в школу, начала пить таблетки, чтобы не было молока, и перевязывать грудь. Было больно, начались проблемы со здоровьем: Оксана очень сильно похудела, был период апатии и стресса, она не могла ничего есть, ее рвало – вес был уже на отметке 47 килограммов и продолжал падать.
Хотя девушка и переживала о том, кто будет помогать с ребенком, но точно знала, что доучится. Вопрос был в поступлении – оставлять малышку на пять лет и ехать в университет она не хотела.
С бытом справляться научилась довольно скоро: домашние задания делала в школе, а дома занималась дочерью. Было сложно, потому что муж не помогал – у него в приоритете были друзья, а потом Павел и вовсе уехал в Россию на заработки.
Оксана вспоминает: ночь качает ребенка, засыпает под утро, а потом приходит свекровь и говорит идти в школу. Однажды девушка не пошла на уроки – взяла ключи у подружки-одноклассницы и спала у нее дома. Правда, потом стало стыдно, и девушка так больше не делала, хотя иногда и засыпала на последних партах.
А дальше началась самостоятельная жизнь: свекровь уехала и оставила квартиру Оксане с мужем. Родители помогали присматривать за ребенком, но с моральной поддержкой было сложно: после родов Оксана начала чаще ругаться с мамой.
– Все пытались чему-то научить: «Живи с мужем. Да, он плохой, а ты все равно живи, терпи». А я хотела жить так, как мне казалось правильным.
От Павла не было не только моральной, но и финансовой помощи: все заработанные деньги он отдавал матери, и Оксана жила за «детские». Этих денег не хватало. Выручал только свекор – втихаря иногда что-то подкидывал.
Отношения с мужем: «Они со свекровью хотели забрать у меня ребенка»
Замуж Оксана особо не хотела и, оказалось, была права: жизнь с Павлом оказалась далека от той идиллии, которая обычно представляется, когда тебе 15. Свадьбы не было: расписались в загсе и разошлись по делам. Оксана вспоминает, что сама пришла вся в черном – хотя это вышло случайно.
Брак продлился недолго: муж не помогал, уходил из дома, поднимал руку на Оксану, а полгода, пока она была беременна, и вообще просидел в тюрьме: то ли украл что-то, то ли куда-то влез со своими друзьями.
После первого скандала, когда Павел ударил жену, девушка вызвала милицию. И, несмотря на уговоры «терпеть» от мамы и бабушки, после трех лет брака, когда ей было 18, решила разводиться.
И тут снова появилась свекровь: при разводе она хотела забрать ребенка. Когда Оксана вспоминает эту историю, Лера боевым голосом заявляет:
– Я бы им такое устроила, что они бы тебе меня вернули!
Ее мама продолжает:
– У свекрови началась истерика: «Нам такая невестка не нужна, внучку мы у тебя заберем». То есть не хочешь по-хорошему жить с моим сыном, я тебе сделаю плохо без него. Говорила, либо ребенок поедет в детдом, либо будет жить с нами, а мы тебе алименты платить не будем.
Что почитать по теме: «Меня сравнивали с первой женой мужа прямо вслух и при всех». Минчанка рассказывает, как мама и свекровь чуть не уничтожили ее семью
Героиня вспоминает, что, хотя ей было всего 18, когда она поняла, что дочь действительно могут забрать, она рвала и метала. Было страшно, но потом она взяла себе в руки – и была уверена, что у них ничего не получится.
Оксана понимала, что свекровь с мужем действительно могут забрать ребенка: он был в привилегированном положении – есть жилье, работа, адвокаты. У нее же ничего этого не было, поэтому девушка пошла в Следственный комитет и возобновила уголовное дело в отношении Павла (Оксане не было 16, когда он вступил с ней в половые отношения). Парню дали два года условно. Это сыграло решающую роль, и дочь оставили с Оксаной.
Поняв, что внучку забрать не получилось, свекровь подала в суд, чтобы определить порядок общения с ребенком для сына, – правда, он не особо соблюдал этот порядок и мог месяц не видеться с дочкой.
Сейчас у Павла новая семья, недавно родился ребенок, и отношения понемногу налаживаются. Свою роль сыграла эмиграция – он стал больше скучать по дочери.
Самостоятельная жизнь: «Поняла, что не вывезу учебу, и пошла работать»
В университет Оксана поступать не хотела и после школы пошла в колледж на заочку – учиться на бухгалтера. Первую сессию ей оплатила свекровь, вторую она покрыла сама с алиментов. А на третью просто не было денег – декрет закончился, Оксана устроилась на работу, и при зарплате 2 миллиона 500 тысяч рублей до деноминации за сессию нужно было отдать 2 миллиона 300 тысяч.
