Вместе с МТС Music мы делаем рубрику Play об актуальной музыке и плей-листах интересных минчан. Наши новые герои – ребята из проекта VAL, одной из самых перспективных молодых групп Беларуси, представители нашей страны на «Евровидении».
Даже если вы узнали о VAL только этой весной, будьте уверены: эти ребята в музыке уже много лет. За плечами у Леры Грибусовой профессиональное образование, конкурсное прошлое и работа в оркестре, у Влада Пашкевича – несколько групп и сотрудничество с Warner Music и другими всемирно известными компаниями
В 2015-м они познакомились, стали встречаться и заниматься совместным проектом. А в этом году должны были ехать от Беларуси на «Евровидение» в Роттердам с песней Da Vidna – но обстоятельства внесли в планы свои коррективы.
Про отмену «Евровидения»: «Если решат проводить новый отбор, то мы чувствуем, что не захотим в нем участвовать»
– Как отреагировали, когда узнали, что «Евровидения» в этом году не будет?
Лера: На самом деле мы понимали, что организаторы придут к каким-то решениям, но не думали, что они будут такими кардинальными.
Влад: Просто все получилось как-то очень стремительно. Мы должны были снимать визитку в Роттердаме: чемоданы уже были собраны, дизайнерские костюмы готовы – и буквально за полдня до отлета нам сообщают, что границу закрыли и съемки переносятся.
А потом и вовсе приходят новости, что конкурс в этом году отменят. Мы-то надеялись, что его просто сместят на несколько месяцев вперед, но все решилось иначе.
– Давайте честно: сильно расстроились?
Лера: Сначала да. Предыдущие два месяца прошли в полном движе, а после таких новостей было ощущение, будто ты только начал учиться летать – а тебе взяли и обрезали крылья.
Но на самом деле во время этого активного периода мы с Владом мечтали хотя бы об одном дне, чтобы просто нормально поспать, а теперь такая возможность появилась. Как говорится, бойтесь своих желаний (смеется).
Влад: Зато сейчас мы хотим максимально углубиться в запись нашего альбома, пока позволяет время. Эти процессы долго были в зачаточном состоянии – теперь надо как-то ускоряться и переходить в активную фазу.
– Ну класс, вот и плюсы ситуации: и альбом запишете, и к следующему году уже наверняка классно подготовитесь.
Влад: Насчет следующего года мы, кстати, пока не уверены: ждем решения.
Лера: 15 стран уже дали «добро» на то, чтобы в следующем году на конкурс поехали представители этого года. Но некоторые решили делать новый отбор. Это, на наш взгляд, как-то не слишком красиво и справедливо по отношению к конкурсантам: обстоятельства ведь зависели не от них.
Мы даже готовы записать 10–12 песен специально для того, чтобы из них выбрали наиболее подходящую на следующий год и все были довольны.
Про творческий бэкграунд и первую любимую музыку: «До сих пор сохранились детские видео, как я смешно танцую под Майкла Джексона в солнечных очках»
– Вы всегда знали, что будете заниматься музыкой?
Влад: Ко мне это пришло не с самого раннего детства, а вот Лера точно всегда знала – она с шести лет занималась вокалом.
Лера: Ну, со мной все, в общем-то, было понятно. Мама во мне все это разглядела очень рано и отводила на танцы, музыку, вокал. Она сама хореограф и и какое-то время играла на скрипке, так что у меня с детства формировался хороший вкус.
Помню, как она часто включала Майкла Джексона, например: у нас до сих пор сохранились видео, как я очень смешно под него танцую в солнечных очках. Слушала Уитни Хьюстон, Селин Дион, Андреа Бочелли, обожала Лару Фабиан. Недавно, кстати, она к нам приезжала, и я сделала маме подарок – билет на концерт. Так что с моим музыкальным вкусом с ранних лет все было в порядке.
