В рубрике «Минские подъезды» показываем старые, небанальные и атмосферные подъезды города. Сегодня заглянули в парадные «экспериментального дома» №148 на Грушевской. Построили его, кстати, на месте болота.
Косяки строителей и рухнувший в детской потолок
На улице Грушевской, которая ни разу не была переименована, дом появился в 1962 году по заказу Министерства лесного хозяйства. По рассказам жильцов, строители успели хорошо покуролесить, пока его делали: напились и уронили грузоподъемный кран на здание (от разрушения его спасли стены толщиной в 69 см), а также «своровали все, что только можно было».
Старожилы, которые поселились здесь в 1962 году, утверждают, что на месте дома раньше находилось болото.
Наказали их за куролесы или нет, никто не знает. А вот за воровство прораба и начальника стройки посадили. И все бы ничего, только перекрытия между этажами уже сделали из досок и дранки, а не из бетона. Как рассказали нам местные, через несколько десятков лет перекрытия стали подавать сигнал SOS, а жильцы – писать в ЖЭС.
Неизвестно, чем бы закончилась эта переписка, если бы в одной из квартир на первом этаже не обрушилась часть потолка. И как раз в том месте, где спали дети, – их было трое. К счастью, в тот день мама разрешила малышам посмотреть телевизор после 22:00. И вот когда они ушли из комнаты, потолок и обрушился.
Вскоре после этого жильцов выселили, наконец-то закрыв дом на капитальный ремонт. Он продолжался шесть лет – с 1991 по 1997 год. А после завершения дом №148 на Грушевской стали называть экспериментальным.
Ремонт, проведенный в 1990-е, как утверждают жильцы, был первым и последним в их доме. Впрочем, в аншлаге на доме говорится, что последний капремонт прошел тут в 2002 году. Если информации на табличке все-таки верить, то следующий будет только в 2027-м.
Ноу-хау, премьер-министр и ремонт, требующий ремонта
– Экспериментальным его называют по нескольким причинам, – рассказывает Михаил Михайлович, проживающий во втором подъезде. – Во-первых, изначально дом был двухэтажным на восемь квартир. А уже во время ремонта надстроили еще один этаж и сделали перепланировку – стало девять жилых помещений.
Во-вторых, отопление. До ремонта оно было печным, а после – центральным. Причем на батареях стояли какие-то устройства со шкалой от 0 до 9, с помощью которых можно было регулировать подачу тепла. Сначала все работало хорошо, а потом что-то пошло не так.
В доме на Грушевской Михаил Михайлович живет с 1985 года.
Вот в этом, как мне кажется, и заключается «экспериментальность» нашего дома. Потому что в советское время никто даже и не думал о том, чтобы из двухэтажного здания сделать трехэтажное. Не говоря уже о регулируемом отоплении.
Плюс в доме сделали интересную ломаную крышу и необычные лоджии. Конечно же, заменили и перекрытия.
Все это вкупе было ноу-хау для того времени. Наверное, поэтому на открытии дома после ремонта и присутствовал премьер-министр Беларуси Сергей Линг.
Снаружи дом действительно выглядел красиво. А вот внутри, как признается Михаил Михайлович, было много недоработок. В квартире ему пришлось заменить практически все: начиная от труб и заканчивая проводкой. Подъезд тоже оставлял желать лучшего.
«Превратили его в притон и туалет»
– Мало того, что стены серого невзрачного цвета, так еще и краска с какими-то потеками, – вспоминает Михаил Михайлович. – Меня это абсолютно не удовлетворяло, а тут еще сосед-пьяница завел себе сожительницу, отсидевшую в местах не столь отдаленных.
Она стала приглашать друзей, и в итоге эти любители выпить и покурить превратили подъезд в притон и туалет.
– После их гулянок на стенах то кровавые сопли оставались, то отпечатки рук, извините, с фекалиями, – продолжает собеседник. – Конечно, мы реагировали и обращались в милицию. Ну, приедет наряд, затихнет это безобразие на несколько недель, а потом все равно продолжается.
В конце концов мне надоело видеть таким подъезд, и я решил что-нибудь сделать. А у нас как раз после ремонта осталось немного краски, шпаклевки и штукатурки – и меня осенило.
