«В память мятежа». Почему минского предпринимателя арестовали за фотографию с креслом

В хронике Минска есть много историй, которые балансируют на грани водевиля и трагедии. CityDog.by раскопал еще одну.

В хронике Минска есть много историй, которые балансируют на грани водевиля и трагедии. CityDog.by раскопал еще одну.

Полиция ворвалась в дом Прушинских темным ноябрьским утром 1861 года с обыском. Искали все, что касается «мятежной деятельности» хозяина: документы, фотографии, возможно оружие. Как писал много лет спустя Конрад Прушинский, которому тогда было 5 лет, он навсегда запомнил «жандармов в доме, плач мамы, ревизию, следствие, высылку отца».

Конрад и Зенона Прушинские. Минск, 1861 год.

Впрочем, главу семейства, Станислава Антония Прушинского, вышлют чуть позже. Сейчас же ему инкриминировали то, что он оплатил молебен в одном из минских костелов в честь восстания 1831 года. По данным минской полиции, в 6 утра горожане собрались в храме и пели гимны «в память мятежа». Непонятно, чем закончилась именно эта история, но очевидно одно: впереди царские власти ожидали очень нервные времена.

КАК НАЧАТЬ УСПЕШНЫЙ БИЗНЕС В МИНСКЕ…

Прушинские были не самой бедной по городским меркам семьей: у главы, Станислава Антония, в самом центре, на улице Францисканской (позже там построят гостиницу «Европа», известную и ныне), было первое в Минске-Литовском фотоателье.

Вид на Соборную площадь со стороны Францисканской (во времена, когда сделан снимок, она уже называлась Губернаторской, а в наше время это улица Ленина).

Представьте, что где-то на улице Ленина открылся пункт 3D-печати, где любой желающий может распечатать все, что угодно. Вот так и для наших предков ателье Прушинского стало настоящим и, в принципе, доступным чудом.

Станислав Антоний начал свой бизнес не от хорошей жизни: отец лишил его наследства за то, что строптивый сын принимал активное участие в работе тайных обществ, а позже имел наглость пойти против родительской воли и заключил союз с обедневшей шляхтянкой Пелагеей Викторией Кулак. В итоге Станислав Антоний оказался ни с чем и, чтобы семья не нуждалась, решил открыть свое дело – благо лучи цивилизации засветили и в сторону наших краев.

Бизнес стартовал удачно: к Прушинскому пошли клиенты, он делал очень неплохие фотопортреты горожан и приезжих, выполнял фоторепродукции икон и картин – эта часть дела во все времена приносила хороший доход.

Портрет классика белорусской литературы Винцента Дунина-Марцинкевича тоже сделал пан Станислав.

С другой стороны, Прушинский понимал, что как настоящий шляхтич должен всегда думать и о судьбе Родины, которая вот уже 70 лет была в составе огромной Российской империи, а любые попытки освободиться из пут России жестоко карались. Доходило до абсурда: литвинам (то есть белорусам) и полякам нельзя было фотографироваться в национальных костюмах – проблемы с полицией были обеспечены. Но Прушинского, который очень быстро понял силу и историческую важность своего бизнеса, такие запреты не останавливали.

Про этот групповой снимок, сделанный Станиславом Антонием, стало известно полиции, которая наконец-то смогла увидеть в одном месте стольких «подстрекателей» (в современных учебниках по истории их справедливо называют революционерами). Например, Михаил Добровольский – шляхтич, чиновник канцелярии минского губернатора, был одним из активных руководителей восстания 1863 года в Минске. Или Валерий Володько – помещик, тоже участвовал в восстании, но после поражения успел бежать в Турцию, где проектировал мосты. С ними на фото Станислав Прушинский, Богуслав Семирадский, Иосиф Любичанковский, Кароль Станкевич, Иосиф Барташевич, Николай Короткевич. Большинство людей, которых вы видите на фото, сослали из Минска в Сибирь.

 

Групповой портрет революционеров. Фотомастерская Прушинского. Минск, 1861 год.

 

…И ВМИГ ПОТЕРЯТЬ ЕГО

В середине 1850-х Станислав все-таки помирился с отцом и матерью. Его старший сын Конрад фактически жил у деда с бабушкой, которые время от времени наведывались в Минск в гости. Во время одного из таких визитов появилось ставшее классическим (и, считайте, первым белорусским) фото: портрет матери Станислава, пани Ружи.

В истории белорусской фотографии снимок пани Ружи Прушинской, датированный 1858 годом, считается чуть ли не первым известным.

