Говорят, это место, где до сих пор не отменили «крепостное право». Журналисты Devby.io поговорили с работниками НАН Беларуси и узнали условия их работы. Спойлер: все не очень радостно.
«Зарплата уборщицы больше, чем у кандидата наук»
– Я устроился в НАН примерно десять лет назад – попал туда по протекции знакомого. До этого я занимался той же деятельностью, которая планировалась и на этом рабочем месте. Уже был опыт работы в научно-исследовательском учреждении: четыре года работал младшим научным сотрудником в одном научно-исследовательском центре. В НАН оформили на такую же должность.
Первые два-три года я занимался исключительно своим техническим делом. Иногда мой заведующий говорил, что было бы хорошо опубликовать статью, так как в штате отдела только научные сотрудники, главным результатом работы которых должны быть печатные материалы. Я не был против, но никакой научной новизны в моей работе не было: все мои ежедневные процессы, по сути, были перенятым опытом аналогичных европейских институтов.
Зарплата в НАН была небольшой – платили чуть больше «минималки», но я был готов потерпеть, лишь бы работать с уникальными материалами, к которым имел доступ, и, естественно, получал удовольствие от этого каждый день. Я не понимал, как функционирует наше учреждение, – и, честно говоря, мне это казалось чем-то второстепенным.
Когда-то я был аспирантом в одном беларуском вузе, но меня попросили отчислиться, поэтому на новом месте работы я иногда задумывался о поступлении в аспирантуру. В 2020 году довелось поработать с известной исследовательницей, она подсказала тему исследования, что подтолкнуло меня снова поступить в аспирантуру.
На одном мероприятии впервые лично увидел тогдашнего председателя НАН и руководителя гуманитарного отделения – я пережил ужасное разочарование, потому что думал, что нами руководят просто профессиональные коррупционеры, но, услышав их речи, понял, что они если не дураки, то люди совершенно некомпетентные.
.jpg)
Иллюстративное изображение: Hans Reniers, Unsplash.com.
Очное обучение в аспирантуре позволяет работать на полставки. Аспирантская стипендия плюс половина зарплаты младшего научного сотрудника – это существенный рост доходов, уже чувствовал себя не так депрессивно. Потом меня впервые взяли на один проект, который давал дополнительные доплаты, – и в целом стало неплохо, зарабатывал около 2 тысяч рублей.
Но в марте 2025 года проекты закончились – а с ними доплаты, с того времени я получаю 1025 рублей. У нас работала кандидатка искусствоведения, которая перевелась в другой отдел, – она получала 1250.
В апреле-мае по вечерам я подрабатывал клинером, убирал в офисах IT-компании (без санузлов – только рабочие помещения) 5/2 с 19:00 до 23:00 – получал дополнительные 700 рублей в месяц. Как видите, зарплата уборщицы больше, чем у кандидата наук. И вообще, в Минске не проблема найти вакансию на неквалифицированную работу с зарплатой от 1,5 тысячи рублей.
Сейчас нерегулярно хожу подрабатывать на склад – то машины разгружаю, то наклейки на товар клею. Потому что жить на тысячу непросто.
Поскольку работаю с архивными материалами, мне всегда хотелось организовать нормальное фондохранилище. Неоднократно ходил с этим предложением к заместителю директора – идея ему нравилась, но каждый раз я слышал в ответ, что «помещений нет». При этом за последние 5 лет отдельные кабинеты получили три заместителя и секретарша – то есть четыре кабинета для них как-то нашлись.
У нас часто проходят ремонты: шлифуют паркет, заменяют окна, двери. Но купить нормальные компьютеры, принтеры и другую технику – большая проблема. В прошлом или позапрошлом году один заместитель, который появился у нас после 2020 года и уже ушел, купил целых 20 персональных компьютеров – каждый стоимостью по 400 рублей. Выброшенные деньги – лучше бы взял два по 4000 рублей, так хоть какой-то толк от этой техники был бы.
Несколько лет назад к нам на четверть ставки лаборанта пришел новый семидесятилетний сотрудник – и довольно быстро ему приобрели новый приличный компьютер, МФУ, широкоформатный принтер и много чего еще. А я продолжал третий год подряд ходить к заместителю: мол, моему компу уже 10 лет исполнилось, USB-входы не работают и нужно заранее планировать обновление техники. Довольно быстро новый лаборант добился отдельного кабинета с ремонтом – а все потому, что друг руководителя.
