«Нельзя быть быдлом – нужно быть лучшим». Почитайте, что отец и сын говорят о работе, воспитании, любви и дружбе

Помните нашу рубрику «Анкета»? Мы решили ее усовершенствовать и рассказывать о родителях и их детях, о разнице их жизни, характеров и мировоззрений. Первыми героями стали ветеринары Алексей Сас (сын) и Сергей Сас (отец).

СЕРГЕЙ САС

53 года

– Я занимаюсь ветеринарией, и мне очень повезло: моя работа совпадает с моим увлечением, она и есть мое главное хобби. Я понял, что хочу быть врачом, еще в школе. Отец моего одноклассника был доктором в деревне, где мы жили, и я нередко бывал у него на работе. Мне безумно нравился запах лекарств, блеск инструментов, которые там были, все это очень меня увлекало. 

Мне все время хотелось лечить, но я знал, что в медицинский институт вряд ли смогу поступить, поэтому окончил ветеринарную академию. И после нескольких лет работы понял, что сделал правильный выбор: в ветеринарии сталкиваешься с большим количеством разноплановых ситуаций.

АЛЕКСЕЙ САС

31 год

– Я тоже занимаюсь ветеринарией и болен ею. Я люблю находить новое в профессии, все время учиться, сталкиваться с необычными случаями. Конечно, у меня есть и другие увлечения, например видеосъемка и езда на велосипеде, но моя работа – главное хобби. 

Я не помню, чтобы когда-нибудь думал о другой профессии. Скорее всего, на этот выбор повлиял отец, но он меня не заставлял, а даже отговаривал.

– А почему отговаривали?

Сергей: Это безумно тяжело, хотя бы из-за постоянного контакта с другими людьми, периодически приходится выслушивать много критики и даже оскорблений. Помню, в лихие девяностые одному ветеринару бандиты поломали руки за то, что он провел операцию, во время которой животное умерло. 

На самом деле я очень горжусь сыном: набранных им баллов хватало на поступление в медицинскую академию на бесплатное отделение, даже на стоматологический факультет, но он все равно выбрал ветеринарию. 

– Как вы думаете, у каждого человека есть призвание?

Сергей: Да, однозначно. Лучше быть хорошим токарем, чем плохим инженером. Счастье больного – найти амбициозного врача 30 лет. Амбициозность заставляет его искать новое и постоянно всему учиться, а возраст дает опыт. Врачам за 40 лет становится лень читать, но они делают это, а молодые рвут из-под себя землю, чтобы учиться дальше. 

Именно амбициозность врача предопределяет степень его дальнейшего роста. Поэтому, если ты не любишь лечить и спасать, а только любишь животных, тебе в ветеринарии делать нечего. 

Алексей: Каждый человек должен быть на своем месте. Хобби и работа не обязательно должны совпадать, все же увлечение не всегда бывает социально полезным и приносящим прибыль, а питаться за что-то надо. Главное – чтобы человек «горел» на работе, был увлечен ею: на таких людях держится планета.

О сходствах и различиях

– Чем вы похожи и чем отличаетесь?

Сергей: Думаю, похожи своей упорностью, особенно в профессиональных вопросах, и половиной генотипа (улыбается). В свое время, в 80–90-е годы, когда у нас не было даже нормальной литературы, я все равно пытался искать информацию и учиться. Увы, иногда приходилось делать это на своих ошибках, но это меня не остановило. Сейчас этого в избытке, но мой сын все равно постоянно ездит за границу, посещает мастер-классы, не жалеет на это ни средств, ни времени. Знаете, у него упорности даже больше, чем у меня.  

Расходимся мы в мировоззрении, взглядах на общие и организационные вопросы. Еще Леша более жестко относится к себе, он более требователен к людям, а у меня этого нет. Но, если бы не было его требовательности, не было бы и клиники.

Алексей: Я никогда об этом не задумывался, но все говорят, что мы очень похожи. Постоянно слышу, что я как отец, только моложе. 

– И вы никогда не ловили себя на мысли, что поступили как папа или наоборот?

Сергей: Это совершенно неправильный подход. Дети не должны повторять своих родителей, они должны быть лучше них во всем. Не хочу, чтобы он сравнивал. 

– Чувствуете разницу поколений?

Алексей: В профессиональных вопросах очень (смеется). Естественно, совершенно разные ценности в 50 и 30 лет. И это даже не разница поколений, а разница времени, в котором мы живем. Все развивается, вокруг много доступной информации, которой многие грамотно пользуются, на виду куча успешных людей, и, если ты не хочешь отставать, нужно всем этим пользоваться.

