– Леша! Леша! Позовите Лешу! Лешу позовите! Леша, иди сюда! Давай в теннис! – Сергей похож на богатыря – большой и добрый. А еще быстрый и шумный, и смех у него заразительный. Когда-то он был ученым. Но потом случилась шизофрения. Сейчас он постоянный гость «Открытого дома» Красного Креста – центра, в котором поддерживают людей с психическими расстройствами.
Центр занимает несколько помещений. В самом большом находится теннисный стол, за которым Сергей сейчас отчаянно проигрывает Леше. В другом – поменьше – есть книжный шкаф, на стенах висят картины, на полках стоят поделки. Здесь люди рисуют, общаются, читают и смотрят телевизор.
В течение ближайших нескольких часов мы не раз услышим оттуда смех. Тут есть кухня и даже «кафе»: маленькие столики расставлены по периметру комнаты. За одним из них двое что-то тихо обсуждают. А мы направляемся в кабинет к психологу Марии Жоровиной.
– На первый взгляд ничего сверхъестественного у вас не происходит. Люди просто отдыхают. В чем секрет?
– Главное, чего не хватает людям с психическими расстройствами, – внимание. Чтобы сделать жизнь человека с психическим расстройством лучше, не надо никаких суперзнаний, способностей и особенных действий. Просто надо по-человечески относиться – вот и все.
Что такое Клубный дом?
У нас хорошая атмосфера. Люди приходят сюда в первую очередь за общением. Мы открыты с 10 до 19. Человек может прийти и уйти, когда захочет. Первое время обычно человек просто молча наблюдает за всем, и его никто не трогает.
Но рано или поздно предложат сыграть в настольную игру. Или позовут на мастер-класс по рисованию, на вокал, занятие по йоге, танцы. Активностей много – через них люди знакомятся, сдруживаются.
К нам каждый день приходит человек 20–25, и 15 из них – постоянные посетители. Часто они встречаются и за пределами центра. Не было ни одного случая, чтобы человек перестал ходить, потому что его здесь не приняли.
А как обычно в жизни? В таком человеке никто не видит личность – видят его болезнь. Один наш посетитель отлично общался с соседями, пока не рассказал, что у него шизофрения. Он ничего не сделал, ничего плохого не сказал. Но соседу это не важно, он услышал диагноз и сразу изменил отношение.
– Даже постоянно к психологу ходить не надо?
– Все по желанию. Часто люди решают серьезные проблемы благодаря помощи психолога. Одна наша посетительница после таких консультаций восстановила общение с дочерью.
Но консультация нужна не всегда. Человек знает, что он здесь в безопасности. Уверен, что может говорить все. И никто не запаникует, не отправит его в больницу, не вызовет «скорую». Часто ему достаточно просто выговориться. И не важно кому – мне или другому посетителю. А иногда и говорить не надо: я работаю с документами, а он сидит рядом. И уже от этого ему становится легче.
– Человек ходит к вам какое-то время, находит друзей. И что потом?
– У нас много так называемых выпускников – людей, которые вернулись к обычной жизни. Например, одна женщина после больницы 4 года вообще не выходила из квартиры. Потом через усилие стала «приводить» себя к нам. Сидела и молча смотрела на часы. Через полчаса с облегчением прощалась и уходила.
Но постепенно включилась в занятия, взбодрилась, стала ухаживать за собой. Ей начало нравиться быть в центре, она сама себе стала нравиться. А потом нашла работу бухгалтера, встретила мужчину. Сейчас у нее самая обычная жизнь.
Похожих примеров – масса. Есть, конечно, и более грустные истории. Болезнь часто меняет многое, не всегда все удается наладить.
– А сам человек меняется?
– Большинство наших посетителей – люди с шизофренией и биполярным расстройством, поэтому буду говорить про них. Болезнь их меняет, но не так, как обычно думают. После выписки человек должен принимать лекарства, наблюдаться у врача. У этих лекарств есть побочные эффекты. Многие посетители рассказывают, что им стало сложнее сосредоточиться, тяжело размышлять, они медленнее говорят, становятся сонливыми. Кто-то меняется внешне – поправляется.
Но его личность та же. Он такой же, как и был, только, например, стал медленнее. Он ведет себя неадекватно только во время обострения. Но, во-первых, если у него обострение, он едет в больницу.
«Вот это я, а вот это – болезнь»
А во-вторых, обострение не случается за одну минуту. Всегда есть предвестники: человек начинает плохо спать, у него меняется аппетит, он становится очень быстрым или раздражительным. Кто-то начинает слышать голоса.
И люди знают про эти симптомы. Они разделяют: вот это я, а вот это – болезнь. И идут к врачу, чтобы назначили другие таблетки или дали укол. Поверьте, тот человек, который побывал в открытом космосе под названием «острый психоз» или пережил клиническую депрессию, никогда не захочется вернуться в это состояние.