Михаил Михайлович прогрунтовал стены, подобрал фон и начал их разрисовывать. По профессии мужчина венеролог, но до поступления в медицинский работал в художественной мастерской маляром третьего разряда на картонно-рубероидном заводе в Осиповичах. Там его научили делать трафареты и аппликации, рисовать гуашью, пером и пастелью. Пригодилось.
Когда-то в квартире на первом этаже, около которой нарисован этот кот, жил некто Вовка. Жильцы дома говорят, что он был неплохим, немного хитроватым человеком, но «не подлецом», любил выпить. Михаилу Михайловичу же Вовка напоминал шкодливого кота, поэтому он и нарисовал пушистика, за что сейчас мужчине стыдно. Ведь все соседи сразу поняли, кто скрывался под маской котяры.
А еще наш собеседник – меломан с огромной коллекцией кассет и пластинок. Добавить элементы метала в подъезд он решил, пообщавшись с другом, который был ярым поклонником этого музыкального стиля. Сам Михаил Михайлович воспитывался «на разной музыке».
– За подъезд взялся в 2000 году и потихоньку, когда было вдохновение, занимался его обновлением. Последние штрихи внес год назад: повесил пластинки, наклеив на них вырезки из журналов. Сколько потратил денег за это время на подъезд, не считал. В основном использовал то, что оставалось после ремонтов квартиры. Конечно, покупал что-то и специально – дороже всего обходились лаки.
До нового года Михаил Михайлович планирует доделать третий этаж, так как руки дошли пока только до двух, переделать те места, где «много всего налеплено, обновить композицию. Например, заменить компакт-диски вот такими табличками.
– У меня часто спрашивают, не хочу ли нарисовать что-то другое – лес или бабочек, например, – рассказывает собеседник. – Я видел такие подъезды. Да, это красиво. Но поговорил с соседями и они сказали, что пусть будет так, как есть.
«Тут женщины загорали во дворе»
– Еще один вопрос, который мне часто задают: «Зачем?» – продолжает Михаил Михайлович. – Так ведь это мой дом, я давно здесь живу и хочу, чтобы он был красивым.
Когда только заселился, дом утопал в зелени. Ее было так много, что у меня складывалось впечатление, что живу или в частном секторе, или на хуторе (в 1890-х годах на территории современной улицы Грушевской действительно находился хутор Грушево, или Грушевка, а еще луг и предместье Добрые мысли. – Ред.).
Ты выходил из подъезда и упирался в «лес» кустарников, которые укрывали дом от посторонних глаз. Ведь они были настолько густыми и высокими, что любопытные прохожие не могли увидеть, что здесь происходит. Поэтому, когда было жарко, женщины без опасений и стеснения раздевались до купальников и загорали во дворе.
Цветы в подъезде – тоже дело рук Михаила Михайловича и его супруги Маргариты Сергеевны. Менять и цветы, и горшки для них им приходилось достаточно часто – их воровали.
– Здесь росли также сливы, яблони, вишни, крыжовник, каштаны, рябины. А вдоль всего дома были разбиты грядки с луком, укропом, чесноком и огурцами. То время у меня ассоциируется с тишиной, уютом, спокойствием и немноголюдностью – мы все друг друга знали и жили как одна семья. Единственными минусами были туалеты на улице (после капремонта в 1997 году их сделали в квартирах. – Ред.) и удаленность от центра, потому что ходил только один автобус.
Но с годами зелени стало меньше, а машин и суеты – больше. Хотя птицы по утрам здесь поют до сих пор, и люди все такие же удобные для общения. Поэтому не все так плохо. Однако, если бы решили вопрос с загруженностью двора транспортом и поставили скамейки, было бы еще лучше.
Но мне все равно нравится здесь жить.
А вот так выглядит первый подъезд.
Поддерживает Михаила Михайловича и его соседка Татьяна. В доме она живет с 1997 года. Признается, что ей нравится то, как выглядит их подъезд, – это красиво.
Сама женщина отвечает за красоту около подъезда: вот уже больше 20 лет она ухаживает за клумбой. Первым делом посадила на ней куст гортензии, потом розы – и пошло-поехало. Татьяна признается: в доме на Грушевской ей нравится жить из-за тишины и малолюдности.
Ну, и из-за подъезда, конечно.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Павал Хадзінскі для CityDog.by.