«Меня привязали к хирургическому креслу, зафиксировали голову, руки и ноги»: минчане о своих психологических травмах детства

События, произошедшие с ними в раннем возрасте, изменили их отношение к самим себе, к своим близким и в целом к жизни. Что это было и как с этим бороться сейчас, в зрелом возрасте, рассказывает психолог Татьяна Грибанова. По просьбам героев мы не публикуем их фотографии и личные данные.

ЕВГЕНИЙ
25 лет

– Я всегда был «трудным» ребенком. Хотя мне все детство казалось, что у меня «трудные» родители. Я ощущал постоянное психологическое насилие и теперь рад, что смог вырваться.

Меня всегда заставляли делать то, чего совсем не хотелось. Я ел то, что мне говорили, хотя совсем не любил этого, я надевал то, что покупала мама, хотя считал такие вещи уродливыми. Со мной бесконечно проводили воспитательные беседы. Если меня не было дома – контролировали постоянными звонками. Это был тотальный контроль: с моим мнением не считались даже в совсем сознательном возрасте.

Многие считали нашу семью счастливой, говорили, что этот контроль на самом деле родительская любовь и забота. Да, каждый, наверное, напяливал шапку по маминому настоянию, а затем стягивал ее за поворотом. Но у меня доходило до того, что мамины подруги следили за мной и доносили на меня.

Я жил в одной комнате с родителями, у нас в квартире не было закрытых дверей – не было своего личного пространства. Один я не оставался ни на минуту. Помню, как старался прибежать из школы пораньше, чтобы побыть дома один. И вот открываю дверь, радостный и счастливый, а отец уже дома. Помню, я до того расстроился, что прорыдал несколько часов в ванной. То же самое происходило, когда видел, что мать убиралась на моем столе. Я начинал реветь навзрыд от злости, не мог понять, зачем она это делает.

В нашей квартире всегда было тихо: нельзя было слушать музыку, смотреть телевизор, даже читал я только то, что разрешали родители. Не помню, чтобы в нашей семье были праздники и подарки. Уроки я учил в ванной, чтобы отгородиться от родителей. Мать обычно молчала, отец иногда говорил, но в основном что-то критикующее и злобное.

Для меня были адом совместные обеды и ужины. Это был обычай – есть за одним столом. Отец садился напротив меня и начинал доставать своими колкими фразочками, спокойно поедая борщ. Ненавижу борщ. Мать все молчала. А я заканчивал обед в ванной в слезах, потому что, по словам отца, не был достоин есть за столом. Моя давняя подруга как-то сказала, что всегда завидовала тому, как мы по-семейному собирались за одним столом. А я потом долгое время не мог есть в присутствии кого-то. Да что там – до сих пор не могу.

Когда я стал подростком, претензии стали еще более обширными: моя музыка прослушивалась, фильмы ликвидировались. Родители решали, с кем мне дружить, как мне выглядеть, как учиться. Мне нельзя было бриться, носить джинсы, стричь волосы. И, конечно, никакого секса до свадьбы. Мне говорили, что порнография и мастурбация опасны для здоровья. А ближе к 18 годам все поменялось: теперь наоборот – началось репродуктивное принуждение.

После одного крайне неприятного разговора меня выставили из дома. И оказалось, что это был единственный мой путь к спасению. Я сейчас живу один, но тогда, в 18 лет, даже не говорил ни с кем – просто ушел в лес, не мог нарадоваться свободе. Себя не хватало, не мог лечь спать – казалось, надо еще побыть с самим собой. Я толком ничего не делал, чтобы оправиться. Читал, размышлял, рисовал, экспериментировал, путешествовал. Делал то, что хочется, – и все прошло.

Сейчас у меня активная социальная жизнь, любимая работа. И огромное желание подвигнуть всех детей бороться за то, чтоб их считали людьми, а не вещью. Жалел, что не ушел раньше. Столько лет жизненного опыта пропало! Теперь я сам формирую мой круг общения из адекватных людей. Хорошо, если бы можно было выбирать с самого начала.

