Неожиданно: минская Масюковщина названа в честь татарина Мусы. И это не шутка!

В Беларуси 80 тысяч географических названий, и не все из них можно объяснить с точки зрения нашего современного языка.

Деревню назвали Черти, потому что они там водились? Не обязательно

Многие названия отсылают нас к временам, когда предки вырубали леса под поля и деревни. Ведь в древности от Парижа до Уральских гор простирались леса, вся свободная от них сейчас территория когда-то была вырублена, «расцярэбленая», «выдзертая», «чышчаная» – отсюда названия Теребежи, Дерть, Чисть. А также Ляды и Пасека (последнее позже стало ассоциироваться с пчелами, в основе корень «сечь»).

Участок плодородной земли среди болот и песков мог называться Островец или Островок. Новый освоенный участок – Новина, Новики, а старый, соответственно, Старина, Старинки.

Высокие неплодородные места, как пишет исследовательница Валентина Лемтюгова, называли Горками – отсюда и Горы-Горки, и Марьина Горка, и минская Каменная Горка.

Злой дух. Картина Язепа Дроздовича. 1930 год.

В эту же группу попадает и название Черти (или Черцы на Лепельщине). Оно не от того, что кому-то мерещилась там нечистая сила, а от «подчерчивания», подрезания деревьев, чтобы высушить их и выкорчевать.

Не скрывается ничего экстравагантного и за названием Погулянка: это незасеянное поле, которое «гуляет», отдыхает. Гуляй-Поле значит то же самое.

Название Погост происходит от слова «гости»

Многие названия уходят корнями в эпоху древних беларуских княжеств. От имен исторических личностей происходят названия Заславль – «Изяславль», от князя Изяслава, сына Рогнеды, Браслав – «Брячиславль», от Брачислава Изяславича, который упоминается в летописях и скандинавских сагах. Борисову дал имя Борис-Рогволод Всеславич, сын Чародея.

От имен основателей и владельцев названия мест возникали на протяжении всей истории – как Туров, или Миколаевщина, или Юратишки. К этой группе относится и Ленин под Микашевичами. К руководителю советской России название не имеет отношения, оно известно с 16-го века.

Древнее еврейское кладбище в деревне Ленин.

Не всё так просто и со словом «село». Оно означало не просто большую деревню, а усадьбу князя или боярина. Если деревня называется Великое Село – почти гарантия, что в давние времена там жил со своими слугами кто-то влиятельный.

Тех же времен и название Погост – так обычно называют кладбища, но это слово близко не к ghost, а к guest. Погостами называли места, где останавливался князь во время ежегодного объезда владений (тогда не было телевизора, нужно было постоянно показываться народу). В погосты свозили дань, туда съезжались купцы-«гости», отсюда и название. С приходом христианства на погостах построили церкви, рядом с церквями появились кладбища – так постепенно значение слова изменилось.

Минский замок. Рисунок Язепа Дроздовича.

К времени основания первых укрепленных поселений, из которых выросли города, относятся названия Городок, Городец, Городище, Городея, Гродно.

Девичья Гора – ни разу не девичья

По названиям некоторых озер, рек и холмов можно определить, что в дохристианские времена они считались святыми, посвященными языческим богам. Высочайшая точка Беларуси, гора Дзержинская, раньше так и называлась – Святая. Или на Браславщине есть озеро Божье Око. Иногда то же значение, как утверждает Лемтюгова, имели названия с словом «Белый», которое могло быть синонимом священности.

Та же история с Девичьей Горой (таких в Беларуси как минимум три – на Воложинщине, в Мстиславе и в Кировском районе).

Дзявочая гара на границе Воложинского и Молодечненского районов.

Связанную с названием легенду о девушке, которая трагически погибла поблизости, пересказал в стихах основатель новой беларуской литературы Винцент Дунин-Марцинкевич. Между тем девушки к этим горам не имеют отношения. По-литовски бог – dievas. Соответственно, гора божья, просто название славяне переняли у балтов, которые жили на беларуских землях до их прихода.

Названий с балтийскими корнями в Беларуси очень много, особенно на северо-западе – Ошмяны, Мядель, Першаи, Сморгонь. А названия рек сплошь если не из балтского, то из угро-финского языка. Немига, Свислочь, Вяча, Цна – древние народы оставили здесь видные следы.

Брест назван в честь редкого дерева

Наши самые древние города имеют названия гидронимического происхождения – от наименований рек: Полоцк от Полоты, Витебск от Витьбы, Пинск от Пины, Слуцк от Случи, Друцк от Друти… Даже Минск, по одной из версий, от Менки или какой-то такой реки.

