В рубрике «Минсике подъезды» показываем старые, нестандартные и атмосферные подъезды города.
Дому на Грушевской, 11 почти девяносто лет. Старожилы и краеведы называют его «домом Белполка». Белполк – это предтеча внутренних войск МВД, которые сегодня базируются в Уручье. Когда-то рядом с ним протекала Немига, во дворе работал фонтан, а местные жители загорали на крыше. Сейчас все выглядит уже не так романтично, но все равно нетипично для Минска.
Светлана Максимовна живет в шестом подъезде дома уже семьдесят лет. Она переехала сюда из Львовской области, когда ей было семь. Отец героини был военным – замкомандира полка 3214, его по службе направили в Минск. Светлана Максимовна рассказывает, что окна папиного кабинета смотрели прямо на их квартиру.
– В первом классе после зимы пошла в школу в Минске, – рассказывает героиня. – Это была 14-я женская школа, рядом с «Авангардом». Кинотеатр уже снесли, а здание школы осталось, но сейчас там какое-то кадастровое учреждение.
Сначала жили в другом доме, в сержантском, потому что после войны совершенно не было квартир. Потом переехали уже в этот, но в соседний подъезд. Тогда все квартиры были коммунальные, и нам дали большую комнату. В квартиру, где я живу сейчас, нас переселили, когда отца ранили и отняли ногу. Вот уже семьдесят лет я тут (улыбается).
Первые жильцы дома. Справа – прадедушка Маши Комаровой, которая нарисовала картину, Вассерштром Дмитрий Иосифович. В 1945 году он с семьей переехал в этот дом. В центре его сын Алик, дедушка художницы, а слева от него мама Елена Тамбовцева. 1950 год, на фоне Грушевки.
Светлана Максимовна (сверху) с соседками.
Этот дом был тогда серого цвета, с особой штукатуркой, которую никто не мог повторить, потому что ее делали немцы во время войны. Прямо под окнами протекала Немига: она текла от Железнодорожного переулка, через Грушевку, мимо нашего дома, под Извозной улицей, где музыкальный театр, и выходила на Немигу.
Там, где сейчас детская площадка, были огороды. А груша – семь стволов – как была до войны, так и стоит. Может, поэтому наш район и называется Грушевка? (Улыбается.) Она каждый год цветет, и каждый год сыплется уйма плодов.
Интересное время было, по чердакам лазали, загорали все вместе на крыше. Там и пары у нас знакомились, вот девушка из нашего подъезда и парень из первого потом поженились. Еще после войны всегда играл оркестр, все же белполк здесь. Так что каждое утро начиналось с оркестра. Раньше вместо соседнего дома была площадь, и ее зимой заливали под каток, так мы катались на коньках. Хорошее время было!
Вид из окна квартиры, прямо здесь и протекала Немига.
Сам дом построен в 1930 году, но два подъезда, наш и следующий, достроены в 1932-м. С улицы виден выступ на 10 сантиметров, а наши окна уже, чем в остальных пяти подъездах. Очень необычный архитектор строил дом. Я вот живу и все удивляюсь: как он мог в каждом подъезде сделать совершенно разные квартиры?
Здесь во время войны жили немцы, поэтому, когда закапывали Немигу, находили куски оружия, штыки. Мальчишки с ними играли, даже милиция приезжала и запрещала выкапывать. Оставалось очень много посуды со свастикой: такие неподъемные кружки и чашки. Даже у меня дома были, а потом так противно стало. Увидела объявление, что кто-то собирает, и отдала все за копейки. Может, и зря, потому что, говорят, теперь такая посуда очень дорого стоит у коллекционеров.
Фонтан построили в 50-е годы, он был такой стилизованный и очень глубокий. Мы даже там плавали (улыбается). В центре фонтана из камней сложена горка, и ни один камешек не выпал с 1950 года, хотя там и лазали, и сидели, и сейчас фотографироваться залезают.
По краям была очень хорошая гладкая штукатурка, на совесть делали. Фонтан строили наши солдаты белполка вместе с пленными немцами. Ну, у немцев опыт был, по всей Европе фонтанов достаточно, кроме нашего любимого города.
Фонтан в 1954 году.
«Приедем и сровняем фонтан с землей»
К сожалению, сейчас фонтан не работает, хотя в 2015 году его реконструировали за счет жильцов. Светлана Максимовна рассказывает, что вся проблема в ЖЭСе: они не хотят проводить недостающий кабель.