Во времена коронавируса в туалетах появилось средство для дезинфекции рук, позже, через полгода-год, начали класть мыло. Туалетная бумага выставляется на столике или сливном бачке только во время международных научно-практических конференций или других торжественных событий.
Состояние сантехники посредственное, после 2020 года дважды были потопы, после первого серьезного (в выходной день с шестого этажа, видимо, пока не дотекло до вахтерши, никто ничего не делал) деформировались двери входов на этажи, но их до сих пор не поменяли – однако почему-то поменяли двери выходов на чердак в торце здания.
В июне я увидел вакансию с зарплатой от 3 до 6 тысяч рублей простым рабочим без квалификации на производство кирпича ручной формовки. Серьезно задумался, не уволиться ли из НАН, не начать ли нормально зарабатывать и жить? Недавно также читал новость, что в Гомеле тунеядцев чуть ли не принудительно за счет государства обучают востребованным специальностям – на водителей, сварщиков и так далее, – и подумалось, что было бы хорошо предложить такое сотрудникам НАН. Наверное, многие бы согласились за счет государства получить права на грузовик или автобус и даже отработать за «баранкой» лет пять.
Можно сто раз говорить: «Ян, защищайся, не хватает кадров, нам нужны кандидаты», – но, получая зарплату, ты сразу же лишаешься сомнений насчет своей востребованности.
«В договоре на полную ставку увидела сумму около 580 рублей»
– В 2023 году после магистратуры я по распределению пришла в один из институтов Национальной академии наук. В университете нас вдохновляли идти в науку, и мне казалось, что я, подобно Прометею, принесу людям огонь знаний. В каком-то смысле так и вышло: оказалась в оковах и вынуждена мучиться каждый день.
Для молодого специалиста НАН Беларуси – это своего рода «крепостное право». Молодежь привлекают туда на распределение, но не объясняют реального положения дел. А ждет их система, где доминирует старшее поколение, живущее по правилам советского времени. Любая попытка мыслить иначе или предложить изменения встречает их жесткое сопротивление.
Здесь работают хорошие, умные и преданные своему делу люди, но все они будто застряли в этой ситуации, стали заложниками собственных и чужих иллюзий. Меня здесь ценят и стараются поддержать, за что я безмерно благодарна тем, кто был на моей стороне. Однако общая обстановка лишает возможности по-настоящему развиваться в науке, двигаться вперед и реализовывать свой потенциал.
При трудоустройстве в договоре на полную ставку я увидела сумму около 580 рублей – это меня просто шокировало.
Почти сразу мне выставили ультиматум: раз пришла работать в НАН Беларуси, обязана поступить в аспирантуру – это даже не обсуждалось. При этом конкурса практически не было: зачислили всех, кто подал документы.
Несмотря на все трудности, я многому там научилась – я пишу научные публикации, умею грамотно выстраивать методологию исследований и работать с большим объемом данных.
.jpg)
Иллюстративное фото: Mikael Kristenson, Unsplash.com.
Мне еще год учиться. Сейчас мой доход состоит из стипендии – 1100 рублей – и зарплаты на подработке все в той же Академии наук: это около 400 рублей, в сумме примерно 1500 рублей. Но я понимаю, что после окончания учебы мой заработок снова резко упадет.
Многие думают, что защита диссертации – это гарантия успеха. Но в нашей системе это так не работает. Шансы на успешную и своевременную защиту часто зависят не столько от научной ценности работы, сколько от твоей лояльности и наличия нужных связей. Без покровительства можно годами стоять в «очереди».
Вам интерсно, как люди, которые там работают, выживают на зарплату в 800 рублей. Секрет прост: многие сотрудники уже достигли пенсионного возраста, они получают неплохую пенсию, и работа в Академии для них – это, как они говорят, «для души», чтобы не заскучать дома. В сумме же у них нередко выходит достойный доход.
Другой пример – ученые среднего возраста. Они участвуют в хорошо финансируемых проектах и программах, что позволяет им зарабатывать по несколько тысяч рублей. Но, чтобы попасть в такой проект, нужно быть «своим» и доказать многолетнюю преданность системе. Летом на собрании нам озвучили среднюю зарплату по институту – 2,5 тысячи рублей. Глядя в расчетный лист, я могла только удивляться, откуда берутся такие цифры.
В академической среде нередки ситуации, когда материалы и разработки молодых ученых публикуются под именами других людей, порой даже без упоминания настоящего автора в череде соавторов. Также случается, что диссертации пишут одни люди, а защищаются с ними совсем другие.