Сергей: Поколение моего сына прошло через период развала, появления кучи информации, что оставило свой отпечаток и, по-моему, отнюдь не положительный. Хотя, глядя на коллектив, я вижу, что молодежь прекрасная, упорная, много работает над собой, все время старается вырваться и перейти на более высокий уровень. 

Если бы мы работали столько же, сколько работаете сейчас вы, мы были бы намного умнее. Но при этом вам намного сложнее: у вас нет социальной защиты, которая была у нас; может быть, именно это заставляет вас пахать как лошадей. Мы были спокойны, знали, что после окончания института у нас точно будет работа и как минимум общага. 

Нельзя сказать, что нашему поколению важнее было завести семью. Тридцать лет назад я тоже был безумным ветеринарным врачом-лейтенантом, который сутками пропадал на работе. Это с возрастом я понял, что семья очень важна. 

А что касается профессиональных вопросов, я абсолютно честно говорю: сейчас молодые врачи знают больше меня. И я этим горжусь. 

– Каким вы были в возрасте сына?

Сергей: Первое место моей службы было очень жестким, но там я узнал, что значит закон и приказ. Я был очень сволочным офицером, потому что упорность и требовательность к уставу позволяли не хамить, но отстаивать свою точку зрения – как профессиональную, так и общечеловеческую. В свое время я, будучи лейтенантом, дрался с полковниками на кулаках. Сейчас я намного мягче.

– Каким вы будете (хотели бы быть) в возрасте своего отца?

Алексей: Думаю, характер мой никак не изменится, а вот практику к пятидесяти годам хотелось бы оставить, быть менее обремененным. К этому времени появятся молодые и горячие врачи, у которых будет свой концентрат знаний. 

Я же хотел бы просто руководить клиникой или клиниками, в которых все налажено, возможно даже ездить с лекциями для молодых специалистов, но точно не сидеть на приемах. Чем больше я работаю, тем больше становлюсь социофобом и закрываюсь в хирургии – с людьми работать очень тяжело.

О воспитании

– Как вы воспитывали сына?

Сергей: Это очень интимная вещь, о которой не хочется сильно распространяться. 

На мой взгляд, я его никогда не гнул, не ломал ему характер, но наказывал за дело: когда он чуть не попал под машину, когда чисто по-детски неуважительно относился к моей жене, к своей матери. Я старался делать все, чтобы он в первую очередь был мужчиной, а не увальнем, который лежит на диване и жалуется, что жизнь не удалась. Мужчиной он стал и очень конкретным (улыбается).

Оглядываясь назад, я понимаю, что слишком сильно отдавался работе и недостаточно внимания уделял жене и детям, поэтому сейчас я радуюсь внучкам.

– А вы как воспитываете своего ребенка?

Алексей: Какое воспитание в два с половиной года? Пока все интуитивно. Как говорится, на первом потренируемся (смеется). Для меня важно заложить в ребенке целеустремленность и воспитать определенный уровень сознательности, чтобы он не был просто исполнителем, а сам принимал решения и мог организовывать процесс, добиваться результата. 

– Как вас воспитывали родители?

Сергей: Моих родителей уже нет, но я всегда помнил, что мне было безумно стыдно, когда мои мама или папа были недовольны мной, – это помогало. Я никогда не мог закурить в присутствии папы и мамы, никогда не ругался матом. 

Я получал ремнем и прятался от отца под кровать, и за то, что я творил, стоило получать: взрывал неразорвавшиеся после войны предметы, лазил в чужие сады, жестко проказничал. Но родители никогда не были против профессии и того, что я решил перейти на военную службу, всегда давали мне в этом свободу и гордились моими успехами. 

– Что вы думаете о своем воспитании?

Алексей: Папа воспитывал меня так, как тогда это делал бы бывший военный. Когда встречаешь ровесника и узнаешь, что его отец тоже был военным, сразу понимаешь: в угол ставили, портупеей шлепали (улыбается).

Для меня очень показательным был 11-й класс, когда очень хотелось ходить со всеми на тусовки. Но у меня была четкая цель и пути ее достижения: учеба и куча репетиторов. Еще в десятом классе за прогулы мне грозил домашний арест, но в одиннадцатом мне дали возможность самому распоряжаться своим временем.

– Что больше всего повлияло на вас в период взросления?

Сергей: Ответственность перед работой, подчиненными, начальством, семьей и в первую очередь перед самим собой. Я никогда не хотел быть быдлом в профессии, считал, что всегда нужно стараться быть лучшим, делать все качественно.  

Алексей: Смотря в каком возрасте. Когда был младше, портупея (смеется). А в плане первичной зрелости и расстановки приоритетов много дала практика в Дании после третьего курса академии. 

