Два года назад, когда Марине было 33 года, у нее случился инсульт. Она не могла говорить и писать, у нее не двигалась правая рука. Все обязанности по ведению совместного бизнеса и воспитанию ребенка взял на себя муж. CityDog.io девушка рассказала, каково это – восстанавливаться после пережитого и заново учиться писать, говорить и даже держать ложку.
«Тред по-мински» – рубрика, где мы в формате из соцсетей «один лайк – один факт» рассказываем истории беларусов, о которых обычно предпочитают молчать.
«Диагноз звучит как большая и страшная формулировка в несколько строчек»
– Инсульт чаще всего возникает из-за закупорки сосудов, у меня же он, скорее всего, был из-за травмы головы. Так нам объяснил врач в РНПЦ нейрохирургии и травматологии.
Как раз за неделю до инсульта мы с семьей и друзьями пошли кататься на тюбингах. Когда я спускалась, попала на небольшой трамплин. Горка была самой обычной – в лесу с небольшими оврагами. Во время спуска я резко закинула голову назад, с меня слетела шапка, и, по всей видимости, именно в этот момент, если говорить медицинским языком, у меня произошла диссекция сосудов (стенки артерии расслоились. – Ред.).
Но, несмотря на это, травматическим инсульт так официально и не признали. Поэтому мой диагноз звучит как большая и страшная формулировка в несколько строчек.
«Во время беременности давление все время было 120 на 80, как у космонавтки. Я решила, что так будет всегда»
– До инсульта я вообще не думала, что у меня есть какие-то серьезные проблемы со здоровьем. Давление я в принципе никогда не измеряла – дома просто не было тонометра. Я была уверена, что с ним все в порядке.
С сердцем, как мне казалось, тоже все было нормально. Я делала УЗИ, и там не находили никаких проблем. Иногда у меня сильно болела голова – бывали мигрени, когда по два дня подряд сдавливало виски. Возможно, это было связано с давлением, но я этого не проверяла, к кардиологу не обращалась.
Постоянная усталость была для меня нормой, но я не воспринимала ее как что-то тревожное. Я вообще не думала, что инсульт может случиться со мной.
.jpg)
Иллюстративное фото: Vladislav Muslakov, Unsplash.com.
«Через пару дней начало болеть лицо, еще через время на одном из глаз появились белые пятна»
– Через пару дней после нашего зимнего заезда у меня начало болеть лицо, потом в глазах начали появляться белые пятна.
Мое золотое правило, которое гласит, что в любой непонятной ситуации надо поспать и все пройдет, в этот раз не сработало. Боль в лице, которая преследовала меня несколько дней, никуда не девалась.
«Открывала рот, но слова не выходили»
– На утро следующей субботы у меня было запланировано вождение, первый выезд в город. И именно тогда я проснулась и поняла, что не могу говорить. Получалось произносить только «да» и «нет».
Помню, что нужно было разбудить сына на английский. Я подошла к нему, открывала рот, пытаясь издать хоть что-то, но ничего не происходило.
Я не осознала, что со мной происходит. Решила, что перенервничала накануне. За здоровье не беспокоилась совсем. Я разбудила мужа и жестами попросила его разбудить сына, после чего пошла собираться на вождение.
«Смотрела на буквы и не могла собрать из них слова»
– Поскольку это был первый урок по городу, мы с инструктором особо не разговаривали. Занятие прошло успешно, насколько это возможно для первого выезда, и я вернулась домой.
Через пару часов муж отправил сообщение по работе, я открыла телефон и ничего не отправила. Я видела буквы, понимала каждую отдельно, но собрать их в слова не могла. Меня это напугало.
Я снова решила прибегнуть к своему «золотому правилу»: поспать. Отправила мужу сообщение со словом «овал», в котором была ошибка, и какие-то цифры. Писала это сообщение полтора-два часа и потом просто завалилась спать.
«Уже позже муж заметил мой опущенный уголок рта»
– Когда муж прочитал то сообщение, он ничего не понял, но напрягся. Возможно, именно это и сыграло решающую роль: он приехал с работы раньше.
Как мне потом объясняли врачи, в таком состоянии человек ведет себя обычно: у него есть список дел на день, и он четко ему следует. Именно так вела себя и я. Даже когда уже не могла нормально набрать текст, дикого страха не было. Муж приехал, приготовил ужин, я села поела. Для нас норма – молчать, когда один из нас устал, поэтому даже этот момент выглядел как обычно. Но потом он вспомнил про вождение и начал задавать много вопросов про него, на что я могла отвечать только «да» или «нет». Его это напугало.
