С возрастом все мы или седеем, или теряем волосы. Кому-то такие правила не нравятся, а кто-то просто принимает себя. Поговорили с минчанками и минчанами о седине и лысине, любви к себе и реакции окружающих.
Диана: «Люди не воспринимали это как натуральный цвет волос и просили подсказать тон краски»
В 16 лет у Дианы появились первые седые волосы. Поначалу она их просто вырывала, а спустя время начала краситься. Не из-за седины – просто так, для себя.
– На первую седину я отреагировала спокойно, – вспоминает девушка. – Знала, что это можно исправить. У меня не было шока, что я рано поседела. В семье по маминой линии у всех так.
Я понимала, что такое может случиться, потому ассоциаций со старостью у меня не было. К тому же тогда многие молодые девушки перекрашивались в пепельный.
Вот так выглядели волосы Дианы во время покраски, а вот так – когда она решила оставить свою седину.
К 26 годам седых волос у Дианы стало больше. Она начала краситься раз в неделю. А потом решила оставить седину. Для плавного перехода к поседевшим корням Диана сделала мелирование.
– Это не было вызовом или борьбой за природную красоту с феминистическими наклонностями. Я не приняла старость или то, что буду красиво стареть. Если бы мне седина не шла, я бы ее закрасила. У некоторых седина смотрится неряшливо, так что отращивать ли ее – сугубо индивидуальное решение.
Мелирование помогло сделать переход от седины к окрашенным прядям более плавным и незаметным.
Пока отрастали волосы, мою седину воспринимали как мелирование. Потом было две реакции: «Зачем так покрасилась?» и «Классный цвет – скажи тон краски». Никто не воспринимал это как натуральный цвет волос.
Сейчас Диане 34 года. Около пяти лет она не пользуется красками, только иногда моет волосы оттеночным шампунем, чтобы сбить желтизну.
Отказ от окрашивания на состояние волос Дианы не повлиял. Только на бюджет: теперь ей не приходится покупать краску раз в неделю.
– Мне повезло с сединой. Она выглядит искусственной, как будто я крашу волосы. Никто не понимает, что это мой натуральный цвет. Когда узнают, то потом просто привыкают. Моей маме вообще нравилась эта идея – не краситься.
Когда вливаюсь в новую компанию, то рассказывают, что за глаза меня называют седой. Но это не с плохим подтекстом же – у меня на самом деле такой цвет волос. Зато понимаю, что стала заметнее, люди меня запоминают и узнают.
А еще летом я часто подрабатывала в детских лагерях. Там дети с восторгом называли меня Мальвиной.
Ольга: «Мне нужно было краситься минимум раз в месяц, я платила за это около 50 евро»
Ольге 33 года, а начала седеть она в 20 лет. Когда седых волос было мало, она их вырывала, а потом перешла на краску.
– У меня в семье все седеть начинали поздно, – вспоминает Ольга. – Сразу было понятно, что у меня седина появилась из-за стресса, нервов и разных переживаний. Все мои родные и друзья удивлялись: «Как это так – в 20 лет?»
Я тогда думала: «Тебе 20, а у тебя уже седина, а ведь у некоторых твоих дядь и теть в 40 лет нет седых волос». Были такие грустные мысли вперемешку с расстройством: что будет дальше?
Вот так выглядела Ольга, когда красила волосы.
Ежемесячно Ольга ходила в салон на окрашивание. А три года назад стала заниматься психотерапией – это помогло ей лучше себя воспринимать.
– В какой-то момент я решила попробовать посмотреть на себя натуральную. Так я отказалась от косметики. Поняла, что в этом нет надобности: зачем забивать каждый день свою кожу тональниками и тремя слоями пудры, если она и так выглядит отлично?
А потом я задумалась: зачем я крашу волосы? Корни достаточно быстро отрастают, их нужно красить минимум раз в месяц, а это немалые деньги – я платила около 50 евро. Раздражало, что это все лишние ресурсы, которые можно потратить в другие места. Плюс красила я хоть и максимально безаммиачными красками, но это все равно сказывалось на качестве волос.
Окончательно в принятии седины Ольгу убедили подруги. Полтора года назад она отменила очередную запись в салоне и стала растить волосы.
