Разговоры на даче: философ и фотограф Дмитрий Король

Это дача моих родственников. Они уехали в Америку, и дача пустовала. В 1995 году я приехал сюда в первый раз, дом стоял пустой, тихий и чистый.

Есть два основных типа – дача земли и дача воздуха. Многие наши соотечественники едут за город, чтобы покопаться на грядках и наладить контакт с землей.

И по участку перемещаются узкими тропинками между огурцами, редиской и укропом. А вот эта дача – это пространство между деревьями, воздух, пустота. Наверное, бывают еще дачи воды и огня, но об этом можно только фантазировать. Или дача ветра, неба, горы, леса. 

Для кого-то, конечно, дача является миром артефактов. Но большинство книг здесь не мои, а родственников. И они никуда не переместятся и не пропадут – это же то, что осталось. Я на дачу привез много старых журналов Esquire. Когда Бахтин был редактором, тогда журнал был интересным. Я покупал его какое-то время, купил около пятидесяти номеров.

И понял, что такое чтение идеально подходит для дачи: сидеть в саду, не спеша рассматривать страницы.

Я бы посоветовал прочитать «Исследование ужаса». Леонид Липавский из команды обэриутов, они нюхали эфир, пили много водки, но все записывали. И эта книжка об абсурде. 

Иногда мы приезжаем на дачу с коньяком и легкими закусками, но чаще начинается готовка. Сегодня в меню очень вкусная курица на углях.

Соус сделан из меда, горчицы и специй – все ели так, что за ушами трещало. Я настоял, чтобы была редиска – все ее едят с удовольствием целиком.

Был какой-то перерыв в дачной жизни в 90-е: многие люди продавали дома, куда-то уезжали. А потом началось возвращение на дачи, их перестройка, модернизация. Люди, которые купили участки, начали делать заборы – и пошла цепная реакция. До этого ведь заборов почти не было.

Забор – это что? Это метка собственности. И начинается передел, связанный с судами, скандалами – такой травматический момент. Бегали люди, председатель товарищества, все перемеривали заново. Мой отец положил камень на границе участка и сказал: «Сторожи его». 

Потом все, кто хотел, пересудились, все устаканилось, заборы появились – и появились люди. Видимо, что-то в городе успокоилось, появилось ощущение городской стабильности, люди решили вернуться и опять заняться огородом – вложили в эти дачи деньги, назвали их коттеджами или загородными домами.

Заборы, конечно, съедают пространство, но зато чужие люди не ходят на автобус через сад и не переступают по дороге через тебя, валяющегося на солнышке.

Здесь есть традиция обливаться в саду водой. Но придерживаются ее всего человек семь. Фотограф Игорь Савченко сам не обливался, но привез большую деревянную камеру и этот процесс снимал. Подарил мне уникаты –

это прямые отпечатки на бумаге, делаются без негативов – а потом половину увез в датский музей. Но я успел их отсканировать. Сегодня не обливаюсь, потому что боюсь, что ко мне придет ясность сознания, а я этого не хочу.

Повседневность – это отрицание границ, повторение того же самого. А дача для горожанина – это пересечение очень важной границы, от повседневности города к повседневности природы, хотя бы огорода. И человек получает кайф не потому, что он на даче находится долго, а потому, что что-то меняется. 

Ему нужно постоянно чувствовать эти границы: дом – работа, работа – кафе, кафе – дискотека, кафе – улица, дом – улица, дом – транспорт. Я думаю, все фиксируют себя только в момент пересечения границы. Поэтому история про дачу – это вообще сага о пограничниках, дачники – это пограничники.

В городе тот же принцип – с разделением Верхнего и Нижнего города. Настоящий горожанин – это коллекционер переходов границ: музеи, театры, кафе, улицы, гости. Мы возобновляем свою чувствительность, когда переходим границы. Мы шли по асфальту и вдруг оказались в лесу. Мы сидели в городе и вдруг – бам! – мы на Азорских островах, океан шумит. Поэтому мы платим безумные деньги за самолеты, чтобы получить удовольствие от пересечения границы.

Чтобы отдохнуть от города, нужно хотя бы переночевать на даче. Смысл в том, что ты стряхиваешь городской шум и его ритмику, делаешь прививку природных ритмов – в тишине, где нет машин, где ты просыпаешься, потому что поют птицы и солнце светит тебе в глаз. Это ритмический и психологический переход. Но чтобы физически очиститься от города, нужно пробыть там 19 дней – за этот период в человеке полностью обновляется вода.