– Вот если бы мы были на проспекте Победителей, то, может быть, уже и отремонтировали бы, – делится женщина. – На Заславской, 25 во дворе действующий фонтан, который работает за счет ЖЭСа, и никаких проблем, никто не поднимает вопрос: «Как это – во дворе жилого дома фонтан?» Причем внешне он даже хуже нашего.
Наш фонтан испортили во время «как бы» капитального ремонта. Борта разбили и положили кирпич, который начал разваливаться из-за воды. И в 2015 году, когда я уже была на пенсии, не выдержала, пошла в исполком – а мне: «Что вы? Какой фонтан? Мы приедем и сровняем его с землей».
Ну, я и ответила, что только если вместе с нами. Стала бороться, людей поднимать, но нам сказали: «Делайте за свой счет, ни рубля не дадим». И эти люди, которым совершенно все равно, до сих пор работают.
Я просто обратилась в «Беларусбанк» на проспекте Дзержинского и узнала, какая фирма им строила фонтан, попросила нам чем-то помочь. Они прислали человека и выделили 25 миллионов рублей (на тот момент). Чтобы перевести эти деньги на счет ЖЭСа, нужно было специальное письмо, которое исполком не хотел составлять, сопротивлялись до последнего. А потом исполком под этим соусом сделал вид, что это он добился этих денег, – анекдот, короче. Вместе с соседями мы собрали 76 миллионов, с бедных пенсионеров.
После нашего ремонта в 2015-м фонтан запустили, показали, что он может работать. Тогда собралось телевидение, СТВ, пришли люди из администрации, вручили мне какую-то дурацкую грамоту за сбор денег – позорище. Как будто они мне его поручили!
В итоге осталось только проложить три метра кабеля к фонарному столбу и придумать какой-то регулятор – был бы фонтан. Но пришел новый зам, и, когда я ему рассказала нашу историю, он ответил только: «Я вас выслушал». А это все равно что послал, даже не согласился прийти посмотреть. Пока молчание.
«В подъезде на лестничных площадках плиточки выложены еще в 30-ые годы, можете себе представить! Перила тоже с тех времен».
Во время капремонта поставили окна, которые нельзя мыть
За историю дома было два капитальных ремонта. Первый примерно в 1966–1967-м, тогда жильцов даже переселили в один из бараков, который уже снесли. Вместо печного отопления установили газовые колонки и положили бетонные плиты вместо деревянных перекрытий на кухнях и в ванных. В комнатах перекрытия до сих пор остались деревянными, а между ними дранка.
А второй ремонт, как вспоминает героиня, сделали около 30 лет назад.
– Я тогда еще в Академии наук работала. Они зимой начали ремонтировать и, как всегда, с нашего подъезда. Топором рубили рамы и вставляли новые окна, которые сейчас невозможно вымыть. Сколько звоним в ЖЭС, ничем не могут помочь, окна уже не открываются.
Это ж надо так на века поставить стекла, чтобы их даже помыть нельзя было! А вот во всех остальных подъездах остались еще довоенные стекла, толстые такие. От времени они уже разрушаются и выпадают.
Старые окна в подъезде номер 3.
У нас всегда был очень дружный дом, раньше даже квартиры на ключ не закрывали. Ходили просто так друг к другу в гости, поговорить, проведать. И сейчас перезваниваемся, если кто заболел или «скорая» приехала. Тем, кто живет один, соседи могут купить хлеб и то, что нужно, – нормальные дружные люди.
«Эту картину нарисовала внучка соседей из четвертого подъезда, пока ждала свою тетю. Интересно, что нарисовать она решила именно наш подъезд! Когда мы сбросились и сами сделали ремонт, решили и ее повесить».
Вот недавно даже в вайбере начали общаться всем домом, там у нас тридцать четыре квартиры из пятидесяти девяти: с Новым годом друг друга поздравляем, разные вопросы обсуждаем. Еще мы бы хотели поставить шлагбаум, но тоже надо всех поднять, собрать. Как-то живем, работаем.
Подъезд №3
Если вы знаете интересные минские подъезды, то обязательно расскажите о них нам. Пишите на почту citydogby@gmail.com.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Вика Мехович для CityDog.by, личный архив героини.