Пришлось все мировоззрение переворошить и упорядочить. Я не менялся кардинально. Но очень остро ощутил, что я – вот он я. И я один. Что родственные связи – фикция. У меня никогда не было привязанности к семье, поэтому все это копание не сопровождалось ни обидой, ни жаждой мести, ни разочарованием. Наоборот, как я был счастлив от осознания того, сколько вещей мне не нужны. Но теперь никаких «стаканов воды».

Комментарий психолога

– История Евгения – рассказ о таком, к сожалению, распространенном стиле родительского воспитания, как гиперопека. В данном случае – доминирующая гиперопека. Она выражается в тотальном контроле, непрерывных запретах и невозможности для ребенка принимать собственные решения. Тотальный контроль выдает намерения родителей беречь детей, следить за их попытками что-либо сделать по-своему, ограничивать активность и самостоятельность, предписывать образ действий, ругать за малейшие промахи, прибегать к наказаниям. Такое воспитание воспринимается ребенком как психологический прессинг.

Наш герой оказался сильной личностью и смог самостоятельно справиться с этой проблемой, наладил свою жизнь по своим правилам, стал активным и самодостаточным человеком. Однако не у всех детей из семей с гиперопекающими родителями так получается.

В данном случае рекомендации по поведению нужны скорее родителям. Ребенку же важно выйти из-под гнета и начать самостоятельные действия. Важно почувствовать собственную ответственность и научиться принимать решения самостоятельно. Хорошее решение в более зрелом возрасте – пожить отдельно от родителей. Можно пойти на курсы лидерства, заняться делом, которое будет требовать единоличной отдачи, – любой вид творчества подойдет.

ЮРИЙ
26 лет

– Когда мне было четыре года, пришлось обратиться к врачам: сказали, что нужно подрезать миндалины. Я до сих пор помню все в мельчайших подробностях: больницу, лица врачей, процесс связывания, инструменты…

Детям в основном удаляют аденоиды, и этот процесс относительно безболезненный и практически бескровный. К тому же 22 года назад и врачи были несколько иными – сейчас, наверное, лучше умеют обращаться с детьми-пациентами.

В моем случае с миндалинами это был просто поток крови и дикая боль. Меня привязали к хирургическому креслу, зафиксировали голову, руки и ноги. А в рот еще и вставили расширитель. В общем, врагу не пожелаешь.

Теперь я не могу даже нормально сходить к стоматологу или на зонд. Я не боюсь боли, вида крови или самих врачей – со мной всякое случалось. Но когда инструментом лезут в рот – это ужасно. Приходится принимать седативные, если уж есть крайняя необходимость. Тем более, по закону подлости и по состоянию здоровья мне нужно проходить процедуры пострашнее, чем зонд при ФГДС.

Я обращался к психологу. Даже была госпитализация в отделение неврозов десятой ГКБ. Но это ничего не дало и ничем не помогло. Это просто уже на всю жизнь.

ТАТЬЯНА
18 лет

– Когда мне было годика 4-5, я очень сильно испугалась. Эту историю я знаю в основном по рассказам родственников, я уже слабо помню сама, как все происходило. Я, моя старшая сестра и наш дедушка возвращались домой с прогулки. Я капризничала и не хотела подниматься по лестнице. Тогда дедушка предложил наперегонки до двери квартиры.

Конечно, я не была такой шустрой, как моя девятилетняя сестра, она добежала до двери первой. Я расстроилась, начала плакать от обиды, тогда и дедушка решил меня обогнать. Он думал, что соревнование меня подзадорит. Добежал до двери квартиры и закрыл ее. И я почувствовала, что осталась совсем одна, что меня бросили.

Как вспоминают родители, у меня была серьезная истерика. А после этого я стала каждую ночь ходить под себя. Поначалу это списывали на малый возраст – мол, бывает с детьми такое. Но я становилась старше, а это все продолжалось. Причем днем никаких проблем у меня не было, только по ночам. Родители сильно беспокоились: я не ездила в детские лагеря, не оставалась на ночь у подружек, а во время поездок на поезде мама брала для меня впитывающие простынки для лежачих больных.