А вот об этом снимке в Беларуси знают намного меньше, чем в Польше. Хотя именно он стал роковым в судьбе фотографа-революционера Прушинского.

Польские ученые утверждают, что это скандальное кресло сейчас находится в каком-то из гродненских музеев. Но в разговоре с CityDog.by историки и архивисты Гродно однозначно говорят: такого кресла в музеях города нет.

Присмотритесь. Пани Ружа сидит в кресле, на спинке которого изображен герб Речи Посполитой: слева – орел, справа – Погоня. По тем временам действительно крамольное и скандальное фото: именно оно, по заверениям польских историков, стало чуть ли не основным доводом в обвинении, аресте, а позже высылке сына пани Ружи, Станислава Антония Прушинского, из Минска в Сибирь.

Насколько этот факт выглядит фантастическим, настолько он реален до невозможности: в 1860 году в Варшаве было два похожих дела. По одному обвинялся фотограф, который сфотографировал похороны вдовы участника восстания 1831 года (снимок варшавянки копировали и передавали из рук в руки), по другому – шляхтич, который сфотографировался в национальном польском костюме. Фотографа сослали. Так что дело Прушинского в этом смысле не было уникальным, к сожалению.

В начале 1863 года Станислава Антония, который во время восстания присоединился к «партии красных» и стал членом Минского повстанческого комитета, арестовали, а 29 октября выслали в Сибирь, в Томск.

Новогрудский шляхтич Владислав Гациский сфотографирован в том же злополучном кресле. Но обратите внимание: королевская корона и герб Речи Посполитой на нем вымараны. Интересно, кто и когда это сделал. Фото из коллекции Гродненского государственного историко-археологического музея.

 

МИНСК – СИБИРЬ – ВАРШАВА

Пристав пришел в дом Прушинских утром 17 января 1864 года и стал переписывать вещи, которые можно было конфисковать в пользу государственной казны. Маленькие Конрад и Зенона, а с ними и пани Виктория в этот раз были спокойны – дело шло уж очень рутинно. Приставу было поручено конфисковать в первую очередь фотооборудование. Но закон есть закон: Антоний заранее переписал фотомашину и пресс на свою жену.

В итоге в рапорте Минского городского управления №172 от 17 января 1864 года появилась запись, что ничего ценного у Прушинских не было обнаружено, кроме «посуды и вещей повседневного пользования». А через несколько месяцев вся семья Прушинских навсегда уехала из Минска: Станислав Антоний вызвал их в Томск, где в октябре того же года вновь открыл фотомастерскую – благо жена за тысячу километров смогла довезти оборудование в целости и сохранности.

Фото семьи Прушинских, сделанное, к сожалению, не в Минске, а уже в Томске, в ссылке.

Через десять лет Прушинские переедут в Варшаву. Станислав Антоний снова начнет фотодело – теперь по документам родственников жены сына. В 1891 году, за четыре года до смерти Прушинского, в Варшаве его встретила Ядвига Остроменцкая, которая хорошо знала их семью по ссылке. «Несмотря на потерю зрения, он сохранил бодрое настроение и по-доброму вспоминал сибирские времена, когда сложные бытовые условия, тяжелые переживания и удаленность от родины объединяли людей будто в одну семью».

Пан Антоний и пани Пелагея Виктория были похоронены вдалеке от родного Минска. Их старший сын Конрад станет известным издателем, писателем, автором одного из первых польских букварей. Поляки до сих пор с благодарностью вспоминают род Прушинских, который много дал польской культуре.

Герой нашего материала – Станислав Антоний Прушинский, первый минский фотограф.

Во время написания статьи мы пользовались книгами: А. Величко «История Минска в открытках и фотографиях» (2015), «Мінск і мінчане. Дзесяць стагоддзяў гісторыі» (статья Ольги Горбачевой) (2012), Szczepan Lewicki: Konrad Prószyński (Kazimierz Promyk) (1996).

 

Фото: polona.pl, konradproszynski.pl, arkushy.by, dunin-marcinkevich.ru, Гродненский государственный историко-археологический музей.

Еще по теме:
Узнаёте, где это? Минск, про который вы успели забыть
Узнаёте, где это? Минск, про который вы успели забыть
«Рабочим мы дарили вельветовые куртки». Жизнь девочки из богатейшей семьи Беларуси
«Рабочим мы дарили вельветовые куртки». Жизнь девочки из богатейшей семьи Беларуси
Люди подземелья: 26 жителей Минска погребли себя заживо в подвале дома, чтобы остаться в живых
Люди подземелья: 26 жителей Минска погребли себя заживо в подвале дома, чтобы остаться в живых

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

поделиться