Я восемь месяцев лечил там телят и понял: когда ты хорошо работаешь и оправдываешь ожидания, к тебе хорошо относятся и поощряют. И сейчас я этот опыт проецирую на клинику. 

– Какое у вас самое счастливое воспоминание, связанное друг с другом?

Сергей: У меня их очень много, как и у любого обычного отца. Когда он родился, я абсолютно ничего не понимал, но мне почему-то очень нравилось, что у меня сын. 

Самые светлые воспоминания, конечно, из его детства. Когда он был маленьким, его любимой книгой были не сказки, а «Атлас беспозвоночных», и я ему больше читал про бабочек и других насекомых, а не рассказы. Помню, он бегал по траве и кричал: «Какая здесь красивая страна!» (Улыбается.) 

Алексей: Когда вы спросили, мне вспомнилась рыбалка: мы дня два-три там провели, еще и моего лучшего друга с собой взяли. 

Еще помню, когда был совсем маленький, мы ходили с папой по замерзшей речке, и я тыкал палкой в неровности на льду, которые получаются от пузырей. 

– А самое грустное?

Алексей: Портупея (улыбается).

Сергей: Да, портупея, здесь мы едины. 

– Кстати, а как вы относитесь к армии, к дедовщине?

Сергей: Я бы хотел, чтобы мой сын служил в армии Советского Союза, но я не хотел бы, чтобы он служил в армии Беларуси. 

Сейчас армия – это сборище ассенизаторов. Я это говорю как профессионал, который служил в белорусской армии и в советской – всего 20 лет. В свое время армия действительно готовила мужчин, которые могли не только один-два раза стрельнуть, она формировала характер защитника Отечества, давала профессиональные навыки. Сейчас это все перешло в разряд бумагомарательства. Сейчас солдат учат за партой, а не в поле, как раньше.  

Из мальчика надо сделать солдата, а не мужчину. Насколько нужно это сегодня, сказать сложно. Сейчас у нас спокойно, но никто точно не знает, что будет завтра. Армия должна быть готова всегда: не хочешь кормить свою – будешь кормить чужую. 

К дедовщине у меня жесткое отношение. Она была всегда, мальчики всегда друг другу морду били. Сама казарма – это очень серьезная вещь, в ней человек полностью лишен индивидуальности: их водят строем на еду, они спят в одном помещении. Люди работают с тем, что убивает, и ни на минуту не предоставлены сами себе; конечно, там будет повышенная физическая и моральная напряженность. Если тебе дали по лицу, ударь в ответ – вот и все.

Алексей: Я не служил: не годен по здоровью. Но, если бы не это и не практика в Дании, я бы пошел в армию. Это выход за пределы комфорта, который в идеале должен что-то в тебе изменить. 

Мои знакомые ходили в армию, но не взяли оттуда то, что могли, как были эгоцентричными максималистами-подростками, которые в 27 ведут себя на 18, так ими и остались. Этот год можно провести с пользой: привести свою физическую форму в порядок, закалить характер, научиться драться и общаться в исключительно мужском коллективе.

Все знают, что в армии дедовщина, и, я думаю, это нормально. Такое есть везде, даже в университетских общежитиях. У нас было посвящение в первокурсники, пятикурсники отправляли в магазин, но потом мы вырастали и делали так же. 

У нас армия в стране условно неизбежна, как детсад, школа, универ или колледж. И почему-то к детскому саду и школе ребенка даже морально готовят, а к армии нет. Потом этот человек в шоке, что никто не предупредил, как это жестко, что придется выполнять приказы.

О жизни

– Что вы больше всего цените в людях?

Сергей: Порядочность. По своему опыту могу сказать, что друзья познаются не только в беде, но и в радости. Утешить и пожалеть может даже простой знакомый, а порядочно себя повести, когда у тебя что-то лучше, сможет не каждый друг.

Алексей: Адекватность, порядочность и, говоря медицинским языком, нормергическая реакция: адекватная реакция на внешний раздражитель. Об этом можно говорить целый день. 

Еще ценю увлеченность. Увлеченные чем-то люди всегда интересны, с ними есть о чем поговорить.  

– Какими правилами вы всегда руководствуетесь?

Сергей: Одна учительница написала в моем школьном альбоме: «Слушай тех, кто тебя достоин». Это касается и профессии, и личных отношений. Не нужно следовать мнению каждого, слушать только близких, кого ты уважаешь и хочешь видеть рядом. В профессии прислушиваться к тем, кто знает хотя бы столько же и даже больше.

Я верю в Бога и стараюсь следовать его заветам, быть хорошим человеком.

