Квартиросъемка: псевдоколониальная квартира на Золотой горке

Приблизительно до 2008 года жильцы этого дома в самом центре Минска были любимыми ньюсмейкерами телеканала СТВ и газеты «Советская Белоруссия»: за пятьдесят лет своего существования тут ни разу не было капремонта. Так что нашим героям – искусствоведу Оксане и ее мужу архитектору Виктору, купившим тут квартиру в 2005 году, – считай, повезло.

– Это одна из первых минских хрущевок, – рассказывает Оксана. – 1956 год, сплошная экономия и беспощадная борьба с излишествами в архитектуре. Наверное, именно поэтому полноценного туалета и ванной комнаты как таковых тут не было – лишь пространство 1,5х1,5 м со стоком в полу и унитазом. Архитекторы, видимо, думали, что раз люди могут жить на маленькой площади, то и мыться готовы будут на клочке кафеля.

Купив квартиру, Оксана и Виктор занялись перепланировкой:

– Первое время играли с мужем на компьютере в «пятнашки»: пытались понять, как нам тут разместиться. Решили, что мебель придется делать на заказ, потому что пространство очень маленькое. Тем более что у меня библиотека, а у мужа огромная коллекция компакт-дисков, от которых мы, правда, потихоньку избавляемся, оцифровывая.

Перепланировка в первую очередь коснулась пресловутой ванной комнаты. Пространство стандартно «украли» у коридора, кухни. Однако неожиданно ребром стал вопрос: куда будут вести двери ванной – в коридор («в халатике после душа ты оказываешься, считай, в подъезде») или?.. Семейство выбрало второй вариант: благодаря нестандартному решению двери ванной выходят прямиком на кухню.

Когда с перепланировкой было покончено, старые полы зашкурены и покрыты лаком, наступило время выбора цвета стен:

– Сначала квартира была в пастельных тонах, и мне это быстро надоело, – признается Оксана. – В течение 4 дней я перекрасила квартиру в темные цвета. Знакомые архитекторы были шокированы: мол, темный уменьшает пространство. На самом деле, на таком фоне предметы визуально выдвигаются вперед, за счет чего пространство расширяется.

Быстро обставив квартиру, хозяева начали прирастать интересными мелочами – как искусствовед Оксана ценит любые вещественные проявления времени:

– Мы любим вещи с историей. Вплоть до того, что сохранилось кое-что от предыдущего хозяина. Люстра в гостиной из 1970-х годов, тумбочка, которую я немножко апгрейдила, тарелочка «дедушка Ленин», удивительные статуэтки.

– Оксана, ваш же дом грозятся снести? А может, лучше было бы его законсервировать и превратить в музей – все-таки одна из первых хрущевок столицы…

– Да, это было бы интересно! Сделать из него, например, кафешку или хостел. Но вы же понимаете, что государству нужно будет куда-то расселить всех жильцов. Думаю, это нереально.

– Как вы определяете стиль своей квартиры?

– Даже не знаю, есть ли тут какая-то стилистика… Например, когда приходят друзья-иностранцы, говорят, что это нестандартная для Минска стилистика.

– А какая стандартная стилистика для Минска?

– Это все или очень стерильное, из Ikea, минималистичное, по-дизайнерски выверенное и из-за этого немножко неживое. Или же остатки советской роскоши, я называю это «цыганское барокко». Или т.н. евроремонт, из-за чего квартира может быть похожа на офис.

У нас, мне кажется, получился немного колониальный стиль, но я бы не сказала однозначно: «Это он – и точка!» Но намеки явно присутствуют. В Минске мало солнца, я подумала, что несколько теплых элементов нам не помешает. Как в интерьерах Франции просматривается влияние колонизированного Алжира, в Британии – Индии. То есть четкие, холодные европейские линии и элементы из теплых стран.

Вот, например, гамак (наш друг стал в Минске такие делать после того, как в Бразилии побывал), вот портрет в исполнении африканского фотографа Seydou Keita. Я, признаться, «спиратила» фотку из интернета и распечатала его работу в хорошем разрешении.

– Кстати, по поводу искусства в доме. Как профессионал посоветуйте человеку, мало разбирающемуся в прекрасном, как выбрать художественный артефакт для интерьера? На что ориентироваться?

– Я думаю, человеку нужно делать так, как ему хочется делать. «Цыганское барокко» – я отношусь к нему прекрасно, потому что это часть культуры и какое-то количество минчан являются ее носителями. Просто люди все разные – и это, по-моему, прекрасно. И потому человеку следует обустраивать дом так, как ему нравится. Если ему хочется, чтобы висели работы с «Вернисажа» (салон под открытым небом возле старого Музея Великой Отечественной войны. – авт.), то пускай он покупает их. Я не вижу в этом ничего ужасного. Не обязательно, чтобы у всех висели работы Цеслера, Вашкевича, Гулина и др.

Вообще, вопрос о культуре неоднозначный. Мы живем в эпоху массовой культуры. Она разбила границу между «высоким» и «низким» искусством, и это тенденция настоящего времени, не нужно пытаться бороться с ней. Мне вообще нравится многое и интересно почти все. Например, у меня есть фантастический альбом, который мы нашли в квартире алкоголика – у него снимали жилье наши знакомые. Вырезки из газет и журналов 1980-х годов, какие-то марки, обертки. Это идеальный образчик того, какая визуальная информация окружала минчан в 80-е, того, чем жили минчане.

– Каким представляется Минск в вашей картине мира?

– Хм… Если представить, что Минск – человек, то это чиновник средней руки. Очень такой зашифрованный, со стрижечкой аккуратной, с размытыми чертами лица (если тебя спросят, как он выглядит, даже не сможешь описать).

А если бы Минск был текстом, то это была бы инструкция к какому-нибудь электроприбору, написанная в 1960–70-х годах. У нас даже во время праздников все слишком санкционированно, все двигаются как машины – одни вправо, другие влево, все люди с шариками и дежурными улыбками. Есть какой-то инструктаж, и это чувствуется в основной массе. Есть, конечно, неформатные островки счастья, например Красный дворик или та же Галерея «Ў». А все, что формат, – это четко прописанный инструктаж.

– Ваши окна выходят на «Залатагорскі» гастроном, место весьма известное, культовое и пьяно-неспокойное.

– Я люблю выглядывать в окно. Правда, сейчас у нас прокладывают теплосети, но вообще здесь вечером начинается циркуляция людей, идущих за пивом в магазин. Они все разные. Особенно мне нравятся наши алкоголики. Из-за того, что это центр города, они очень приличные, стараются не шататься и извиняются при столкновении. А мужчины и вовсе прекрасны: как атланты стоят и поддерживают здание. Или здание на них опирается – уж не знаю.