Тогда девушка поняла, что не вывезет, и написала заявление на академический отпуск. Но больше не вернулась.
Сменила много работ и два года назад начала заниматься маникюром: накопила, закупилась материалом, училась сама.
– Мы жили прекрасно. Около трех лет я жила самостоятельно – ребенок пошел в первый класс, и мы уже снимали отдельную квартиру. Когда я начала заниматься ногтями, у меня появилось время на дочь. Я зарабатывала, у нас был достаток, мы хорошо жили с ней вдвоем.
Взросление дочери и чувство вины: «В 6 лет Лера делала завтраки, потому что у мамы не было времени поесть между клиентами»
На вопрос, не жалеет ли, что пришлось так рано повзрослеть, девушка уверенно отвечает: «Нет».
– Когда уже есть ребенок, сложно о чем-то жалеть. Было много возможностей, которые я тогда не реализовала, но есть другие возможности сейчас, когда ребенок уже подрос.
Я даже не жалею, что провела то время в пеленках и памперсах и не нагулялась, – зато мне будет 30 лет, когда ей будет 15, еще совсем молодая.
Правда, повод для сожалений все же есть: Оксана до сих пор переживает, что многого не дала дочери. И дело даже не в возрасте, а в том, что она всегда была на работе.
– Бывало, мы просыпаемся вместе, я ее отвожу в сад, еду на работу, а когда я приезжаю – укладываю ее спать или она уже спит, и мы видимся только утром.
Так было достаточно долго – то был жесткий график, то я работала официанткой и приходила в пять утра. Я потом бросила эту работу: поняла, что так не смогу – я вообще не вижу ребенка. Очень мало внимания было уделено за это время, и воспитания с моей стороны не было.
Дочери пришлось рано повзрослеть, делится Оксана, быть самостоятельной. В 6 лет Лера делала завтраки, потому что у мамы не было времени поесть между клиентами: девочка жарила яичницу, накрывала на стол. Сходить в магазин, выбросить мусор – к этому Лера тоже привыкла с ранних лет.
Говоря про разницу в возрасте, Оксана уверена, что 15 лет – идеальный вариант. В общении с дочерью они очень близки, Лера делится с ней всем.
– Я всегда старалась быть подругой, и у нас немножко пропала эта грань, где мы – мама и дочка. К примеру, она может огрызаться, у нее нет такого, что с мамой так общаться нельзя.
Зато она со мной многим делится. И я сама могу с ней чем-то поделиться. Например, совсем недавно дочь мне сказала, что хотела бы, чтобы у нас была полная семья. Я ей объяснила про отношения с папой, а она мне ответила: «А замуж выйти не судьба?» (Смеется.)
Хотя до этого, когда я говорила с ней о том, что когда-нибудь выйду замуж, она очень ревновала и психовала. В общем, мы можем обсудить абсолютно все относительно ее возраста.
Политический активизм и переезд: «Когда после обыска сказали, что приехала соцопека, вещи были собраны за 15 минут»
Рано Лера вовлеклась и в политику: читала новости, понимала, что происходит и чем занимается мама, – Оксана собирала подписи в поддержку кандидатов, ходила на акции, писала жалобы в госорганы. Конечно, воспринимать происходящее было непросто: как-то во время грозы Лера испугалась и начала кричать, что это едут танки.
– Ей было тяжело, она занималась с психологом – более полугода мама была где-то там, но не с ней, делала что-то для страны, но не для нее.
Девочка выходила с мамой на протесты, знает и про задержание Оксаны в августе за сбор подписей и координацию наблюдателей – героиня провела в РУВД семь часов. Когда у Оксаны был обыск (она проходит свидетельницей по уголовному делу из-за нарисованного на стене граффити), Лера находилась в школе: до этого девушка готовила дочь, что маму могут забрать. Объясняла, что за Лерой могут прийти в школу, но у нее есть папа, бабушки – и не надо ничего бояться.
Несмотря на все риски, Оксана просто не могла ничего не делать. Знала, что могут надавить на ребенка, но всегда была уверена, что справится. Так и вышло: когда после обыска сказали, что приехала соцопека, Оксана начала собираться – решение о переезде было принято моментально, вещи были собраны за 15 минут.
Оксана уверена, что дочь сделала ее сильнее. И это мотивация: ребенок всегда берет с родителей пример, и, значит, нужно быть такой, какой ты хочешь видеть своего ребенка.
– Гордишься мамой? – спрашиваем Леру.
– Ага.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: из личного архива героини.
