Удивительная история альбома, фото из которого разорвали на мелкие кусочки и выбросили в мусорку.
Все фотографии в этих альбомах разорваны на мелкие части: кажется, их последний владелец испытывал удовольствие от символического уничтожения семейной памяти. Нам не удалось узнать, кто выбросил альбомы и почему со снимками обошлись именно так. Однако мы выяснили личности многих людей, изображенных на фото, и это не рядовые советские граждане, а те, кто считался творческой элитой страны. Над историей работали журналистка Дарья Трайден и режиссер Роман Романов.
Откуда этот альбом
Однажды февральским вечером работник банковской сферы шел через дворы, которые по минским меркам можно назвать старинными. В одном из таких двориков человек заприметил стоящий в сугробе возле мусорки картонный чемоданчик довоенной работы. Как работник банковской сферы, человек знал цену таким вещам, а потому чемоданчик был извлечен из сугроба и немедленно отнесен в теплый дом. Внутри находки оказались фотографии – и среди них не было ни одной целой.
Несмотря на то что архив старых, разорванных в клочья снимков мало кому покажется кладом, наш герой несколько недель собирал пазл из обрывков лиц, городов и явно интересных судеб. Выглядело это примерно так, как в этом ролике.
Актриса Нина Ревинская, операторы Валерий Хайтин и Евгений Кряквин, актер Василий Хайтин – вот те люди, чьи фотографии оставили лежать рядом с мусорным баком. А между тем истории их жизней позволяют понять, как жили в Советском Союзе, как работали и отдыхали люди, что они надевали и какие позы чаще всего принимали на фотографиях.
Пусть мы не можем рассказать достоверные и последовательные истории тех, кто изображен на фотографиях, однако по снимкам можно о многом догадаться. Образ жизни конкретного человека и целой творческой группы раскрывается через детали одежды, подписи и места.
Нина Ревинская: «Чувствую, что у меня в трусиках лопнула застежка»
Нина Ревинская родилась 31 января 1923 года в Минске. Большую часть жизни актриса радовала российскую публику, но потом вернулась в родной город. В Минске Нина Ревинская играла и жила до самой смерти.
Несмотря на статус заслуженной артистки России и Беларуси, сегодня о Нине Ревинской известно немногое.
Отец девушки был учителем. Кроме того, он руководил драматическим кружком, в котором сам ставил много пьес.
С началом войны юная Нина была эвакуирована в Самарканд. Там в пятнадцать лет она вышла на театральные подмостки. С тех пор жизнь талантливой красавицы определила свое направление: музыкальные театры стали ее вторым домом и местом самореализации.
Карьера Ревинской началась в Ивановском театре оперетты. На первых порах приходилось довольствоваться эпизодическими и проходными амплуа, но скоро харизматичную актрису заметили – и начались главные роли, популярные постановки, цветы, овации, гастроли.
Случались и курьезы. В одном из интервью Ревинская рассказывает, как оказалась на сцене без белья:
– Еще совсем молоденькой я играла Стаси в «Сильве». И на мне было платье, в котором спереди был вставлен клин из прозрачного тюлевого материала. И вдруг перед самым выходом на сцену, когда стояла уже за кулисами, чувствую, что у меня в трусиках лопнула застежка и они потихоньку начинают сползать вниз. И мне ничего не остается, как выйти на сцену без них. Думала, что с ума сойду. Но я выхожу на сцену и с нахальным видом начинаю манипулировать этой юбкой, танцевать так, чтобы зрители не заметили, что я вышла на сцену практически голая. За кулисами это видели, были в ужасе, но, кажется, все обошлось.
