Кто и зачем назвал беларусов терпилами? Почитайте эту статью, чтобы разобраться

Чужая страна, где беларусы «ходили под плетью». Такое теперь приходится слышать о Речи Посполитой. Выдумка не новая, она пошла от российских имперских (особенно советских) историков, которые лгали, что Россия воевала с ВКЛ и Речью Посполитой, чтобы защищать беларусов и украинцев от «поляков». И заодно приучить нас к тому, что мы «терпилы» и «колхозники».

Тем временем даже термин «Речь Посполитая» не польский. «Паспаліты», «паспольны» – старобеларуское слово, означающее «общий», «народный». Оно известно с 14-го века, его употреблял и Франциск Скорина.

А «Речь Посполитая» – дословный перевод латинского выражения res publica: буквально «народное дело». Так в Великом Княжестве Литовском говорили о государстве как о совместном деле, общем интересе и общем благе.

В этом значении его использовал великий князь литовский Сигизмунд Август еще до создания в 1569 году союзного государства Польского королевства и ВКЛ. «А в русский язык словосочетание “Речь Посполитая” попало именно из беларуского», – отмечает историк Олег Дернович.

Речь Посполитая была не концом, а перезагрузкой ВКЛ

Магнаты ВКЛ, «паны-рада», которые реально управляли страной, согласились на союз с Польшей не от хорошей жизни. Объединение произошло во время тяжелой войны с Москвой после утраты Полоцка. Эти войны шли уже 50 лет, и конца им не было видно, московский царь объявил всю «литовскую землю» своей вотчиной. От поляков ждали прежде всего военной помощи. Характерно, что, как только войско ВКЛ выигрывало хоть одну битву, объединение откладывалось.

Во времена Речи Посполитой войско ВКЛ усилилось. Не только потому, что польские рыцари принимали участие в совместных походах. Литвины перенимали у них новые военные технологии, не забывая и о традиционных козырях войска Великого Княжества.

Войско Речи Посполитой молится перед битвой. («Богородица».) Картина Юзефа Брандта.

Сила тяжелой гусарской кавалерии ВКЛ и профессионализм наемной пехоты позволяли малыми силами побеждать врага – шведов под Кирхгольмом, турков под Веной, русских на Уле, под Ляховичами, под Полонкой.

Памятная плита в костеле в Новогрудке – ее заказал местный шляхтич Ян Рудомина-Дусяцкий в память о брате и товарищах, которые погибли в битве с турками под Хотином в 1621 году.

И в других сферах Речь Посполитая не была концом Великого Княжества. Она была его продолжением, способом продлить существование ВКЛ еще на несколько столетий. А также концептуальным развитием его идеи.

На пике мощи, во времена Витовта, Великое Княжество было воплощением величия и силы, неограниченной власти великого князя. Москва пошла дальше по этому пути (ею управляли потомки Витовта) – и стала деспотией. Общество ВКЛ добивалось свободы и участия в государственных делах – и пришло к Речи Посполитой.

Шляхта ВКЛ могла сорвать выборы короля, чтобы добиться своих прав

Поляки, конечно, хотели полного подчинения, хотели земель, государственных постов в Великом Княжестве. Но граждане ВКЛ с первого дня боролись за независимость и за свои права. Они срывали сеймы в Варшаве, саботировали выборы, парализовали политическую жизнь Речи Посполитой, пока Корона не шла на уступки.

Вальный сейм Речи Посполитой в начале 17-го века.

Например, делегаты от ВКЛ в 1588 году отказывались на сейме голосовать за нового короля Сигизмунда Вазу, пока тот не пообещал утвердить Статут ВКЛ. Этот свод законов гарантировал Княжеству самостоятельность, а поляки в нем назывались иноземцами. По законам Статута беларуские земли жили до конца Речи Посполитой и даже еще немного при Российской империи – до 1840 года.

Отдельными от Польши были «казна и монета, канцелярии и печати, трибунал и органы власти, свое войско и законы, в конце концов – свой государственный язык», – пишет историк Геннадий Саганович.

Каждый новый король должен был отдельно присягать ВКЛ и подтверждать прежние права магнатам и шляхте.

Откуда у нас склонность к прокрастинации? Спасибо Речи Посполитой

Перед каждым вальным (совместным с поляками) сеймом политики ВКЛ собирались на «генеральный сеймик» в Слониме или Волковыске и обсуждали свои нужды и стратегию действий.