Мой план – уходить из этого «болота», как бы грубо это ни звучало. Я понимаю, что, если уволюсь, защитить диссертацию мне, скорее всего, не дадут, и с этим фактом я уже смирилась. Поэтому я пошла на IT-курсы и скоро буду искать новую работу.
Мне грустно видеть, как наука в Беларуси постепенно угасает вместе с поколением, которое когда-то ее создавало.
«Наш сотрудник получил президентскую стипендию – тогда ему перестали платить премию»
– Я пришла в Академию наук в 2007 году и задержалась там надолго. И до сих пор поддерживаю отношения с бывшими аспирантами и магистрантами.
Я была младшей научной сотрудницей – и моя зарплата была такой маленькой (примерно 200–250 долларов на руки), что пришлось еще пойти работать в другое место на полставки по ночам, а еще я занималась репетиторством.
Когда руководительница на основном месте работы узнала, что я подрабатываю еще где-то, урезала зарплату, чтобы уравнять с зарплатами остальных младших сотрудников. Денег снова не хватало, да и усталость накопилась. Я подошла к ней поговорить о том, что хочу поднять свою зарплату: спросила, что я могу сделать для этого. А она ответила, что я должна бросить подработку и брать работу на дом, как это делает она, и вообще «в науке работают за идею, а не за деньги, а если нужны деньги – увольняйтесь и идите работать в IT».
Кстати, помню, как один наш сотрудник отличился и получил президентскую стипендию – тогда ему перестали платить премию, аргументировав это выравниванием зарплаты с другими сотрудниками, не получившими такой надбавки.
Но стоит сказать, что при этом на зарплатах пенсионерам в Академии наук не экономят – и находят разные возможности для дополнительного премирования, вплоть до ежегодного вручения благодарностей за работу в текущем году.
Наука мне всегда была интересна, но беларуская – не особо. Я думала, что получу степень – и пойду дальше строить карьеру, но как-то незаметно для себя застряла в этом болоте на 10 лет.
Да, здесь я встретила много счастливой, амбициозной молодежи, которая, каждый по своим причинам, решила остаться в стране – да еще и в беларуской науке, в которой после 90-х не осталось ни качественного оборудования, ни банально условий (мебель, которой мы пользовались, разваливалась на щепки, реактивы – еще с 60–80-х годов, зимой мы работали в верхней одежде). Мы поддерживали друг друга, обменивались опытом и знаниями – ведь нам дальше жить большую жизнь, кто знает, где кто окажется.
Но в остальном действительность не радовала: тон в Академии наук задавали люди со стажем более 30 лет, и они твердили, что «за просто так ничего не бывает» и «если хотите хорошо жить, то нужно идти в бизнес, а не в науку». Но сами при этом находили возможность зарабатывать и в науке.
.jpg)
Иллюстративное фото: CDC, Unsplash.com.
Приведу в пример стандартную для Академии наук практику: есть типа заслуженный ученый, который более 20 лет изучает скорость оседания пыли на различных поверхностях. Ему в очередной раз нужно получить деньги, но, поскольку его теоретическая работа никому не нужна, да и за 20 лет иссяк источник фантазии, как еще завуалировать тему (по принципу: «Как решетом воду носить» преобразуем в «Анализ проблем транспортировки вещества в жидком агрегатном состоянии в сосудах с перфорированным дном»), – что он может сделать? Взять побольше магистрантов и аспирантов.
И так как у него будет много молодежи – то он сможет подать сразу по несколько проектов, и запрос одобрят почти без проблем, ведь на старте карьеры так сложно делать научные исследования без финансирования. Да и в таком случае к однотипным темам проектов меньше нареканий (он же будет якобы передавать опыт, создавать научную школу).
А на деле руководителем всех проектов будет числиться сам заслуженный ученый, и всем финансированием распоряжаться он будет сам: захочет – даст кому-то премию, не захочет – не даст, захочет – даст добро на закупку необходимого оборудования или материалов, а не захочет – не даст.
К завершению проекта не потраченные деньги перейдут в зарплатный фонд и будут им же разделены в виде премий. И да, тут и пригодится фраза: «В науке всегда работали только за идею, деньги зарабатывают в бизнесе, поэтому уходите – мы никого не держим, а на ваше место придут другие, ведь у выпускников есть распределение, которое нужно где-то отрабатывать».
*Имена героев изменены по их просьбе.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.