При этом Ревинская не почивала на лаврах и стремилась совершенствоваться в актерском ремесле: поступила в Ярославское музыкальное училище, причем окончила четыре курса за один год – с отличием. В Ярославле в Ревинской проявились черты сложной, характерной актрисы:
– Когда еще только начинала в Ярославле свою артистическую карьеру, в спектакле «Роз-Мари», где играла роль субретки Жанночки, неожиданно заболела исполнительница характерной роли старой Этель Брендер. Причем случилось все неожиданно, и спектакль отменить было нельзя. Вот мне и поручили сыграть Этель. Чтобы казаться старше, я замазывала черной краской несколько передних зубов и в разговоре начинала шепелявить. Дирижер после спектакля сказал, что подобные роли мне будут «по зубам». Так оно в жизни и случилось.
Конец учебы стал началом важного творческого периода в жизни Ревинской – актрису позвали в Свердловский театр оперетты, который считался одним из лучших в стране.
Неугомонное сердце и карьерные амбиции звали Ревинскую дальше, выше. Так актриса оказалась в Хабаровском театре оперетты. Новые амплуа, роли, которые заставляли аплодировать многих, – естественно, что в 1958 году Нина Ревинская получила звание заслуженной артистки РСФСР.
Период творческого расцвета актрисы произошел в Волгоградском театре музыкальной комедии. Местная публика увидела самые значимые и яркие роли Ревинской. Оперетты «Летучая мышь», «Продавец птиц», «Прекрасная Елена», «Самое заветное», «Моя прекрасная леди», «Цирк зажигает огни» полюбились волгоградцам игрой Нины Ревинской.
В 1965 году Нина Ревинская, уже известная артистка, вновь садится за студенческую скамью. Ревинская поступает на заочный факультет сольного пения Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных, успешно заканчивает его в 1970 году.
В Волгоградский театр Нина Ревинская уже не вернется – актрисе предложили работу на родине, и она переезжает в Минск. В одном из интервью актриса признается, что очень хотела этого:
– Очень хотелось на родину. В Беларуси осталась вся родня, много друзей. Да, в Волгограде был шикарный театр, и там я была даже депутатом горсовета. Но здесь я – дома, и мне все нравилось и ничего не стесняло. Даже то, что вначале постоянно меняли помещения. Ставили спектакли и в Центральном доме офицеров, и в клубе имени Дзержинского, и во Дворце культуры тракторного завода, много ездили по районам.
В родном городе Нина Ревинская оказалась в 1971 году – сразу же после создания Государственного театра музыкальной комедии Белорусской ССР. К этому времени актриса имела за плечами около 200 ролей в опереттах. Поскольку большинство людей в новом театре едва покинули студенческие аудитории, опыт более взрослых актеров и актрис принес неоценимую пользу.
В Минске репертуар Ревинской обогатился более сложными ролями, требующими не только внешней красоты, но и знания жизни.
– Хотя я очень долго играла этаких светских див, мне не меньше нравятся мои характерные роли. Особенно я люблю играть наших простых белорусских баб, – признавалась актриса.
В 2001 году Нине Ревинской присвоили звание народной артистки Республики Беларусь.
Ушла из жизни Ревинская в октябре 2009 года.
Василий Хайтин: наш Марчелло Мастроянни
Насколько позволяют судить надписи в альбоме, актер Василий Хайтин был мужем Нины Ревинской и отцом ее ребенка. К сожалению, мы не знаем, когда и как начался этот роман. Была ли Ревинская начинающей артисткой или уже состоявшейся в мире оперетты величиной, когда они познакомились? Ездил ли Василий по огромной стране вслед за своей неугомонной любовью? Где теперь их дети, кто они, продолжают ли театральную династию? Вопросов много.
Одно мы точно можем сказать: Василий был тем еще франтом и модником. Здесь у Василия Хайтина образ а-ля Марчелло Мастроянни – в те годы, когда фильмы Феллини задавали моду, многие киношники перенимали манеру одеваться у зарубежных звезд. Голодные послевоенные времена уходили в прошлое, и люди хотели красоты и лоска.
Валерий Хайтин: оператор, которого недооценили
Оператор Валерий Хайтин, брат Василия Хайтина, объездил весь Советский Союз, снимал обо всем – или, по крайней мере, обо всем, что могла позволить тогдашняя власть. Снимков с Валерием в альбоме очень много – возможно, он принадлежал родственникам именно этого человека.