Родители очень старались помочь: водили к детскому психологу, гомеопату, даже к какой-то бабке-шептухе. Никто в нее особо не верил, но решили, что нужно испробовать все возможные и невозможные методы. Чем старше я становилась, тем серьезнее чувствовала проблему. Стала очень раздражительной, легко обижалась, начинала плакать на ровном месте. Критику воспринимала остро, все принимала в штыки. Может, это был переходный возраст, а может, и стыд за то, что так происходит.

Проблема исчезла сама собой лет в 15. Не знаю, что изменилось. Родители считают, что я просто переросла. Наверное, время действительно лечит. Я стала девушкой, и, видимо, мое психологическое состояние изменилось. К тому же мне никогда после того раза не доводилось испытывать одиночество: родители, сестра, а до недавнего времени и бабушка с дедушкой всегда были рядом и поддерживали. У меня чудесная семья – думаю, она тоже помогла.

Комментарий психолога

– Истории Юрия и Татьяны, казалось бы, разные. Но есть в них одна общая проблема – переживание страха. И в том, и в другом случае в основе страха лежит недоверие к миру, сформированное в детстве. Если человек ощущает себя незащищенным, как ему доверять окружающей его действительности?

Выход один: постараться взглянуть в лицо своим страхам и взять их под контроль. В детском возрасте это сделать трудно, но взрослому можно попытаться стать для себя защитником того маленького испуганного ребенка, который до сих пор живет в вас и напоминает о себе в ситуациях, похожих на ту, что спровоцировала проблему. Для этого поговорите со своим внутренним ребенком об этой проблеме и дайте ему понять, что вы позаботитесь о нем и не дадите его в обиду.

Помните, что на самом деле страх – это только эмоция. Страх – это наше нежелание попадать в какую-то ситуацию, потому что мы считаем, что это нам повредит. Проблемой является сам страх, а не объект страха.

Для преодоления страхов рекомендуется сделать следующие упражнения:

1-й этап: Анализ

Проанализируйте свой страх и ответьте самому себе на вопросы:

1. Есть ли в настоящее время реальная основа для страха?
2. Почему тогда я боюсь?
3. Стоит ли этого бояться?
4. Чего я боюсь на самом деле?
5. Что будет, если страх реализуется в действительности? Так ли это страшно?

2-й этап: Визуализация

Сядьте так, чтобы вам было удобно. И начинайте прокручивать в голове картины, как вы делаете то, чего боитесь. После того, как в воображении преодолеете страх много-много раз, вам будет легче справиться с ситуацией в реальном мире. В подсознании закрепится модель, когда вы выполняете страшащие вас действия и выходите из этой ситуации победителем.

И самое главное

Не надо яростно бороться со своими страхами, ненавидеть их. Когда вы боретесь, испытываете сильные негативные эмоции. Страхи становится сильнее, потому что все ваши мысли направлены только на них и на эту борьбу. Вся энергия и силы уходят туда. Поэтому надо признать свой страх. Бегство от неприятных эмоций также с каждым разом делает страх сильнее. Поэтому стоит сказать себе: «Да, я боюсь», попробовать разбить свой страх на несколько более мелких и начинать тренироваться в их преодолении. Так вы покажете своему внутреннему ребенку, что все преодолимо, о нем есть кому позаботиться и что он в безопасности.

АЛИНА
21 год

– Своего настоящего отца я никогда не знала. Когда мне было 6 лет, мама познакомилась с мужчиной, и вскоре он начал жить с нами. Я быстро начала воспринимать его как папу: он гулял со мной, заботился – в общем, выполнял все те функции, которые должен выполнять родитель. Но потом что-то поменялось.

Когда мне было восемь, мама с новым мужчиной начали постоянно ругаться. Мама хотела снова выйти замуж, а он противился. Он и раньше любил выпить, но под постоянные скандалы все стало усугубляться. Я до сих пор помню ужасный запах перегара в квартире и вечно грязного мужика, орущего матом на маму.

Однажды мама была на работе, а я пришла домой из школы и увидела пьяного отчима на полу посреди коридора. Я решила забрать у него бутылку, чтобы он не продолжил пить, когда очнется. Бутылку я выбросила и была уверена, что этого будет достаточно.

