Война 1812 года никогда не была для земель Беларуси отечественной, поскольку само Отечество, а именно Речь Посполитую обоих народов, окончательно разделили за 17 лет до этих событий.
Неудивительно, что приход французских войск разные люди восприняли по-разному: кто-то считал Наполеона Бонапарта завоевателем, но большая часть населения встречала его как освободителя.
Не обошли стороной французы и Минск. Пусть сам Наполеон не ступал на минскую брусчатку, однако воспоминаний о «великой» армии в городе сохранилось множество.
Как французы попали в Минск
В ночь на 12 (24 по новому стилю) июня наполеоновские войска начали переправляться через реку Неман в районе Ковно (ныне Каунас).
Французы вошли в Минск уже 26 июня (8 июля), что для тогдашнего губернатора Павла Добринского стало неожиданностью. Тот буквально под носом у неприятеля начал эвакуацию наиболее ценного имущества. При этом чиновники – местные уроженцы – постарались максимально саботировать распоряжения теряющего власть в городе губернатора. Это позволило маршалу Л.Н. Даву засвидетельствовать: благодаря доброй воле горожан и подкупу ими чиновников магазины удалось спасти.
В Чернигов вывезли самый минимум. Казна же была отправлена в Речицу, избранную местом временного пребывания губернатора.
Естественно, в городе началась суматоха: русские чиновники спешно эвакуировались. Сразу после того, как они оставили Минск, в городе был создан Временный совет по обеспечению спокойствия и охране складов с продовольствием. В результате большие запасы муки, овса, пороха и амуниции попали в руки французов, первыми из которых в город вошли кавалеристы авангардной дивизии Шастеля.
Местные же жители спокойно наблюдали за бегством русских, а после отправились встречать правую руку Наполеона – маршала Даву.
Утром 26 июня делегация минчан во главе с Каминским и Монюшко выехала за город для встречи французских войск. Через две версты произошла встреча. А еще через час на границе города возле Раковской заставы французский кортеж с хлебом и солью встретили начальник второго департамента (отдела) губернского суда Ян Ходько, минский подкоморий князь Михаил Пузына и некий пан Сераковский.
Даву в ответ на привественную речь подчеркнул, что непобедимое войско Наполеона пришло не покорять, а освобождать жителей бывшего ВКЛ, пришло вернуть им Отечество.
Французов в Минске встречали с цветами и овациями
На начало войны в Минске проживало около 11 200 жителей (перепись за 1811 год). Сам Минск был преимущественно деревянным, каменные постройки занимали 25% города и концентрировались в основном в районе Верхнего и Нижнего рынка. Там и расположились французы.
Tymczasowa Gazeta Mińska красочно описала въезд Даву в город: «Народ толпился вокруг него, a магистрат и цехи приветствовали его, подстилая свои знамена под стопы победителя; когда князь со своим штабом прибыл на площадь, называемую “Высокий рынок”, граждане преградили ему дорогу, усыпая ее цветами. В народе раздавались радостные восклицания: “Да здравствует Наполеон, избавитель Польши”. Во время этого радостного празднества на галерее ратуши играл городской оркестр».
По словам одного из участников похода 1812 г. немца Робера Бомсдорфа, в то время Минск был лучшим после Вильно городом в беларуско-литовском крае. А среди его жителей было много интеллигентных семейств, одинаково свободно объяснявшихся как по-французски, так и по-немецки.
В Минске оставался только генералитет, а войска расположились в окрестностях. Сам же маршал поселился рядом – в бывшем коллегиуме иезуитов справа от костела, при российской власти ставшим домом губернатора. После здание перешло новому минскому губернатору, а 7 июля (19 июля) в этом же здании был подписан акт о присоединении Минского департамента к Генеральной конфедерации, провозглашенной в Варшаве.
28 июня (10 июля) в кафедральном костеле было назначено торжественное богослужение и проведен «благодарственный молебен за освобождение Литвы». Горожане чествовали успехи французских войск и освобождение Минска от русской оккупации. После этого богослужения Даву произвел смотр войск. Во время торжественной речи он сказал, что армия Наполеона пришла не угнетать местное население, а вернуть ему Родину. По воспоминаниям, минчане рукоплескали и плакали от радости.
Тогда же Даву назначил нового губернатора Минска. Им стал человек, сражавшийся в 1794 г. под знаменами Тадеуша Костюшко, генерал польских и французских войск, поляк по присхождению Николай Брониковский. Для минской шляхты это стало лучшим подтверждением слов о намерении французов вернуть им разделенную родину.
3 (15) августа в Минске с размахом, которого, наверное, до той поры город никогда не видел, торжественно отмечали день рождения Наполеона. Соборную площадь переименовали в честь Наполеона.
В городском саду были устроены соревнования по бегу, а пехота и кавалерия дали показательное выступление в стрельбе по цели. Здесь же, в районе городского сада, был запущен воздушный шар, украшенный различными плакатами с поздравлениями от местных обывателей, восхваляющими «величие и силу избавителя нашего Наполеона Великого».