Изучая список продукции «Беларусьфильма», можно понять, как работало советское телевидение, какие темы были в ходу. Ударники производства, война, сентиментально-патриотические семейные зарисовки и номенклатурная культура. Народ воспитывали в духе неоспоримых коммунистических идеалов со щепоткой красоты (как ее понимали). Вряд ли у Валерия Хайтина и других работников советской студии «Беларусьфильм» была творческая свобода.
Валерий Хайтин работал с разными режиссерами, в том числе с теми, кто потом терпел гонения.
О сотрудничестве Хайтина с режиссером Аркадием Рудерманом пишет в статье «Причащение к духу» Яков Басин:
– Свой первый фильм Аркадий снял в 1975 году. Он назывался «Дойти до флага». Фильм был о трудовом подвиге студентов и преподавателей Института физкультуры при прокладке трассы газопровода Торжок – Минск – Ивацевичи. Стоит ли говорить, с каким скепсисом смотрел зритель тогда фильмы о «буднях великих строек». Адская работа «трудового десанта». Холод, снег, непролазная грязь. Но каждое утро от последнего уложенного накануне бревна отмеряется пятьсот метров, там ставится флажок, и – через «не могу», зубами вгрызаясь в грунт, на локтях – не уйти с трассы до тех пор, пока последнее за день бревно не коснется этого флажка. Все это было, и все это увидено – лица, судьбы, пафос труда – свежим, незамыленным взглядом Аркадия и его друзей: операторов Валерия Хайтина и Леонида Броутмана. Итог – приз фестиваля молодежных фильмов в Молдавии, полученный никому не известным «мальчишкой-любителем» из Минска.
Но, конечно, в портфолио Валерия Хайтина есть фильмы не только про тяжкий коммунистический труд, но и про мечту, любовь, легкость. Все эти понятия для нескольких советских поколений были связаны с творчеством писателя Александра Грина – это он придумал прекрасный корабль с алыми парусами и ждущую его Ассоль.
Владимир Орлов так вспоминает о съемках фильма про писателя Александра Грина в эссе «В тени алых парусов»:
– Запасшись фруктами и вином, мы решили встретить рассвет прямо на берегу. Вспоминали, вглядывались в звезды, слушали море и «раковины пенье». Вот и заря... Оператор Валерий Хайтин выставил камеру. Через некоторое время я поднялся с росных камней, которые зашуршали в предрассветной тиши, бережно достал свой фамильный рапан и осторожно положил на морскую гальку. И первая же волна попыталась утащить раковину с собой. Я чуть отодвинул ее от кромки.
Всходило солнце, становилось все теплей. Кинокамеру подключили к аккумулятору. Как вдруг... ах, это неожиданное «вдруг» в жизни драматурга! – откуда-то, прямо из глубин морских, возник силуэт судна. На нем почему-то не было алых парусов, но по серебряным зеркальным осколкам волн кораблик двигался прямо на нас. Ветерок относил гул мотора, и потому казалось, что он движется вообще бесшумно. Легкая дымка, какая-то вуаль над морем, контровой свет и ослепительный перелив волн не давали нам рассмотреть этот «галиот». А там включили усилитель, кто-то кашлянул, и мы услышали над солнечной водой сипловатый моряцкий голос:
– Прямо под нами обнаружена глубинная бомба времен войны. Через полчаса будем взрывать. Приказываем незамедлительно покинуть побережье. Повторяю…
Эпилог
Интересно, какие бомбы взрывались в семье, выбросившей альбом, который мы сейчас держим в руках. Для того чтобы разорвать на мелкие кусочки такое количество фотографий, нужна веская причина. Но была ли это обида, ревность, зависть или желание попрощаться с уходящей жизнью, знает только последний владелец (или владелица) снимков.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: частная коллекция.