Алексей: У меня нет никаких правил, полная анархия. Я просто стараюсь быть приличным гражданином, не причинять зла другим.

– Что сейчас для вас самое главное?

Сергей: Семья, так всегда было. И это не только про жену и детей, но еще и про наших родителей, братьев и сестер.  

Алексей: Определенно работа. Жена говорит: «Ты мне изменяешь с ветеринарией». А я отвечаю: «Это я ветеринарии изменяю с тобой, с ней мы дольше знакомы». Это ведь для меня больше, чем просто работа.

– Что для вас счастье?

Сергей: Адекватное восприятие себя в мире. Счастье, когда люди, которых ты знаешь, не переходят на другую сторону улицы, если вы случайно встречаетесь. Счастье, когда близкие хотят видеть тебя рядом. 

Счастье есть и в работе. Утрирую известное выражение: нужно один раз постараться реально спасти кого-то, и ты поймешь, что чувство оргазма блекнет перед этим. 

Алексей: Я не думаю, что счастью можно дать точное определение, ведь оно бывает и в абсолютных мелочах: например, когда ты едешь на велосипеде в хорошую погоду, а с хлебозавода пахнет свежими булочками. Да можно почувствовать себя счастливым, когда замечаешь что-то красивое. 

– А дружба?

Сергей: Друзей не бывает много, и это те люди, к которым ты относишься как к членам семьи, можешь к ним обратиться по любому поводу. 

Алексей: Я уверен, что нужно четко разделять друзей и просто хороших знакомых. Вторые могут кинуть в любой момент, а первые даже пожертвуют собой, чтобы помочь. 

И с другом не обязательно каждый день созваниваться, вполне достаточно встречи раз в год, которую ты потом еще год вспоминать будешь. Ты всегда знаешь, что он на тебя не обижается из-за редких встреч, и ты на него тоже. И, даже если ты не сможешь помочь, друг не будет держать на тебя зла. 

– А любовь?

Сергей: Любовь – это что-то абсолютно твое, личное, и у каждого она своя. Никто не сможет сказать, почему это происходит с тобой. А проявляется она в первую очередь в заботе к человеку, которого любишь. 

Любовь всегда требует работы над собой. Нужно стремиться к тому, чтобы нравиться человеку, стараться его удивлять и находить в нем то, что удивляет тебя. Чувства, если над ними не работать, могут притупляться, и это нормально. Но любовь – это радость, которой стоит уделять время и силы. 

Любовь к работе – это стремление быть лучшим, насколько тебе хватает ума. 

Алексей: Любовь начинается, когда проходит влюбленность. Она в привязанности, в абсолютном комфорте и увлеченности человеком. Любовь – это состояние душевного равновесия, когда ты несмотря ни на что хочешь быть с человеком рядом. Мои дедушка с бабушкой недавно отпраздновали золотую свадьбу, у каждого за это время накопилось очень много претензий, но друг без друга они не могут.

О предпочтениях

– Какую музыку вы любите? У вас есть любимая песня?

Сергей: Я не могу выделить любимый жанр, могу сказать только, что не люблю рок, потому что адреналина и на работе хватает, не люблю дешевую попсу и песни на три аккорда – это неуважение к себе.

Любимая песня есть, и в каждый период года она меняется. Этой весной любимая «Журчат ручьи, слепят лучи, и тает лед, и сердце тает…»

Алексей: Мне нравится все, что красиво звучит. Часто слушаю то, что в топе на радио. Когда еду на велосипеде, хочется чего-нибудь пожестче, и тут лучше всего The Prodigy.

У меня нет привязки к жанру. Раньше, во время юношеского максимализма, по музыкальным вкусам выбирали друзей и врагов, а сейчас и попса иногда нормально заходит под шашлычок на природе.

– Есть ли у вас любимые фильмы?

Сергей: Выбор фильма всегда зависит от настроения. Но я всегда готов пересматривать «Собачье сердце» и «Приходи на меня посмотреть». Еще на меня сильно повлиял фильм «Летят журавли», который я впервые увидел еще в седьмом-восьмом классе. 

Алексей: Люблю «Плохого Санту», «Криминальное чтиво» и «Большой куш» (в Гоблине, конечно). Фильмы меня не меняют, я смотрю их просто для разрядки. Действительно зацепил, пожалуй, «В погоне за счастьем».

– Что вы любите читать?

Сергей: Однозначно исторические романы. 

Алексей: У меня на книги мало времени, но, когда оно появляется, читаю в основном специальную литературу. Художественную слушаю в аудиокнигах, когда еду куда-нибудь на машине. А так мне нравится Стивен Кинг, у него все интересно и качественно. 

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

 Фото: CityDog.by.