Они могли ссориться, даже воевать между собой, как Радзивиллы с Ходкевичами или Сапеги с Огинскими, но в общих интересах действовали вместе.

Речь Посполитая, где все большие вопросы обсуждали на сеймах, меньшие – на сеймиках и конвокациях, была для наших предков школой политической деятельности, решения общественных дел через обсуждение и договоренности.

Нередко, особенно на сеймиках в поветах, шляхта бралась за сабли и пистоли – но и в современных парламентах дерутся. Минусом шляхетской демократии было и то, что из-за согласований на сбор налогов или армии иногда уходили месяцы и годы вместо считанных дней.

Так что наше умение координироваться и самоорганизовываться – прямо из Речи Посполитой. И склонность к прокрастинации тоже.

Так ходили беларусы под плетью или нет?

В Речи Посполитой было бы трудно угнетать кого-либо по национальному признаку. Речь Посполитая существовала в эпоху, когда современных наций еще не было.

Нации и национальные государства оформились в начале 20-го века. А до того общество было сословным, значение имело, родился ли ты князем, шляхтичем или крестьянином.

Принять, что все люди равны независимо от социального статуса, было непросто. Это был постепенный и долгий процесс. Плантации и рабы были даже у создателей Соединенных Штатов Америки и самой прогрессивной конституции конца 18-го века.

Крестьяне из ВКЛ, 18-й век. Рисунки Яна Петра Норблина.

Так что на беларуских землях Речи Посполитой рабы были рабами, крестьяне – крестьянами, паны – панами, духовенство – духовенством, шляхта – шляхтой. Но были и «социальные лифты»: крестьянин или мещанин мог за заслуги перед государством получить шляхетство и имение – как Денис Мурашка, который создал партизанское войско на Новогрудчине во время российского нашествия 1654–1667 годов.

Такое было бы невозможно, если бы рыцарство и крестьянство принадлежали к разным этносам. Как в соседней Ливонии, где рыцарство было немецким, а крестьяне – латышами и эстонцами. В Беларуси и те, и другие были беларусами.

Российская империя пыталась отнять у беларусов историю. Поэтому писали, что беларусы в прошлом – только крестьяне, «терпилы», объект завоевания и угнетения со стороны «литовских феодалов», «поляков», что их «вековой мечтой» было воссоединение с Россией.

Но то, что беларуские магнаты и шляхта, особенно после 17-го века, отдавали предпочтение польскому языку, не делает их поляками – ведь никто не называет французами российских дворян, которые в начале 19-го века говорили по-французски.

Держава многих народов

Секрет успеха ВКЛ заключался в мирном и взаимовыгодном сосуществовании двух этносов – руси и литвы. Позже великий князь Гедимин пригласил немцев-колонистов. В эпоху Ягайло появились евреи, при Витовте – татары, потом караимы, шведы, венгры, чехи, итальянцы, шотландцы…

Власти ВКЛ не опускались до преследований по национальному признаку. Единственный случай произошел в 1495 году, когда великий князь Александр выгнал из страны евреев. Правда, через восемь лет он позвал их назад с условием, что они будут выставлять тысячу всадников в войско.

Разные народы жили здесь поколениями, столетиями. Это была и их земля, они видели ее не так, как беларусы, – и имели на это право.

Немец по крови Кароль Чапский стал культовым минским мэром, немка Эмилия Плятер собирала беларуские народные песни на Витебщине, а потом стала символом антироссийского восстания 1830 года, знаменитый на всю Европу еврейский философ эпохи Просвещения Соломон Маймон оставил яркие воспоминания о детстве в окрестностях Столбцов и Мира.

Беларусь стала моноэтническим государством только в результате катаклизмов 20-го века: поляков и немцев уничтожили коммунисты в 1930-е годы, евреев – нацисты в 1940-е. Всех остальных, в том числе беларусов, пытались советизировать по единому образцу.

Шляхте в Речи Посполитой было разрешено не всё

Если бы Речь Посполитая была чуждой для беларусов, разве они пытались бы вместе с поляками ценой огромных жертв восстановить ее? Восстание Костюшко, поход с Наполеоном, филоматское движение, восстание 1830 года, подполье Канарского, восстание Калиновского. И после каждого выступления – репрессии, репрессии, репрессии, выжженная земля.

Двигателем восстаний была шляхта. Потому что такова была традиция со времен Речи Посполитой, где закон давал шляхте право рокоша – восстания против тирании.