Через время он заметил, что у меня опустился уголок рта. Он вскочил с кровати и побежал к соседке, нашей куме. Она прибежала, попросила дать ей руки, сжала мои ладони и сразу поняла, что нужно вызывать «скорую»: правая сторона была заметно слабее левой. А это как раз один из симптомов инсульта.
.jpg)
Иллюстративное фото: YANGHONG YU, Unsplash.com..
«Не понимала, зачем нужно ехать в больницу, сопротивлялась и плакала»
– Мы вызвали скорую помощь. Первичный диагноз, с которым меня госпитализировали, – неврит лицевого нерва. Я понимала все, что происходит вокруг, но не осознавала, почему меня увозят и почему это настолько необходимо. Я не хотела ехать, сопротивлялась и при этом плакала.
Лишь после КТ стало ясно, что на самом деле случился инсульт. Насколько мне объяснили, в головном мозге к тому моменту уже сформировались изменения, в том числе киста. Но я не берусь утверждать это точно: я не врач, поэтому, возможно, мои формулировки неточны.
«Почти все время спала»
– Первые четыре дня после инсульта я находилась в полубессознательном состоянии. Почти все время спала. В памяти остались только бесконечные капельницы, постоянно сменяющиеся лица и редкие, но важные визиты близких. Когда меня спрашивали про самочувствие, я не могла ничего ответить, только кивала.
А еще было странно и пугающе ощущать, что тебя перекладывают с каталки на каталку, в то время как ты не можешь даже приподняться. Тело совсем не слушалось. Даже такие бытовые вещи, как сходить в «утку», давались тяжело.
«Самое страшное – чувство полной беспомощности и постоянный страх остаться такой навсегда»
– Только к концу первой недели в отделении неврологии я начала понемногу приходить в себя. Но осознания диагноза все равно не было. Самым страшным оказалось то, что я не могла пошевелить правой рукой. Ноги, к счастью, двигались, но вставать мне было запрещено почти две недели. Я пыталась сама дойти до туалета, но мне не разрешали. Когда приходил муж, он помогал мне пройти несколько шагов.
Именно тогда начали приходить мысли, которые буквально разрывали изнутри. А если я останусь такой навсегда? Если не смогу заботиться о своем сыне? Если муж будет вынужден ухаживать за мной, пока у него не закончатся силы, а потом я уеду к маме и стану обузой для родителей? Это было самое страшное – чувство полной беспомощности и постоянный страх.
Когда сознание окончательно прояснилось и я приняла, что со мной произошел инсульт, в голове возникло бесконечное количество вопросов. Почему это случилось со мной? Мне ведь не пятьдесят и не шестьдесят лет, ничего не предвещало беды. И как жить дальше?
«Заново училась держать ложку, произносить отдельные звуки»
– Самым тяжелым было потерять речь и способность писать. Внутри я все понимала, но не могла выразить это снаружи. Правая рука словно перестала быть частью меня.
Каждый день превращался в тренировку с нуля: я заново училась держать ложку, произносить отдельные звуки, контролировать движения руки. Мозг знал, как «должно быть», но тело не слушалось. Было много слез и много маленьких побед – незаметных для окружающих, но для меня равных восхождению на гору.
«Элементарные детские задания выматывали настолько, что после них хотелось только спать»
– Через две с половиной недели в неврологии муж забрал меня домой, чтобы я встретила Новый год в кругу семьи. Сразу после праздников мне предстояло явиться в отделение реабилитации в родном Мозыре.
На реабилитации мне назначили массаж, лечебную физкультуру, занятия на развитие мелкой моторики. Огромную роль сыграла работа с логопедом и ежедневные тренировки речи. До инсульта пересказать небольшой текст было для меня элементарно. После – невозможно тяжело. Мне давали короткие тексты про птичек или природу, а я не могла выделить главное, выстроить вокруг него предложения, соединить образы и логические связи. Эти детские задания выматывали так сильно, что после них хотелось только спать.
.jpg)
Иллюстративное фото: Ira Vishnevskaya, Unsplash.com.
«Пугало, сколько продлится моя жизнь»
– Самое первое, что я сделала, когда оказалась дома на Новый год, – загуглила, сколько живут после инсульта. Страх за будущее был настолько сильным, что я искала ответы в интернете. Меня пугало, сколько продлится моя жизнь, сколько эмоций я еще смогу дать своему ребенку, смогу ли помогать ему или, наоборот, он будет вынужден помогать мне, потому что я фактически стала инвалидом.
