Первые минские автогонки проходили у Оперного

Дебют Анатолия Альхимовича в автоспорте состоялся в 1964 году. Соревнования проходили на площади им. Парижской коммуны: Анатолий гонял на своеобразном болиде прямо перед Оперным театром, по брукаванке, где теперь фонтаны.

– Возле оперного была ровная и большая площадка, на которой можно было поездить. Там проходили большие соревнования – тогда ж не надо было спрашивать разрешения у милиции. Приехали, покатались.

А на этом фото – горки, которые были в конце 1960-х на месте кинотеатра «Октябрь».

Когда в Боровой стали проводить гонки, город пустой был: все ехали смотреть. Вырос уровень подготовки минских спортсменов, народ валил – свои ж катаются! На аэродроме праздник, Машеров садился в парадный ЗИЛ-101 с девочками-летчицами и ехал прямо к трибунам.

А это на «машеровской» машине с флагами – гонщик и инженер Александр Красовский на открытии Малого минского кольца в 1962 году.

Минское кольцо положили к обычной дороге, получилось два треугольника. В конце 1970-х пришлось переделывать. Кстати, литовцы и грузины раньше очень хвалили минскую трассу.

Первые спортивные автомобили, как правило, были серийные. «Победа» – это была самая легко переделываемая машина. Очень просто срезалась крыша, сзади лепили хвост, и авто сразу приобретало спортивный вид. Вы знаете, из чего «Победы» делали? Танки плавили! Если эта машина попадала в столб – его не оставалось.

Я жил в то время на Круглой площади. Там, где сейчас «Березка», был автомагазин. Торговали запчастями и машинами. И когда торговали машинами, приезжали снимать кинохронику. Году в 1958-59 я и увидел первый в своей жизни спорткар – «Победу-Спорт» кофейного цвета.

Клуб, вокруг которого крутилась вся автомобильная жизнь Минска, размещался в татарской мечети, на ее месте сейчас стоит гостиница «Юбилейная». А проспекта Машерова не существовало вообще. Парковая начиналась от 8 марта, дальше шла улица Колхозная-Совхозная. Навозившись с «железом», мы на общественном транспорте катились в сторону 8 марта. И трепались о развитии автомобильного спорта в мире, о первой Формуле. Брали журналы Industries в библиотеке. А на кинофильм «Гран-при» мы ходили, как на тренировку – в первый раз увидели съемки из машины во время гонок. Я смотрел 23 раза.

В 1960-м году в противовес Международной автомобильной федерации в СССР придумали Кубок дружбы соцстран. Мы увидели машинки более или менее, сами начали делать, копировать.

В Таллинне и в Риге трассы уже были – остались с досовесткого периода. В Таллинне опытный завод начал делать «Формулу» с ураловским мотоциклетным двигателем. А потом содрали форму с британского «Лотос-41с». Так появилась цивильная «Эстония-9».

А Эстония-15 под названием «Чахотка», на которой я катался, - это маленькая машинка с двигателем от Иж-Юпитер. «Чахоткой» называли потому, что «не беднит, не богатит, больше 40 не бежит». Но это прекрасная была школа для перехода дальше – чтоб она поехала нормально, нужно было повозиться и все настроить.

Нам шили голубые нейлоновые костюмы с надписью ЦАМК – Центральный автомотоклуб. Спортивный костюм был тогда признаком элитарности: возможно, ты куда-то за границу ездил! Естественно, их не выдавали так просто. А тем временем в мире начали делать современные дорогие костюмы из номекса. Мне такой костюм чехи подарили. Как-то я попал в неприятную историю; врачи стоят надо мной, думают костюм резать, а я им: «Я тебе сейчас разрежу!».

Валерий Шахвердов – мой учитель, очень толковый инженер и замечательный человек. На машине ГА-22, которую сам построил, в 1960 году стал первым чемпионом СССР в национальной «Формуле-1».

Он отучил меня вешать в машину всякую ерунду: чем больше элементов – тем выше вероятность отказа системы. Подошел Шахвердов, спрашивает: - А сколько у тебя мотор крутит? - Девять с половиной. – А что, того, что есть, не хватает? – Да хватает, но все ставят. Потом это зажигание мне два ребра выняло – поляк въехал. И я тут же его полякам и отдал.

На въезде в Минск, напротив Московского автовокзала, есть такой НИИ средств автоматизации. Я сам слышал, как Машеров отчитывал архитекторов, которые поставили этот институт на въезде. Мол, иностранные гости увидят такой дом со стилизованным орнаментом, спросят: «А что это такое?» А им ответят: «Военный институт». Поэтому особо гонщиков-иностранцев в Минске никуда не водили, размещали либо в Мотеле, либо в «Юбилейной».

Лихие 1990-е все угробили. Теперь автоспорт – спорт богатых: если захотите ребенка в картинг пристроить, для начала нужно будет 2 000 долларов в год потратить. А чтобы поехал –15-20 000. У меня приятель был, немец Йохан Кнапп. Он в своем время договорился, чтоб наши ребятки гонялись вместе с Шумахером. «Гонки для Беларуси» – такой проект был. И «Формулы» делали на заводе Белбыта на 3-й Поселковой.