Я не оканчивала музыкальную школу, но в пятом классе поступила в гимназию-колледж искусств в Могилеве, откуда я родом, на хоровое дирижирование и академический вокал. И за два года догнала ребят, которые занимались музыкой семь лет, – я действительно много работала над этим.
В это время я обожала группу The Black Eyed Peas – а их вокалистка Ферги была моим кумиром. Плакаты с ней висели везде! А потом пошли Мэрайя Кэри, Рианна – и вся эта ар-н-би-история.
После колледжа был университет. Я поступила в Университет культуры и параллельно начала много заниматься развитием и самообразованием.
– А у тебя, Влад, как все начиналось?
Влад: Ну, у меня все было не так интересно: папа любил Цоя и группу «Кино», а мама слушала французского певца Джо Дассена и разные баллады 80-х – такие, знаешь, с саксофоном.
На мой школьный период пришлась волна поп-панка: я открыл для себя Green Day, Blink-182 – и из-за того, что стал от всего этого фанатеть, решил научиться играть на гитаре. Хотя первой песней, которую я освоил по самоучителю, была, кажется, «Звезда по имени солнце».
«За пару лет в нашей студии побывали почти все белорусские артисты разной закалки – от Макса Коржа до Анатолия Ярмоленко»
Потом пошла череда рок-групп. Лет в 12 я увидел, как играют ребята в школе, и подумал: «О, круто, я тоже так хочу!» И стал играть с ними – они, правда, недолюбливали меня за то, что я очень быстро догнал тех, кто занимался несколько лет (смеется).
Со временем я понял, что музыка – это не просто хобби, а то, что станет моей профессией, как бы ни сопротивлялись родители.
Я играл в нескольких группах и потихоньку развивался. С группой «Не прислоняться the band», например, когда мне было лет 16-17, мы давали много концертов и даже сняли клип, который потом целый год крутили по телеканалам и радио. Вместе с группой STAY, лет в 18-19, этот путь закрепился и успешно продолжился.
А параллельно я решил, что хочу заниматься записью, аранжировками, сведением – в общем, уметь делать музыку полностью, потому что одной гитарой в будущем прокормить себя очень сложно.
Многие надо мной смеялись и сомневались, что это возможно. Но время показало, что все к этому и пришло: сейчас многие мировые артисты делают все сами – и пишут, и продюсируют, и сводят.
– Помимо этого ты ведь еще научился играть на мандолине, укулеле, клавишах и бас-гитаре.
Влад: На самом деле все это тоже пришло из продакшна – так получилось, что со временем просто расширилась палитра для реализации музыкальных идей и появилась своя студия.
Сначала домашняя, потом отдельная, оборудованная, на которой мы стали работать вместе с моим партнером Андреем Катиковым: за пару лет в ней побывали почти все белорусские артисты разной закалки – от Макса Коржа до Анатолия Ярмоленко.
Мы сотрудничали со многими крупными компаниями: Warner Music, лейблом украинского артиста Потапа MOZGI и другими – иногда сами писали каким-то компаниям, иногда они обращались к нам. Это был очень классный опыт.
Сейчас я горжусь тем, что мы с Лерой создаем свою музыку сами, без привлечения сторонних людей, за исключением каких-то коллабораций.
«У меня открылись глаза на то, что вся музыка крутая, и вдохновение можно найти везде»
– В плане аранжировок и сведения кто из артистов тебя вдохновляет?
Влад: Тут я гик: те, кого могу назвать, известны, скорее, в узких кругах. Например, Стивен Уилсон – номинант на «Грэмми» за лучшее сведение. Он вообще не боится экспериментировать: иногда берет какие-то элементы из прогрессивного рока 70-х, иногда уходит в электронику, все это очень интересно мешает и при этом имеет свой почерк.
Или Алан Парсонс – человек, который работал над альбомами Pink Floyd и The Beatles, а потом создал свой проект, где уже в 70-е сам был в нескольких ролях, хотя в то время совмещать и исполнительство, и сочинение, и сведение было очень тяжело.