Первые шаги в отращивании седины.
– Мы сидели с подругами, и я подняла вопрос: а нужно ли мне краситься? Одна из них сказала, что ей давно хотелось отметить, какая у меня красивая седина. Она предложила мне попробовать отрастить волосы – это красиво и модно.
В тот же вечер я начала искать каналы девушек и женщин, которые отращивают седину. Нашла одну красотку – Silverstrandsofglitter. Я тогда удивилась, как красиво седина смотрится на молодой девушке, которая может ярко накрасить губы и при этом выглядеть не старо, а сногсшибательно. Тогда я решилась и стала отращивать волосы.
Первые полгода женщине давались тяжело. Корни отросли на несколько сантиметров и выглядели странно. Но состояние волос Ольги улучшилось. Правда, замечает она, это может быть и из-за перехода на кудрявый способ мытья волос.
Окружение Ольгу поддерживало. Она добавляет, что, если бы кто-нибудь был против, она бы пересмотрела отношения с таким человеком.
– Когда корни отросли сантиметров на семь, я сделала стрижку, чтобы преобладали мои седые волосы. Тогда я посмотрела на свои волосы и подумала, что мне нравится, хочу дальше.
Стрижку я делала в Черногории во время отпуска, и парикмахер там никак не реагировала на седину. А когда потом еще два раза ходила к мастерицам в Беларуси, каждая из них просто боготворила мои волосы. Говорили, какая я красотка и молодец, что отважилась на седину. Так что каждый поход в салон стал каким-то дополнением к психотерапии.
Отношение к седине у меня кардинально изменилось. Раньше для меня это было показателем старости. Даже если я видела молодых девушек с седыми волосами, это вызывало у меня бурю эмоций. Я не принимала этого, иногда осуждала: разве нельзя волосы покрасить?
Сейчас я понимаю, что это особенность тела. Это как принимать несколько лишних килограммов или определенную форму носа. Это про то, как ты чувствуешь себя в своем теле и насколько ты себя любишь. В таком образе ты можешь быть намного красивее, чем с покрашенными волосами.
Владимир: «В компании шутили, что я Джейсон Стэйтем или Брюс Уиллис»
Владимир начал лысеть еще в школе – в середине 10-го класса. В его семье все мужчины теряли волосы с возрастом, но парень не был готов к тому, что ним это произойдет в таком юном возрасте.
– Может быть, все началось на почве учебы и переживаний из-за поступления, нехватки витаминов, – вспоминает Владимир. – Потихоньку волосы стали выпадать. Я пошел в папу, знал, что у меня такое будет. Но для меня стало удивлением, что все это произошло так рано.
Первое время Владимир использовал репейное масло для роста волос. Волосы расти не начали, а вот кожу головы парень обжег. На этом идею с маслами он забросил.
– Потом я коротко подстригся. Поначалу в целом было незаметно. Но, когда я уже оканчивал школу, стало видно, что волос нет – только по бокам растут. Тогда пришлось бриться налысо.
Наступила первая стадия принятия. Когда я брился коротко, было более-менее. Когда волосы пропали полностью, это казалось некрасивым и неприятным. И это мне еще повезло с формой черепа.
Со стороны одноклассников, вспоминает Владимир, были шутки и насмешки. Но по большей части без плохого контекста, замечает он.
– Люди, которые меня знали, принимали меня таким. Понятное дело, что не совсем культурные или те, кто не разбирался в ситуации, могли осуждать. Или вслух спрашивать: «Что, этот товарищ заболел?» Были шутки и про химиотерапию. А еще вряд ли я был объектом симпатии для сверстниц.
Пришлось немного потерпеть, зато теперь я стал неуязвимым. Мало что меня может задеть.
В компании же шутили, что я Джейсон Стэйтем или Брюс Уиллис. Меня эти приколы, наоборот, подпитывали. Так я казался себе мужественнее, больше верил в себя. Со временем понял, что это круто – отличаться от остальных.
Сейчас парню 23 года. Он признается, что не страдает от недостатка внимания и чувствует себя абсолютно полноценным. А знакомые уже даже не воспринимают его на фотографиях с волосами.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: из личного архива героев.