Так что те люди с психическими расстройствами, которые живут дома, ходят по улицам и приходят к нам, – обычные люди, такие же, как все.
– Как человек заболевает?
– Когда я спрашиваю, когда человек заболел, обычно он называет год, потому что все начинается постепенно. А причины у всех разные. У кого-то несчастная любовь. Есть те, кто не выдержал стресс на работе. А бывает, человека просто избили на улице, он получил травму головы и очнулся уже в другой жизни.
Есть среди наших посетителей и ученые, и изобретатели, и бывшие студенты. Такие же люди, как все, просто в какой-то момент обстоятельства оказались сильнее них.
Если бы во время жуткого стресса человек осознал, что у него начинаются проблемы, и сходил к психологу, все могло бы быть иначе. Но обычно люди игнорируют первые звоночки, всё отрицают. А бывает, что родные говорят: «Ты выдумываешь».
– И что, больница – это такая точка невозврата? Или после того, как человек вышел из больницы, он может сразу вернуться к обычной жизни?
– Обычно меняется вся жизнь. Объективная причина – это побочки от лекарств, о которых я уже говорила. Но это не самое сложное: лекарства совершенствуются, доза снижается, и человеку становится легче.
Но есть субъективные причины – куда более сложные. И связаны они как раз с тем, как этих людей воспринимает общество. Типичный случай – это когда отворачиваются друзья, увольняют с работы, рушится семья. И что самое ужасное – человек тоже себя не принимает. Ему стыдно. Хоть это болезнь, он в ней не виноват, но ему стыдно. Он закрывается дома, решает, что его жизнь закончилась. И уже непонятно, почему ему плохо: из-за лекарств или из-за одиночества и потери смысла.
– Давайте по порядку. Почему люди остаются без работы?
– Кто-то не может работать по показаниям. Но он и не будет искать, а станет жить на пособие по инвалидности.
«Мы не можем сказать: “Не переживай, все будет хорошо”»
Есть люди, у которых нет инвалидности. То есть врачи официально признают, что человек может работать. Да, человек пьет таблетки. Но многие люди пьют таблетки из-за разных болезней. Таблетки – гарант того, что все будет в порядке. Но он стоит на учете в психоневрологическом диспансере, работодатель узнает и отказывает.
У нас недавно был случай: наш посетитель воспрял духом, пошел устраиваться на работу грузчиком. У него была рабочая группа инвалидности, его готовы были брать. Но, когда работодатель услышал, что инвалидность из-за психиатрии, отказал.
И у мужчины – откат. Опять апатия. И сказать «не переживай, все будет хорошо» мы не можем, потому что не знаем, как будет. Предлагаем что-то делать у нас, чтобы он почувствовал, что может быть полезен.
– Почему рушатся личные отношения?
– Очень часто не из-за болезни. А из-за того, что человек сам себя накручивает, думает, что он теперь обуза.
Построить новые отношения сложно. Парню, чтобы сводить девушку на свидание, нужны деньги. А многие из них не работают, денег у них нет. На этом все и заканчивается.
Иногда бывают радостные истории. Например, у нас в центре не так давно появилась пара. Эта любовь очень вдохновила мужчину. Он раньше думал, что не может работать из-за побочек – слишком сильная сонливость по утрам. А влюбился, и вставать утром уже не проблема. Сейчас эта пара живет и даже работает вместе.
Как правило, после больницы люди сильно сужают круг общения. Одна мама 14 лет никому не рассказывала на работе, что ее дочь болеет. Вторая даже родным сестрам не говорила о проблемах сына. То есть знали только она и сын.
А это тяжело – жить один на один со всем этим. У нас есть группы взаимопомощи: одна для родственников, другая – для посетителей центра. Они очень популярны. Люди едут даже из других городов, чтобы просто поговорить, рассказать свою историю. Говорят и плачут, плачут…
«Диагноз – это не весь человек»
– Получается, что «Открытый дом» – это такая модель общества, где нет стигмы. И, если бы так было везде, всем было бы лучше?
– Думаю, да. Вот недавно смотрела «Вечерний Ургант» с Билли Айлиш. У нее зеленые волосы, свободная одежда, и интервью она давала с ногами в кресле. Никто не удивлен, все это принимают.
А теперь представьте Машу с шизофренией, которая как Билли Айлиш. Это будет сразу «вызывайте “скорую”».
Люди с психическими заболеваниями – самая стигматизированная часть общества. Человек на инвалидной коляске может открыть свое лицо и рассказать о своих проблемах. Человек с шизофренией – нет. Нужна смелость, чтобы сделать такое. Потому что кто-то обязательно скажет: «Ай, псих». Вот как в случае с Гретой Тунберг. Девушка говорит разумные вещи, но люди их не слышат, потому что у нее есть диагноз. Это очень грустно. Диагноз – это не весь человек.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Павал Хадзiнскi для CityDog.by.