Из современных артистов вдохновляюсь Disclosure – эти ребята очень повлияли на становление нашего проекта. Обожаю группу Dream Theater – они скрестили несколько разных стилей и открыли мне глаза на то, что вся музыка крутая и вдохновение можно найти везде.
Так, примерно в 2013–2014-м я начал слушать и американскую поп-музыку: Адама Ламберта, Бруно Марса, Сэма Смита. Потом в плей-лист добавились и электронные направления: Gigamesh, Flume, Tennyson, SG Lewis, Darius, Kaskade и другие.
А в последнее время приучаю себя слушать и классику, и джаз. Люблю, например, Эрика Сати – он создатель той самой фоновой салонной музыки, и на данный момент, наверное, это мой любимый классический композитор.
– Лера, а как у тебя с классикой? Ты же с 18 лет была солисткой в оркестре Финберга.
Лера: Еще в колледже у нас был предмет музыкальная литература, где мы прошлись по всем классическим композиторам. И еще с тех времен у меня осталось любимое произведение: Клод Дебюсси – «Девушка с волосами цвета льна».
Не могу сказать, что мое отношение к классике сильно изменилось с приходом в оркестр: у нас был достаточно большой коллектив, и программы мы пели абсолютно разные. И развлекательные, от Высоцкого до The Beatles, и джазовые: Ella Fitzgerald & Louis Armstrong – Cheek To Cheek, Ella Fitzgerald – It Don’t Mean A Thing, Aretha Franklin – I Say A Little Prayer, Think. Так что совсем уж классику я не пела – мне этого хватило еще в колледже.
Но сейчас могу послушать, это меня расслабляет. И вживую тоже – не так давно, например, ходили на концерт пианиста Дениса Мацуева.
«Каверы я переросла – меня ломает, если надо исполнять их на концертах»
– А конкурсное прошлое как-то повлияло на твои музыкальные вкусы? У тебя ведь за плечами и «Славянский базар», и «Голос країны».
Л: Знаешь, конкурсы – это своеобразный опыт. Я, можно сказать, росла на них: были Питер, Москва, Париж, Ялта, много новых знакомств и обмен опытом.
Но надо понимать, что конкурсный репертуар – это совершенно отдельная история. И это однозначно очень сильно отличается от той музыки, что мы с Владом делаем сейчас. Да, это тоже была я, но это совсем другие песни – заточенные на то, чтобы показать технику, диапазон и мощь голоса.
В то время моей «визитной карточкой» была песня группы Queen – Somebody To Love. Я пела ее с лет 15-16, но, думаю, только годам к 20 она стала звучать так, как мне нравится.
– А помнишь песню, выступать с которой было наиболее тяжело для тебя?
Лера: Романс «Ночь» на стихи Маяковского и музыку Тухманова. Его в свое время еще исполнял Николай Носков, которого я очень люблю. Это песня, которую я исполняла только один раз на конкурсе, и это было сложно для меня, потому что я очень эмоционально подключалась. Выложилась я тогда по максимуму, но вряд ли когда-то буду петь ее еще.
– На кого из артистов ты тогда хотела быть похожей, на кого равнялась?
Лера: Как-то так сложилось, что мне всегда больше нравилось петь мужской репертуар: например, очень любила харизму Фредди Меркьюри, «мясные» нотки Адама Ламберта.
Но в то же время мне нравилась Мэрайя Кэри, хоть ее мелизмы и не совсем моя история. Вдохновлялась Бейонсе, Ферги, в какое-то время Шакирой…
Просто однажды заканчивается тот момент, когда ты «снимаешь» что-то с других вокалистов и пытаешься подражать им. Со временем ты обретаешь себя и уже не можешь сказать, что на кого-то равняешься, – скорее, начинаешь развить собственную индивидуальность и подачу.
Поэтому в этом плане «Евровидение» для меня – последний конкурс, некое закрытие гештальта.