Кульминацией торжества стало театральное представление по пьесе Яна Ходьки «Освобождение Литвы, или Переход через Неман». Вполне возможно, что премьера спектакля прошла в небольшом театральном зале на втором этаже здания гимназии. Закончилось празднование балом-маскарадом на 600 человек.
По словам исследователя В. Краснянского, «происходили торжественные встречи французов с католическим духовенством и представителями города; шумные овации толпы, вечерние иллюминации, необычное оживление, вносимое помещиками, съезжавшимися из окрестных деревень попраздновать, пообедать, поговорить о восстановленной Польше».
Всего на стороне Наполеона, как отмечают историки, воевало около 25 тысяч беларусов. Вероятнее, могло быть и больше, однако российские власти, готовясь к войне, призвали под ружье в селах и городах Беларуси почти всех, кого было можно.
Как вели себя французы в Минске
Чтобы избежать мародерства, по приказу Даву были расстреляны тринадцать французских кирасир, попавшихся на попытке разворовать суконную лавку возле ратуши. По замыслам Наполеона, Минск должен был стать центральным провиантским складом. Кроме того, в Минске предполагалось организовать сборный пункт для отставших войск и устроить эвакуационный пункт для всех раненых и больных французской армии.
В конце лета – начале осени практически все пригодные для этой цели культовые постройки и каменные здания были переданы или в склады-магазины, или в госпитали.
Наполеон хвалил минскую администрацию за ее работу по заготовке продовольствия для французской армии. Однако в рапортах отмечалось, что «французская система заготовок с самого начала превратилась в безжалостную эксплуатацию ресурсов края. В этом смысле власть французов была ничуть не лучше власти русских. Часто реквизиции являлись просто грабежом, особенно со стороны заготовительных команд отдельных воинских частей».
Вместе с тем Минск достаточно скоро стал одним огромным госпиталем, его наполнили раненые солдаты разных национальностей. В отношении обывателей они предпочитали приказные методы. При устройстве госпиталей и складов людей нередко силой выселяли из собственных домов. Так, на протяжении войны под лазареты было занято до 500 комнат в 47 домах. Несмотря на факты такого рода, богатые горожане и шляхта демонстрировали понимание проблем французских войск, свою лояльность к ним.
Кроме моральной поддержки, минчане оказывали еще и материальную. В Минске была учреждена особая книга для записи благотворительных поступлений от населения.
Завершение войны
По воспоминаниям современников, французы старались поддерживать порядок в Минске: пресекали злоупотребления, наказывали за разбой и убийства. «Пойманных бандитов доставляли в Минск. Здесь 10, 13 и 16 июля состоялись первые публичные казни грабителей и скупщиков краденого», – писали в газетах.
13 июля декретом маршала Даву был создан первый официальный орган новой власти – Комиссия временного правительства (КВП) Минского департамента, а бригадного генерала Барбанегрэ назначили временным губернатором.
Однако исход кампании 1812 года был предрешен. 7 октября Наполеон выступил из Москвы, а в начале ноября его обессиленная армия подходила к границам Минской губернии. Войти в город Наполеону так и не удалось, а во время переправы на Березине он потерял до 50 тысяч войска.
16 ноября Минск был занят русскими войсками, где их ждали склады с провиантом на 100 тысяч человек. Тем временем поражение французов беларуская шляхта и местичи восприняли как собственное.
Грабеж одной армии сменился грабежом другой. Казаки увозили все, что попадалось путного, доходило до ожесточенных драк.
По свидетельству очевидцев, «город представлял картину полного разорения: мостовые, фонарные столбы, мосты, шлагбаумы, будки для ночных сторожей были разрушены. Повсюду на площадях, улицах и дворах накопились кучи грязи, мусора. В городском саду поломана масса деревьев. Многие дома подверглись сильной порче и разорению, всюду виднелись здания с выбитыми стеклами. Оконные рамы, двери, даже стропила и полы были во многих домах уничтожены, так как употреблялись на отопление вместо дров. Более всего пострадали казенные учреждения, православные храмы, католические и униатские монастыри, присутственные места, в которых были учреждены неприятелем лазареты и провиантские склады».
На момент входа русской армии в Минске было чуть меньше 3,5 тысячи человек (против 11,2 тысячи из числа довоенного населения). Зданий осталась лишь одна треть. Графиня Волкова, проезжающая в конце ноября через Минск, писала: «В этом городе все госпитали переполнены, дороги покрыты трупами, деревни околиц полны больными». Трупы убитых и погибших разлагались прямо на улицах.
Согласно подсчетам современников, убытки, причиненные городу французами, достигли почти 254 тыс. руб. серебром. Кроме того, русскими войсками было нанесено убытков на 118 тыс. руб.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Minsk.nemiga.info, Wikipedia.org, Wikimapia.org, Hvali.by, Archive.bookfrom.net, Blog.t-s.by.