Больше всего я боялась не восстановиться. Я уже прошла этап, когда меня кормили с ложечки и приносили горшок, и я не хотела прожить так всю оставшуюся жизнь. Не хотела стать обузой для мужа, сына и родителей. Страх стал главной мотивацией.
«Если я куда-то шла, должна была проговаривать все действия вслух»
– Меня поддерживали две вещи. Первая – муж. Он был рядом каждую минуту, и это давало ощущение, что я не одна. Вторая – маленький ежедневный прогресс. Его видела только я, но именно он давал надежду. Каждый звук, который я издавала, был знаком, что я на самом деле могу восстановиться.
Дома мне очень помогала алмазная мозаика – работа с мелкой моторикой, которая сильно включала работу мозга. Мне приходилось много говорить с мужем, и не потому что «надо», а потому что так мне было легче восстанавливать разговорные навыки. Логопед подсказал еще одну технику: проговаривать вслух самые простые действия. Если я куда-то шла, я должна была вслух говорить: вот я собираюсь, надеваю одежду, выхожу, иду на процедуры в больницу. Это помогало держаться в тонусе.
«После инсульта перестала видеть в себе машину, которая должна со всем справляться»
– Инсульт стал моментом, когда я впервые остановилась и увидела себя не как машину, которая должна все успевать и тянуть, а как живого человека.
Я стала бережнее относиться к себе. И наконец поняла, что отдых, сон и время для себя – это реальная необходимость. Я живая и молодая женщина, которой тоже нужна забота и внимание. И в первую очередь я должна дать это себе сама.
«Когда вернулась домой, сын увидел меня и расплакался»
– Ребенку мы ничего не объясняли. Для него мама просто тяжело заболела, поэтому попала в больницу. Тогда не было необходимости рассказывать ему, что такое инсульт. К тому же на это не хватало моральных сил. Когда я вернулась домой, сын увидел меня и расплакался, настолько он тактильный и эмпатичный.
При этом самым трудным для нашей семьи была полная неопределенность и резкая смена ролей. Я лежала, не могла ничего делать, а мужу сразу пришлось быть всем: и папой, и поваром, и учителем, и нянькой.
При этом мой муж – очень импульсивный человек, и в этот период ему пришлось невероятно себя сдерживать. Любое напряжение или всплеск эмоций могли поднять мне давление и вызвать ухудшение. Поэтому ему тоже было тяжело, но он держался как мог.
«После инсульта я полностью восстановилась и даже смогла родить полностью здорового ребенка»
– Сейчас все хорошо – настолько, что в мае я родила второго малыша. Рука полностью восстановилась, ноги работают прекрасно, я могу писать, говорить, формулировать мысли и предложения. Я восстановилась в автошколе, сдала на права, причем на 38-й неделе беременности, а уже на следующий день поехала рожать.
Сама беременность прошла легко, но врачи все равно настороженно относились ко мне из-за перенесенного инсульта. Меня гоняли из больницы в больницу, из Мозыря в Гомель, из Гомеля в Минск. Трудно было эмоционально: я понимала, что беременность протекает прекрасно, а вот медицинская система отказывается в это верить и не слышит тебя.
Все потому, что инсульт считается абсолютным противопоказанием к беременности. На пятнадцатой неделе нам с мужем начали настойчиво предлагать аборт, хотя на учете меня не предупредили. Был консилиум, на нас давили и не понимали, почему мы отказываемся, «если так положено». Мы отказались, потому что по УЗИ малыш был абсолютно здоров. Эта тема до сих пор для меня суперболезненная, потому что случилась совсем недавно.
«Бесконечные чекапы – теперь новая часть жизни»
– Конечно, есть моменты, которые огорчают: теперь мне нужно каждый год проходить обследования, делать МРТ, УЗИ, проверять сосуды и наблюдаться у врачей. Во время беременности у меня было повышенное артериальное давление, я находилась под наблюдением кардиолога, но после родов оно пришло в норму и сейчас меня не беспокоит.
Бесконечные чекапы просто стали частью жизни, к которой быстро привыкаешь. В целом я не жалуюсь. Я живу, двигаюсь, говорю, работаю, я мама двух детей. Для меня это самое главное.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото на обложке: Lina Trochez, Unsplash.com.