Речь Посполитая Двух Народов – так полностью называлась государство. Два народа – это шляхта ВКЛ и шляхта Польского королевства. Шляхты-рыцарства в ВКЛ было 8–10% от общего числа жителей, столько же, сколько в Испании. (Во Франции, Чехии или России – 1%.)

Веселье перед корчмой. Картина Яна Чеслава Монюшко.

Шляхта в Речи Посполитой считалась «политическим народом», она имела право участвовать в выборах, сеймах, управлении страной. Но, например, торговать или заниматься ремеслами рыцарству было запрещено. Так что нельзя сказать, что другие сословия Речи Посполитой были лишены прав. Каждый занимался своим делом. А шляхтич, если очень хотелось торговать, мог обратиться к посредникам-факторам, которые вели бизнес-операции.

Лучшие проявления шляхетской этики – самостоятельности, энергичности, чувства ответственности за край – мы видим в деятелях конца 19-го – начала 20-го века. Паны-обшарники из старых боярских фамилий Эдуард Войнилович, Роман Скирмунт вкладывали силы в развитие беларуской экономики, в объединение беларусов сначала экономически, а потом и политически: оба они вошли в Раду Беларуской Народной Республики.

Беларусы могли бы быть кальвинистами

За что еще мы можем быть благодарны Речи Посполитой – за открытость миру и новым идеям. Страна никогда не была затхлым глухим «медвежьим углом» (хотя медведи и водились).

В 16-м веке ВКЛ бурно откликнулось на Реформацию, ее идеи привозила молодежь, которая училась в университетах Лейпцига, Виттенберга, Тюбингена. Два самых могущественных магната, виленский воевода Николай Радзивилл Черный и великий гетман Николай Радзивилл Рыжий, стали протестантами-кальвинистами. Следом за начальством потянулась шляхта и мещане.

Бывший кальвинский сбор в Заславье под Минском.

В 1591 году в ВКЛ было 207 протестантских сборов (так назывались храмы), из которых в Беларуси – 92, больше всего на Новогрудчине и Берестейщине.

Радзивиллы считали, что кальвинизм объединит общество ВКЛ, не даст ни полякам, ни Москве им манипулировать.

Николай Радзивилл Черный.

В Речи Посполитой протестанты и католики не резали друг друга

Католицизм не хотел терять позиций, началась Контрреформация. Доходило до массовых убийств, как во время Варфоломеевской ночи 1572 года в Париже, когда католики по приказу короля вырезали протестантов. Речь Посполитая сделала выводы: в 1573 году была принята Варшавская конфедерация, утвердившая свободу вероисповедания для всех.

Столкновения происходили, в том числе кровавые. Но в основном католики и протестанты конкурировали мирно. Орден иезуитов в ВКЛ сделал ставку на образование. Иезуитская Виленская академия (из которой позднее вырос университет) была равнозначна Краковскому университету. По всей стране открывались иезуитские, пиарские, базилианские школы и коллегиумы. Туда брали не только шляхту, а обучение во многих случаях велось и на беларуском. Латынь учили обязательно. В 17-м веке шляхтич сталкивался с латынью ежедневно – это был «язык школы и науки, искусства и дипломатии, богослужений и сеймовых речей».

Религиозная борьба оживила книгоиздание. Просветители и издатели Сымон Будный и Василий Тяпинский, следуя примеру Скорины, обратились к старобеларускому языку. Будный призывал своих покровителей, Радзивиллов, не отказываться от него, а Тяпинский издал Святое Писание параллельно на церковнославянском и старобеларуском языках.

В Речи Посполитой сжигали книги, но не сжигали людей

Униатство стало следующей попыткой объединить крупнейшие народы ВКЛ общей церковью. Договор о соединении православной и католической церквей, подписанный в 1596 году в Берестье, спровоцировал казацкие войны и раздоры в Речи Посполитой.

Интересно, что подчинить Папе Римскому православных придумали не католики, а сами православные иерархи. Им хотелось получить большие привилегии и доступ к участию в государственных делах.

Не все шло гладко, резкие действия вызвали резкий ответ. На униатского митрополита Иосафата Кунцевича, который выгонял православных молиться в поле и запрещал хоронить умерших, в Могилеве наводили пушки, не пуская его в город, а в Витебске его вообще убили. В ответ король Сигизмунд Ваза лишил город Магдебургского права и казнил 20 человек, еще 100 приговорили заочно. А через десять лет сын Сигизмунда, толерантный Владислав Ваза, принял «Артикулы успокоения греческой религии», вернув православным их имущество и права.