Когда он очнулся, начал разыскивать бутылку. Понял, что я ее забрала, и стал орать, чтобы я немедленно вернула. Я объяснила, что выбросила его водку, и тут же получила удар по лицу. У меня сильно распух нос, пошла кровь. Я проскочила в ванную и закрылась. Там я была до прихода мамы.

Когда я все ей рассказала, мама мне не поверила и наказала за вранье. Отчим говорил, что я пришла из школы в таком виде и он ни при чем. С того дня с мамой я практически не говорила около трех лет. Я чувствовала, что меня предали. С мужчиной мама разошлась, выгнала его из дома. Мы жили с мамой в постоянной тишине: я все еще в обиде, а она, видимо, с чувством вины.

Постепенно мы начали говорить, но ничего близкого с матерью у нас больше не получалось. Когда мне было 16, я влюбилась и съехала жить к парню, больше домой я не возвращалась. С парнем расстались, но домой я все равно не собиралась. Устроилась работать, пожила у подруги пару месяцев, а потом сняла комнату.

Мама иногда звонит мне и спрашивает, как мои дела. Я очень сухо с ней разговариваю, а иногда и просто не снимаю трубку. Мне кажется, что в тот день я стала сиротой: мамы у меня тоже больше нет.

Комментарий психолога

– История Алины – это история о физическом насилии со стороны взрослого. К сожалению, это одна из самых распространенных форм насилия над детьми.

Любая форма жестокого обращения с ребенком – это, прежде всего, психологическая травма, которая затрагивает все сферы жизни ребенка. Последствием этой травмы становится формирование в семье специфических отношений, которые могут существенно повлиять на всю его дальнейшую жизнь.

Физическое насилие провоцирует большое количество негативных эмоций в ребенке, в частности боль, обиду, страх, гнев и вину. И для того, чтобы ребенок не остался один на один с этими переживаниями и мог отреагировать на эти чувства, он должен иметь возможность рассказывать о ситуации насилия.

Это тяжкое испытание для тех, кому приходится выслушивать. Шок, неверие, отрицание, гнев, жалость – все это нормальные реакции на такое признание.

Часто первым побуждением взрослого становится желание отделаться от ребенка, сказать себе, что он все выдумал, и поскорее забыть. Со всем этим нужно и можно справиться, чтобы оказать необходимую поддержку и помощь ребенку. Не стоит недооценивать, насколько тяжело родителям бывает признать сам факт совершенного насилия. «Это действительно произошло, и произошло именно с моим ребенком…» – хотелось бы, чтобы все это оказалось лишь дурным сном, но ребенок нуждается в том, чтобы родители признали, что ему больно и что он страдает.

Если этого не происходит, у ребенка формируется ощущение ненужности, отвергнутости, он лишается чувства безопасности и защищенности рядом с родителями, рушится его доверие к миру. Часто такой ребенок во взрослой жизни не может справиться с чувством обиды и предательством близких. Невысказанность, неразрешенность, даже глубоко вытесненная, накладывает отпечаток на восприятие и доверие к миру и окружающим. В этой ситуации кому-то необходимо пересилить себя и попробовать все-таки выйти на разговор о том, что же произошло в тот день, что ощущала каждая из сторон и что чувствуют мать и дочь сейчас. Если это не станет мостиком к сближению родных, то хотя бы позволит отреагировать на старые болезненные эмоции, сбросить этот груз и идти дальше более свободно.

ЛЕОНИД
25 лет

– У меня очень строгие и требовательные родители, все детство я чувствовал себя глупым и ни на что не годным. Воспитание методом «кнута», постоянные причитания и укоры, ругань за каждый проступок. Я стал плохо учиться – за это ругали еще больше. Ожидания у родителей были очень высокие, а я их не оправдывал. Я понимал это и чувствовал себя ущербным. У других ведь получается, говорил я себе. Вспыльчивый характер родителей сыграл огромную роль в том, как я стал сам себя воспринимать. Думаю, у них просто не хватало терпения отвечать на детские вопросы.