Каверы я переросла – меня ломает, если надо исполнять их на концертах. Я очень люблю разную музыку, разных артистов, но теперь принципиально хочу исполнять что-то авторское. Мне кажется, я окончательно для этого созрела.
Про музыку VAL и сходство с BTS: «В истории есть примеры гораздо более похожих песен куда более коммерчески успешных артистов»
– Опишите вашу музыку: что такое VAL, какой это жанр?
В: Мы всегда говорим, что это музыка в стиле VAL. Тут сложно конкретизировать: мы экспериментируем с жанрами, и на нас влияют разные веяния: и хаус, и ар-н-би, и поп, и хип-хоп, и рок. Просто мы столько разного любим и столько всего хотим показать, что это невозможно ограничить одним стилем.
– Кто те самые артисты, которыми вы вдохновляетесь при создании вашей музыки?
Лера: Их очень много. Мне очень нравится Alina Baraz, Tom Misch, Kate Stewart, Doja Cat. Различные электро-хаус-исполнители: FKA Twigs, Jarreau Vandal, Mura Masa.
Влад: А я люблю интегрировать какие-то давно забытые влияния из детства, которые, возможно, никто даже особо и не заметит. Вполне можно сказать, что в песне Da Vidna есть влияние Red Hot Chili Peppers и Blink-182 – но где они, никто, кроме нас, не знает.
– И влияние BTS, с которыми вас любят сравнивать?
Влад: Самое смешное, что я впервые послушал BTS уже после этих комментариев. С ними у нас действительно похож подбор звуков в аранжировке: такой латинский ритм, чем-то схожий общий вайб.
Но так действительно бывает. В истории есть примеры гораздо более похожих песен куда более коммерчески успешных артистов: Daft Punk – Get Lucky похожа на Bee Gees – Night Fever. Bruno Mars – Locked Out Of Heaven схожа с The Police – Message In A Bottle. Это нормальное явление в музыке, к тому же у нас история абсолютно ненамеренная.
Каково быть начинающим артистом в Беларуси: «Люди до сих пор не готовы относиться к белорусской музыке как к чему-то качественному»
– Ну и поговорим про современную белорусскую музыку – вы ведь ее непосредственная часть. Кого слушаете сами и как вообще у нас развивается музыкальная сфера?
Влад: К белорусской музыке мы относимся круто – сейчас появляется все больше молодых артистов. Из тех, кто нам нравятся: Mikita, Роман Волознев, Michael Soul, Alex Fabe, D.JAZA, Папион и другие – это ребята, с которыми мы двигаемся параллельно.
Лера: Многие из них наши приятели. Мы их поддерживаем, слушаем, ходим на концерты друг к другу.
– Насколько все эти артисты перспективные? У них есть шанс вырваться из вашей нишевой тусовки и выйти на широкую аудиторию?
Лера: Понимаешь, тут дело в том, что грамотный менеджмент на дороге не валяется. И этого действительно не хватает всем нам в Беларуси. Мы вот, например, почти четыре года пытались как-то сами пробить себе дорогу и только последние полгода стали сотрудничать с продюсером. Мне бы хотелось, чтобы все талантливые музыканты нашли своего человека – потому что самому себя продавать очень сложно, а все ребята очень перспективные.
Влад: К тому же люди до сих пор не готовы относиться к белорусской музыке как к чему-то качественному. Ну, за исключением Макса Коржа, Тимы Белорусских и IOWA – эти артисты уже узнаваемы.
А на остальном висит ярлык чего-то устаревшего и низкопробного. И из-за таких стереотипов люди часто пропускают что-то крутое. Нужно в первую очередь научиться любить свое.
Вырваться из этих обстоятельств – большая проблема для начинающих артистов. Многие просто не выдерживают, сдаются и опускают руки – у нас тоже был такой период.
Просто нужно не унывать, а делать дальше и больше – и со временем все появится.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Анастасия Стыпинская.
ООО «Проспектпресс», УНП 101520868