Квартиросъемка: дом-мастерская на самом краю света

«Что можно не трогать, я тут не буду трогать. Все, что живет здесь своей жизнью, пускай и живет», – когда-то дала себе обет новая хозяйка удивительно строгого и красивого дома.

Деревня Каптаруны расположена на самой-самой границе с Литвой – тут не ловят белорусские операторы, но «добивает» Omnitel. Заброшенную между живописными полями и озерами деревню можно было бы назвать вымершей, если бы не новые хозяева старых домов: похоже, благодаря им Каптаруны переживают второе рождение.

После самой войны, в первые годы советской власти, деревня Каптаруны все еще была зажиточной – 35 дворов. Когда был построен дом нашей хозяйки, минчанки Елены, точно неизвестно: по документам – в 1954 году, но погреб заложили тринадцатью годами ранее.

Местные вспоминают, что их деревня соревновалась с соседним Швенчёнисом «по модности»: у кого самые «интересные» танцы. Елена рассказывает это на веранде, куда она вынесла старинный граммофон, который успокаивающе шипит довоенным джазом.

А мы начинаем нашу экскурсию по дому с веранды, где приятель Елены сделал настоящую инсталляцию из старых икон.

– Из старожилов тут остались только две семьи: одна держит пасеку, а другая гоняет кабанов – по ночам бьют в таз и так отпугивают обнаглевших животных, которые поедают молодую картошку.

– Кто жил в деревне в прежние времена – белорусы, литовцы, поляки?

– Если пойти сейчас к нашей соседке Розалии и задать ей этот вопрос, она ответит: тутэйшыя. Когда она первый раз пришла знакомиться, то сразу у меня спросила: «На каком языке будем разговаривать: на польском, литовском, белорусском, русском – как удобнее?»

Мы заходим в комнату для гостей, где кроме привычных вещей стоит самодельный мольберт, сделанный прежним хозяином дома сразу после того, как его с женой освободили из Виленского гетто. Правда, на стенах висят картины друзей Елены.

– До того, как я купила этот дом, он 20 лет принадлежал литовскому художнику Евгениусу Цукерманасу. Они с женой живут в Литве и покупали дом в советские времена как летнюю мастерскую. Потом в 4 км отсюда появились граница. Однажды Евгениус поехал с нарисованными тут картинами на пропускной пункт – его отказались выпускать: едьте в Витебск, там вам дадут справку, что ваши картины не обладают никакой художественной ценностью и не являются произведением искусства. Тогда мы вас пропустим.

В тот момент Цукерманасу, одному из самых дорогих литовских художников, стало понятно, что с домом нужно расставаться. Художник продал дом Елене в 2008 году. Новая хозяйка решила практически все тут оставить как было. Например, большущий каретный сундук, которому более 200 лет, достался ей от жены Евгениуса, а той – от ее предков.

Обратите внимание на карнизы – это тоже памятка от художника. Елена не собирается их менять: они тут смотрятся очень органично.

– Я решила: что можно не трогать, я не буду трогать. Все, что живет здесь своей жизнью, пускай и живет. Вещей в доме изначально было немного, они стоят на своем месте, и я стараюсь поддерживать эту историю. Конечно, был соблазн вывозить из минской квартиры хлам и пристраивать тут. Но я быстро отказалась от этой мысли. Тут даже живет домовой, который сначала прятал ключи. Но мне удалось с ним договориться: местные посоветовали прочитать специальную молитву-заговор, и барабашка утихомирился. Теперь складываем ключи в специальном месте.

Ниже – гостиная и кухня.

В доме, построенном по круговому принципу, Елена укрепляла фундамент («когда мастера поднимали дом на домкрате, у меня было чувство, что тревожат покой близкого человека»), сделала большую летнюю беседку, которая не выбивается из стилистики. В планах – переоборудовать гумно под гончарную мастерскую, а сеновал превратить в летнюю спальню для гостей.

– У вас в доме странно высокие потолки. Но, с другой стороны, окна небольшие. Я знаю, в минской квартире у вас окна очень большие и поэтому очень светло.

– Конечно, можно «из любви к прекрасному» вырубить тут здоровенные «французские окна». Но возникает вопрос: какое отношение это будет иметь к аутентичному строению? В данном случае дом сбалансированный, правильный – такой, как есть. И когда я буду заниматься ремонтом (а у меня есть идеи, что и как тут можно сделать внутри), я точно не буду ничего трогать снаружи. Достаточно того, что я стараюсь покрыть льняным маслом внешние стены дома, чтобы их защитить.

– Вам не темно тут?

– Мне достаточно света: когда я просыпаюсь, мне светит в окно солнце и я получаю заряд солнечного радостного утра. Терраса, которая выходит во внешний двор (ниже на фото), в 10 утра наполнена солнцем – это прекрасное место для утреннего кофе.

Я люблю в начале лета приехать, сильно протопить дом в хорошую погоду и устроить сквозняк: не для того, чтобы стало теплее, а чтобы он стал суше. Этого одного раза в месяц хватает еще и для того, чтобы сруб начал лучше дышать. У меня нет потребности в дополнительном дневном свете в доме.

А это беседка, которую Елена надстроила над старинным погребом.

– Покупать старый дом, да притом с такой историей, – рисковое предприятие, мне кажется...

– Я входила в дом с каким-то испугом. Но чувствовалось, что к нему относились с уважением, за домом ухаживали. Затруднение было в том, что это был мой первый опыт общения с жильем не в городе: ни у родителей, ни у бабушки с дедушкой не было дома в деревне. Прошло где-то год-два, пока я привыкла. А однажды поймала себя на мысли: пространство стало диктовать свои правила. Например, если я иду с той стороны участка в дом, то машинально подхватываю дрова и беру с собой, чтобы растопить печь. Это случилось естественным образом.

Дом и в самом деле живет своей совершенно спокойной и гармоничной жизнью. Елена лишь изредка нарушает его покой минимальными перестановками или покупкой новых предметов. Например, недавно она решила найти по объявлению подержанный холодильник. Поехала в Лынтупы искать киоск «Белсаюздрука» (оказалось, там районку не продают), потом зашла в местные продтовары (там тоже не продают), потом к участковому (может, выписывает?). Наконец нелегкая дорога занесла Елену в местную библиотеку, где ей сперва предложили записаться, а потом уж сказали, что искать холодильник в газетах – дело зряшное. Мол, вон доска объявлений – напишите и повесьте свою объяву, так надежнее.

Из всего этого приключения Елена вынесла неожиданное умозаключение: в местной библиотеке не хватает книг. Хорошей белорусской и зарубежной литературы, особенно для школьников. Сначала наша героиня надумала кинуть клич среди френдов в «Фэйсбуке»: мол, давайте сюда свои фолианты. А потом взвесила все «за» и «против» и поняла: лучше всего подарить местной школе электронные читалки или планшеты. Недорогие – главное, чтобы хватило на 200 учеников. Если у вас есть желание помочь Елене в ее благом начинании, пишите нам в редакцию.

Перепечатка материалов возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

Фото: CityDog.by.