Отдельно стоит Брест-Берестье: бересть – это дерево, белый вяз. Названий, образованных от характерных для местности зарослей, тоже хватает: Осово, Ольховка, Дуброва, Ельница…

Деревянные строения древнего Бреста – им тысяча лет.

Интересная история с Бобруйском. Он назван от речки Бобруя (ученые говорят, что это тоже балтизм, как Гавья). Когда вырос город, название реки стало как бы второстепенным по значению и изменилось на Бобруйку. То же самое с Зельвой: так раньше называлась река, которая после возникновения поселения стала Зельвянкой. Так и с древним Логойском, поставленным на реке Логозе, которая сейчас называется Логойка. И Орша в 1067 году упоминается как «город на Рше». Передав название городу, река стала называться Оршицей.

Когда деревню назвали Зады: ничего личного, это просто термин

Многие названия остались в память об аграрной реформе времен Великого Княжества Литовского – Уставе на волоки 1557 года. Тогда разрозненные наделы перемеряли, «порезали» на равные части и распределили между крестьянскими семьями.

Революционная земельная реформа 1557 года проводилась по итальянскому образцу. Идею подала королева-итальянка Бона Сфорца. Портрет работы Лукаса Кранаха Младшего, 1553 год.

Образовались деревни, которые достояли до наших дней, и помещичьи усадьбы – дворы, которые не достояли. Названия вроде Новый Двор – с тех времен. Как и Волоки, Десятины, Морги (это все меры площади), Куты, Клины, Зады – участки, которые остались за пределами распределенных волок, не везде же удавалось отмерить геометрически равные наделы. А название морг происходит от немецкого слова Morgen – утро: так называлась мера площади, которую один крестьянин мог вспахать за день (около 0,56 га).

Слово застенок – тоже тех времен, стенка – это линия-граница между участками. Участки-застенки обычно отдавали шляхетским семьям.

Реформу проводили, конечно, не для того, чтобы обогатить беларускую топонимику, а чтобы было проще вычислять и собирать с крестьян налоги.

С налогами и повинностями связано и название Слобода – так называли поселения на свежем месте, куда владелец-помещик или государственные чиновники приглашали крестьян, обещая льготы в первые годы хозяйствования. Слобода – от слова свобода.

На западе Беларуси о том же говорила воля – отсюда названия Воля, Вулька, Добрая Воля, Леанволь, Янаволь и, кстати, фамилия Вольский.

Кто такие бояре и прудники

Названия деревень вокруг дворов или замков могли свидетельствовать о специализациях слуг – Конюхи, Бортники, Бондари, Токари (ткали полотна), Сокольники (ловили соколов), Колесники, Прудники (обслуживали водяную мельницу, которая раньше называлась «пруд»).

Александр Тарасевич. Гравюра «Времена года». 1678 год.

Часты и названия Бояры, Турец-Бояры, Дубина Боярская. В отличие от России, в ВКЛ боярами называли не обязательно высшую элиту – здесь боярами могла быть даже не шляхта. Так во времена ВКЛ назывались люди, которые несли пограничную службу или военную службу и получали за это землю. А их потомки превратились в обычных крестьян.

Шляхта 16-го века.

В отличие от Бояр, такие названия, как Ратники, Ратное, связаны с экономическими отношениями предков. Они не от русского слова «рать», а от слова рата, аренда. Ратник – поселок на арендованной земле.

А названия Мытища, Накла, Застружье – это следы древних таможен на реках и дорогах («накла» – так называли пошлину, а «застружить» значило остановить для контроля; в слове прослеживается корень струг, купеческая речная ладья).

Кто такие гуды и откуда они в Беларуси

Твердой границы между балтами и славянами никогда не было. А линию их взаимопроникновения можно определить по соседству названий Кривичи, Полочаны, Русаки с топонимами Литва, Дайново, Лотва и т.д. А также Гуды, Гуделишки, Гудогай – по-литовски беларус будет гудас. Дословно – гот: воинственное германское племя готов в 4–6-м веках нашей эры мигрировало из Скандинавии в Причерноморье и так сильно запомнилось предкам литовцев, что они стали называть «гудами» народ, который живет на юге от них. Готские могильники, например, находили в Бресте.

Готский погребальный кувшин, найденный в Столинском районе.

Есть названия, связанные с иноземцами. Деревня Швабы свидетельствует о том, что здесь жили немцы-колонисты, Ляховичи или Ляхи – о поляках (интересно, что от литовского названия поляков – lenkai – происходит фамилия Ленкевич). Дулебы – это славянское племя с Балкан, которые переселились в Беларусь во времена нашествия аваров. Много топонимов, связанных с татарами: Татарщина, Татары, Сорок Татар.