Минский Петро-Павловский собор, возведенный в 1620-х на деньги православного братства.

Православные имели своих лидеров – вроде князя Константина Василия Острожского, основателя Острожской славяно-греко-латинской академии. Они объединялись в братства, открывали свои школы. Религиозная полемика вокруг унии велась на сеймах и в печати – в следующее столетие вышло 140 изданий «за» и «против». Православная шляхта искала аргументы в прошлом, называла себя преемницей традиций Киевской Руси и просила короля подтвердить ее 600-летние привилегии.

Использовались и запрещенные приемы. Католический проповедник Петр Скарга жаловался, что его новую книгу «богатая Русь скупила» – и больше ее никто не видел. Да, бывало, книги сжигали, но не сжигали людей, как это делал российский царь Алексей Михайлович со «староверами».

Почему предков православных беларусов называли Казимирами, Фелицианами и Петронелями

После унии, отмечает Саганович, произошел раскол беларусов, которым впоследствии воспользовались имперские идеологи. Православие ассоциировалось с «русской» народностью, с крестьянами и горожанами. Общественные верхи развивались в сфере латиноязычной «западной» традиции.

Православный митрополит Ипатий Потей, один из инициаторов Брестской церковной унии 1596 года.

К середине 19-го века униатство стало народной крестьянской верой на беларуских землях. В 1839 году миллионы униатов были насильно крещены в российское православие. Но копни генеалогию любого православного беларуса – и среди его предков-крестьян найдутся Фелицианы и Габриэли, Петронели и Казимиры.

Речь Посполитая до сих пор вокруг нас. Не верите?

Во время религиозных полемик с подачи иезуитов в ВКЛ пришла культура барокко. Сегодня мы замечаем следы этого стиля прежде всего в архитектуре – Николаевская церковь в Могилеве, София в Полоцке, костел в Будславе, минский Святодуховский собор, храмы с характерным «двухбашенным» силуэтом обозначают старые границы государства Двух Народов.

Храм в стиле виленского барокко в Любавичах под Рудней, в Смоленской области России. Когда-то и там была Речь Посполитая.

Первые барочные храмы и дворцы в ВКЛ строили итальянцы: например, Джованни Мария Бернардони, который по заказу Радзивиллов воздвиг костел иезуитов в Несвиже. Там же он нашел себе ученика, минского пекаря Яна Франковича, который затем построил костел Святого Казимира в Вильне с 40-метровым куполом. Постепенно на землях ВКЛ выработался уникальный стиль «виленского барокко».

Барокко затронуло не только католичество. Его черты имели и православные храмы Могилева, Супрасля, Жировичей. Даже деревянные наличники на крестьянских хатах искусствоведы считают откликом на барочную архитектуру с ее богатым декором.

Почему погибла Речь Посполитая?

В 16-м – первой половине 17-го века Речь Посполитая вырастала из роли сырьевого придатка. В стране происходили те же процессы, что столетие назад на Западе. Шла урбанизация, число городов и местечек в Беларуси выросло с 48 до 467. Брест, Полоцк, Слуцк, Пинск, Витебск, Могилев насчитывали по 10 тысяч жителей.

В городах развивались торговля и промышленность, работали ремесленники более 20 специальностей. Естественный процесс развития страны, который мог бы привести ее туда, где теперь Франция, Германия и Швеция, был нарушен страшными войнами 17–18-го веков и слабостью элиты.

Города раз за разом сжигали и грабили, горожане рассеялись, не успев вырасти в буржуазию. Вдобавок шляхта, которой наконец позволили торговать, ради собственной выгоды ограничивала экономические права горожан, доводя их до бедности.

Политический народ Речи Посполитой отрывался от реальности и сначала не хотел, а потом уже и не мог менять страну в соответствии с вызовами времени. Шляхетская свобода превратилась в произвол, магнатская хозяйственность – в хищничество, королевская демократичность – в бессилие.

Но Речь Посполитая, эта неидеальная, не скрепленная железом и кровью страна, просуществовала 250 лет. И потом еще столетие ее народы ценой огромных жертв пытались ее восстановить. За всю историю Речи Посполитой в ней не было ни одного кровавого тирана, не случилось ни одного геноцида. Не потому, что попадались такие добрые короли: наши предки сумели выработать механизмы саморегуляции общества, которые не допускали этого.

Оказывается, так было можно.