Автор репортажа Нилс Крузе провел в Минске и Беларуси несколько дней. «Посещение страны, о котором почти что можно пожалеть», – поставил автор приговор.
На прошлой неделе в рубрике «Честный отчет из путешествия» на сайте модного немецкого журнала для молодежи Neon (это дочернее издание «Шпигеля») появился репортаж из Минска «Я был в отпуске в Беларуси - и теперь я знаю, почему я больше не хочу туда ехать». Журналист Нилс Крузе честно рассказал, что думает о нашей стране.
Минск, март 2018 года.
Зачем Нилс поехал в Беларусь?
«Да, почему Беларусь? Этому удивлялись даже в Минске, – признается автор и рассказывает, как в каком-то крошечном кафе на Независимости разговорился с парнем Микаэлем. – Мы немного болтаем, а затем он спрашивает меня, что я делаю здесь в холодное утро в среду в марте. Отдых, говорю я, смотрю Минск.
“Серьезно, отдых здесь?” – Микаэль взрывается смехом.
“Да, почему бы и нет?” – говорю я, а затем смотрю в лицо, выражение которого в Беларуси, вероятно, означает то же, что и в Германии жалость».
Ирония судьбы: тут вместо слова «жалость» немецкий язык предлагает вариативные слова «сочувствие», «соболезнование». Кажется, в рассказе Нилса актуальным будет каждая из этих лексем.
Жалость к Нилсу проявляло большинство соотечественников и иностранцев, которым он говорил о своем визите в Минск: «Некоторые люди даже не притворялись и резко обрывали холодным “м-м-м”, как если бы посещение Беларуси было заразной диареей. Но чаще всего жалость».
Что немудрено: Беларусь – не сенсация, уверен автор, у нас нет ни моря, ни гор – только Беловежская пуща с последним аутентичным лесом Европы, несколько замков и несколько исторических деревень. Ну и «последняя диктатура Европы», конечно, хотя автор в курсе, что теперь нас так не называют.
Почему в Минске плохо
В минском аэропорту Нилса встретили молодые пограничники «со сжатыми в кулак лицами» и отослали покупать белорусскую страховку.
«“Так практично!” – подумал я, так как моя страховка истекла. Позже эта страховка стала больше напоминать плату за вход – не похоже, что в этой стране болеют, – да-да, Нилс точно говорит про Беларусь. – По крайней мере, не в столице, где проживает не менее двух миллионов человек. В течение 5 дней я не видел ни одной машины скорой помощи и только однажды слышал сирену. Я не знаю, была ли это машина скорой помощи или полиция».
После недели пребывания в Беларуси парень уверен: Минск вообще звучит иначе, чем Берлин или Копенгаген. «Конечно, здесь тоже шумят автомобили, но нет других звуков: ни шума голосов людей, ни шума от детей, нет звуков развлечений, смеха – при этом улицы полны людей».
Вероятно, именно поэтому музыкальные телеканалы ревут в барах, кафе, в McDonald’s и KFC, уверен Нилс: «Снаружи в благородном торговом центре в отеле Hilton на проспекте Победителей висит гигантский экран, из которого орет на такой же гигантский бульвар “телевидение хорошего настроения”. Любой греческий пляжный клуб по сравнению с этим местом – точка меланхолического созерцания. Поп и потребление – кажется, что центр Минска – это единственная гражданская анестезия».
«Место для людей, которые любят клаустрофобию»
Как приговор звучит авторское: Беларусь бедна. Особенно это хорошо видно в торговых центрах (видимо, автор имеет в виду Galleria Minsk), где «магазины пустые». Нилсу иногда вообще казалось, что тут он – единственный посетитель.
«Я выгляжу как парень с деньгами. Они (продавцы) узнают такого по обуви: вряд ли кто-то здесь носит западные кроссовки. Независимо от того, есть ли тут Adidas, New Balance или Vans, вещи в Минске стоят столько же, сколько в Гамбурге или Лондоне. Только средний белорус должен обходиться 1000 евро в месяц – и тогда пара обуви Nike становится чертовски дорогой забавой».
По замечанию автора, чтобы быть необычным в Минске, нужно быть достаточно тихим. Поэтому-то упрямство и бунт так редко встречаются в Беларуси, стране, где «единообразие определяет городской пейзаж».
«Почти невозможно увидеть людей с разноцветными волосами или в скейтерских шмотках, старых хиппи или байкеров, загорелых пожилых людей, пирсинг и татуировки. Также практически нет чернокожих или людей восточного происхождения – просто ненавязчивая, спокойная серая толпа, – делится наблюдениями Нилс. – Конечно, это ничего не говорит о людях, но много – о руководстве».
Автор статьи в музее Великой Отечественной войны.
Автор в курсе про «последнюю диктатуру», про неудавшуюся «белорусскую весну» в прошлом году. Но при этом, когда вы разговариваете в ресторане или в супермаркете, белорусы не кажутся угнетенными или запуганными, замечает он.
«Так или иначе, кому-то может быть жалко Беларусь, – поясняет автор. – Она почти ничего не производит из того, что могло бы потребоваться в остальном мире. Вдали от городов леса не видно за деревьями, а жители угнетались в течение последних 80 лет более или менее злыми тиранами. Нацисты бушевали здесь как берсерки, и то, что они после себя оставили, было уничтожено Советами. К сожалению, их утописты использовали разрушение в качестве возможности превратить Минск в “социалистический модельный город”: широкие улицы в шахматном порядке, неоклассицистские многоквартирные дома и множество огромных площадей – то, что может показаться возвышенным и великодушным на бумаге, по сути задумано для того, чтобы чувствовать себя маленьким и немощным».
Главные улицы столицы Беларуси кажутся автору местом для тех, кто страдает от клаустрофобии. Но почему же автор выбрал Беларусь местом своего приключения?
«Этот промежуточный мир из Европы, России и Советского Союза одновременно необычный и заурядный», – признается Нилс.
«В переводе официальное название страны Беларусь означает “Белая Русь”, или Вайсруссланд, – объясняет редакция. – На международном уровне, однако, используется “Беларусь”, которое все более преобладает и в немецком языке. Но поскольку “Вайсруссланд” все еще более распространено, мы выбрали это наименование».
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: журнал Neon.