Ночь с 29 на 30 октября 1937 года стала одной из самых черных для беларуской интеллигенции: в самом центре Минска, во внутренней тюрьме НКВД, были расстреляны 132 человека. Из них 22 известнейших литератора, а еще десятки представителей науки и искусства межвоенной поры. На этом архивном снимке молодые культурные деятели еще живы и на свободе. Но уже через пару лет их судьбы бесповоротно изменятся.
Самый главный вопрос: за что?
Вообще первые зачистки беларуского культурного поля начались еще в 1930-м, и все семь лет до роковой ночи представителей интеллигенции арестовывали, отправляли в ссылки и в некоторых случаях расстреливали. Но самая массовая казнь интеллигентов случилась именно в 1937-м.
Приближалась 20-я годовщина Октябрьской революции, и в погоне за очередными медалями и званиями к празднику каждый старался перевыполнить свой план. Так, 29 октября стало роковой датой для беларуской истории: по обвинению в участии в «антисоветской объединенной шпионско-террористической национал-фашистской организации» в подвалах «американки» большевики фактически уничтожили национальную элиту.
А кто эти ребята на фото?
На этом снимке – те самые представители беларуской интеллигенции 30-х. Фото, на котором они еще вместе, сделано в 1931-м. Через пару лет большинство из них будет арестовано, а позже некоторых расстреляют той самой ночью.
Слева направо: лингвист, прозаик и переводчик Аркадий Мордвилко, поэт и переводчик Дмитрий Астапенко, поэт Виктор Козловский, поэт Юлий Таубин, поэт Валерий Моряков, поэт и прозаик Станислав Шушкевич (отец первого руководителя независимой Беларуси Станислава Шушкевича).
Мордвилко и Астапенко арестуют в 1933-м и отправят в ссылку на три года.
Шушкевича осудят на 8 лет лагерей в 1937-м, а позже снова задержат и отправят в ссылку в 1949-м.
Таубина сначала задержат в 1933-м и сошлют на два года, потом повторно придут за ним в 1936-м и этапируют в Минск.
Морякова также арестуют дважды: ненадолго в 1935-м, а затем снова в 1936-м. Обоих поэтов расстреляют той самой ночью с 29 на 30 октября в 1937-м.
Единственным нетронутым советской властью из людей на снимке останется мужчина в центре – Виктор Козловский. Наблюдая за бесконечными арестами и расправами над своими собратьями по перу, он начнет испытывать постоянную паранойю, манию преследования – и в конце концов просто сойдет с ума.
В память об убитом цвете нации накануне Дзядоў беларусы проводят «Ночь расстрелянных поэтов»
В этом году «Ночь расстрелянных поэтов» может организовать каждый из любой точки мира – вот тут почитайте, как это сделать.
А вот два стихотворения расстрелянных поэтов со снимка. Почитайте их. И не забывайте о тех, кто много десятилетий пытался и сейчас пытается сделать Беларусь культурной европейской страной, где нет места тирании, диктатуре и невежеству.
Юлі Таўбін. Я – аптыміст
Не з пароды шашлычных барашкаў,
Што верашчаць, самі не ведаюць, каму і навошта.
Мне бывае цяжка.
Мне бывае дужа цяжка.
Хоць ты біся аб сценку.
Але я помню –
вось што:
Кожны дзень адбываюцца нараджэння і смерці.
Сягоння нарадзіліся
рухавыя мурашкі,
чалавечы дзіцёнак
і яблыневыя лісткі.
Цела маё пахаваюць,
як непатрэбнае смецце,
І замятуць мае косці
сіверныя пяскі.
Кожны з нас
гэта ведае і разумее.
Розны нашага жыцця памер,
Але ўсе мы спяшаемся
болей зрабіць для агульнай нашай ідэі,
Пакуль нас не зачапіла смерць.
Кожны з нас па-рознаму памірае –
Ці на ложку,
ці ў бойцы,
кожны сілы па кроплі аддасць.
Кінуўшы іх у топку
адзінаму ў свеце краю,
Каб вырасталі
песня, жыта, руда.
Каб раслі мы,
раслі нашы дзеці
і дзеці нашых дзяцей,
каб жыла нашая любая планета Зямля –
ўвек!
Каб сягоння,
і заўтра,
і сотні гадоў пасля
Устаў
вольны
і непадлеглы
волат – Чалавек!
Валер Маракоў. Адышоўшым
На вашых магілах мы справім вяселле
І душы зальём старадаўнім віном.
Успомнім,
Як дні нашы ў нетры ляцелі,
Каб больш не вярнуцца ніколі ізноў.
Мы ў майскія ночы паплачам над вамі,
Раскажам вам вашы
Пачуцці
І сны,
Як сэрца квітнее зарой і агнямі,
Як граюць жаданні на струнах вясны.
А ў доўгія ночы зімовых ігрышчаў,
Пад дальнія скрыпкі начных палазоў
Раскажам,
Як вецер бязлітасна свішча,
Цярушачы ў полі змярцвелы свой боль...
Там хвойка упала з надломаным крыкам.
Там свежай крывёй пралілася зара.
На захад узняў хтось марозныя пікі
І кліча у бойку узбураны край.
Мы вучымся жыць.
Мы ствараем законы.
Мы марым аб дальняй нязнанай красе.
У бойку ідзём,
Паміраем з праклёнам,
І смерць нам вянкі на магілы нясе.
А можа быць, такжа
Праз слоту нядолі
Мы пойдзем,
Памром
І не вернемся зноў.
Хтось будзе на нашых магілах вясной
Спяваць з захапленнем пра шчасце
І волю!
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: ТГ-канал «Куфар старажытнысцяў».