Минская Масюковщина названа в честь татарина Мусы

Есть и неявные татарские топонимы, например минская Масюковщина. Она когда-то была землей татарина-шляхтича Мусы Ибрагимовича Селицкого, раскопал историк Дмитрий Дрозд. Муса – это Моисей, а Масюк (или Майсюк) – беларуская форма имени. Роду Селицких эта земля принадлежала с 1589 года, а до этого называлась урочище Колодежи.

В народных легендах, которые иногда переходили в научные работы, пытались приписать татарское происхождение и Койданову. Там якобы Миндовг разбил какого-то хана Койдана. Правда, ни о той битве, ни о том хане в летописях нет упоминаний. А если взглянуть на север, то в Литве есть Кедайняй-Кейданы – там, вероятно, Койдана победили еще раз… В любом случае сейчас город называется Дзержинск – в том, что существовал Дзержинский, сомневаться, увы, не приходится.

Что только не придумывали, пытаясь объяснить названия: что плотогоны на Соже кричали: «Го! Мель!» – и от этого произошло название города Гомель (древняя форма – Гомий, от речки Гомейки). Что Могилев – на месте «могилы льва», разбойника Машеки. (Лемтюгова утверждает, что в древние времена было имя Могила – и этому Могиле принадлежала та гора над Днепром.) Что Мир – от татарского «эмир» («миром» на самом деле называли большое поселение, куда сходились люди из окрестностей решать общие вопросы).

Есть предания, придуманные в позднее время, чтобы прославить чужих героев: мол, шел российский фельдмаршал Суворов, сел отдохнуть под березой и повесил на сук свой картуз – так и назвали место Березой Картузской (теперь она просто Береза, а Картузской была раньше, потому что там был монастырь ордена картезианцев, закрытый после антироссийского восстания 1830 года).

Что в Беларуси принадлежало королю

Отразились в названиях не только сельскохозяйственные занятия – по всей Беларуси множество Рудней (есть и Руденск, и Рудники): так называли места, где из болотной руды плавили железо. Гута – слово немецкого происхождения, оно означало стекольный завод. Цагельня и Майдан – названия, связанные с изготовлением и обжигом кирпича. Будой называли лесозаготовительную базу, где жгли дерево на пепел, уголь и поташ, – всё это продавалось в Европу, где использовалось для производства пороха, мыла и других продуктов бытовой химии.

Еще одним предметом экспорта была пенька – конопляное волокно для веревок и канатов. И место, где были пруды для мочения конопли и льна, называлось Мачулищи.

От «буды», скорее всего, назван и Будслав, известный своим санктуарием и фестом. Правда, Лемтюгова говорит, что название может происходить от имени Будислав. Но ни про какого Будислава там не слышали: в начале 16-го века великий князь литовский Александр дал монахам-бернардицам безымянный участок леса, они построили «буду» и заработали на костел.

Будславский костел, изображение 17-го века. Вокруг – леса.

Иначе хижина лесорубов называлась «курень» – отсюда Куренец. Еще охотничья или промышленная база в лесу могла называться станом – как, например, Королев Стан. А Королевщиной (полонизированный вариант названия – Крулевщизна) называли поместье или землю, которые принадлежали государству, королю. А вот какое-нибудь Королево или Королевичи к его милости королю и великому князю отношения не имели – просто их владельца звали Кароль, как минского бургомистра Чапского.

В целом большая часть топонимов происходит от имен владельцев. Ничьей земли не было, каждый участок имел хозяина. Крестьянский род обычно назывался от имени или прозвища предка – Меховичи, Лоцевичи (в Беларуси наибольшая среди всех славянских стран плотность названий на -ичи) или Терешки, Корзуны. (Корзуном, согласно словарю И. Даля, называли раньше человека без передних зубов.)

Суффикс -щина указывал на бывшего хозяина, который уже сменился. Так, минская Кунцевщина названа от имени Кунец (от него происходит фамилия Кунцевич). Или Курасовщина – в судебных актах конца 16-го века под Минском упоминается двор Яна Кураша, владельца поместья Лошица.

Даже Остромечево – от имени. Шляхтич Остромеч – точнее, его сын, Ян Остромечев – был зафиксирован в Пописе войска ВКЛ в 16-м веке. Будущим родителям на заметку.

В советское время, отмечает Георгий Рылюк, в Беларуси изменили больше 300 названий. В основном неприемлемых с точки зрения российской ментальности и неприятных для российского слуха. Так, вместо деревни Драчилово (ее основали потомки человека с птичьей кличкой Драч) появилась Гагарино, Подонки переименовали в Знаменку, Хреново – в Грибное. Даже деревню Шопа переименовали в Высочаны, хотя «шопа» – это просто навес, пристройка.

Что ж, эти попытки тоже останутся памятниками своего времени, которые многое скажут о нем потомкам.