Самооценка у меня была просто ниже плинтуса. Я думал, что лучше бы меня вообще не было – так бы всем было проще. Я старался угодить родителям, мечтал, чтобы меня похвалили. Но всегда было так: ты троечник, а друг – отличник; ты отличник, а друг еще и каратист; ты отличник и каратист, а вот Вася – еще и музыкант. Кому-то всегда будет мало – такие уж у меня родители.

Но потом я наконец понял, что много всего умею и знаю, что могу что-то сделать. С этим и пришло такое популярное мнение, что все проблемы – из детства, чаще всего из-за плохих родителей. Это они не так все делали. Иногда думаешь, что худшие в мире родители были именно у тебя. Да, в нашей культуре огромные проблемы с воспитанием детей. Но если это делать причиной всех наших неудач, то изменится только одно – вы станете озлоблены и обижены на ваших близких, папу и маму. Как человеку может помочь обида и злость?

Уверен, что мне помогли американцы. Они устраивали у нас английские лагеря. Другой коллектив и отсутствие родителей выявили во мне много хорошего, даже лидерские качества. Я стал общаться с организаторами этих лагерей. Там все верующие христиане, кажется, евангелисты. Очень милые и приветливые люди, делают много чего хорошего, как мне показалось. Их приветливость и доброжелательность и помогла. Далa чувство собственной ценности и значимости.

Я постепенно осознал, что школьные оценки мало что значат в жизни: бывают успешные троечники и несчастные отличники. Но главное открытие для меня было в том, что есть люди, для которых не нужно стараться, которым не нужно угождать – они все равно никогда не оценят. К сожалению, таким оказался один из моих родителей. Я понял, что меня критикуют не за то, что я плохой, а за то, чего не смогли достигнуть сами родители. Проблема крылась в их низкой самооценке.

Сейчас я открыл для себя аффирмации – запрещаю говорить и думать о себе плохо. Это поднимает самооценку. А даже если появится мания величия – это все равно лучше, чем ощущать себя ничтожеством. Я сделал собственное сообщество, в котором люди говорят друг другу комплименты. К сожалению, желающих пока немного.

Комментарии психолога

– По исследованиям немецких ученых, каждый третий человек – c заниженной самооценкой. Некоторым удается преодолеть эту проблему во взрослом возрасте, как герою нашей истории, а кому-то, увы, нет.

Для низкой самооценки характерны переживания чувства страха и вины, чувство неполноценности. И постепенно человек отдаляется от других людей, что порождает чувство малозначимости, ненужности.

Очень хорош пример нашего героя: человека нужно отвлечь от негативных переживаний, изменив привычное окружение и ситуации общения. Потому что нет такой личности, которая была бы неуспешна во всем. У Леонида оказались прекрасные лидерские качества, у кого-то может быть великолепный голос, замечательные способности к рисованию или нереальная работоспособность и стрессоустойчивость, кто-то незаменимый командный работник и т.д.

Также необходимо пересмотреть отношение к вашим ошибкам и неудачам. Стоит попробовать сделать то, чего вы давно хотели, но боялись. И даже если сначала будет плохо получаться, не беда.

В общении не следует зацикливаться на том, что о вас подумают окружающие. Лучше направить свое внимание на собеседника, его проблему или вопрос, попытаться сделать все, что в ваших силах, чтобы помочь. И тогда вы не заметите, как забудете о сковывающих мыслях и дадите себе шанс раскрыться.

Заведите блокнот и записывайте свои маленькие победы, успехи, достижения в течениe дня. Перечитывайте в конце недели, и вы удивитесь, как много полезного и важного делаете на самом деле.

Возьмите лист бумаги и выпишите свои положительные качества – и вы поймете, что достойны любви и уважения. Хвалите и поощряйте себя за каждую победу, пусть даже маленькую. Это со временем научит вас ценить все то, что вы делаете для других и себя.

Перестаньте себя жалеть, потому что любой недостаток можно превратить в достоинство, стоит только захотеть. Например, вы говорите себе: «Я не смогу, ведь я всего боюсь». А вот и нет. Вы просто осторожный по жизни человек, который подходит к новой проблеме аккуратно, взвешивая все плюсы и минусы, и только после этого начитает действовать. Разве не так?