«Не тошнит – и ладно»: истории минчан, которые ненавидят свою работу

ВЕРОНИКА, 29 лет
инженер

По специальности Вероника химик-технолог. В вуз первого потока не прошла, поэтому ничего не оставалось, как подать документы в технологический университет, куда она и не собиралась поступать. Учиться было непросто – море лабораторных работ, химия во всех вариациях, скучные лекции и толстенные конспекты. Когда до получения диплома оставалось всего ничего, Вероника – студентка бюджетного отделения – задумалась о распределении. Многим тогда давали свободный диплом, потому что устроиться на производство было не так просто. Но девушке помог близкий друг отца: и вот она на новой, тогда еще любимой, работе.

– Все было интересно и необычно, – вспоминает Вероника. – Я вообще человек ответственный и исполнительный, как любят писать в резюме. И к своей работе подошла серьезно: сначала приходилось делать много ерунды – отвечать на письма, оформлять документы. Потом потихоньку стали подпускать к более сложным процессам. Моя работа связана с людьми: я постоянно общаюсь с клиентами, и в этом есть, конечно, что-то хорошее. Но иногда попадаются совсем неадекватные люди, и, если такой зашел в кабинет в начале дня – считай, остаток проведешь в отвратительном настроении.

Работаю я уже, выходит, около семи лет. За это время удалось вырасти на пару ступенек, но говорить о каком-то карьерном росте не приходится. Все устраивают своих людей. Я, конечно, тоже была протеже начальника высокого ранга, но использовать какие-то связи в продвижении по службе не хочу. Хватит того, что мне помогли со старта – за это я очень благодарна.

Сначала мне нравилась работа. Потом я стала относиться к ней с иронией и сарказмом. А теперь я ее ненавижу. Причин много. Основная, конечно, – это зарплата. Работа сдельная, исполнителям платят премию в зависимости от выполненного плана: если отдел не дотягивает до его выполнения – премию снимают. Это очень обидно, потому что фактически такие люди, как мы, зарабатывают деньги для всего предприятия: у сотрудников бухгалтерии нет плана, тем не менее деньги они получают в полном объеме. А мы – как придется.

Зарплата у меня не очень высокая, а в последнее время ее стало катастрофически не хватать. Я езжу на работу из пригорода, встаю в половине шестого утра – стараюсь позавтракать, привести себя в порядок и успеть на маршрутку. Проезд в ней недешевый, но и ездить на электричке каждое утро я физически не могу: чтобы дойти до вокзала зимой по сугробам, надо убить минут тридцать времени. В общем, значительная часть моих расходов – это оплата проезда. Если снять квартиру в Минске – то это 3,5–4 млн. На жизнь остается… почти ничего, каких-нибудь 2–3 млн. Поэтому пока езжу.

Меня раздражает, что многие сотрудники просто физически не могут выполнять свои служебные обязанности и перекладывают много ответственности на плечи других. Когда ты не можешь весь день головы поднять, а в это время работающий пенсионер раскладывает пасьянс – это бесит! Я понимаю, что людям пенсионного возраста продляют контракт, потому что у них огромный опыт, и в некоторых случаях они действительно незаменимые сотрудники. Но если человек не может элементарно внести изменения в текстовый файл и просит помощи у молодых – разве ему место в коллективе? Пусть идет на пенсию, сажает цветы, отдыхает. Все, он свое отработал. Пора дать дорогу молодым!

Я не строю от работы квартиру, не претендую на какие-то бонусы. И понимаю, что надо менять род деятельности. Но куда идти? В моей сфере три-четыре предприятия, на которые я могу устроиться, – и там тоже несладко. Более высокую зарплату в этой области мне не найти. Только если учиться чему-то еще. Плюс меня сдерживает тот факт, что устроиться помог друг отца. Надо быть благодарной, что ли. И увольняться как-то неловко, тем более что остальные мои коллеги за свои места очень держатся. Ну, и я просто боюсь: ни разу в своей жизни не проходила собеседование. Друзья говорят, что надо попробовать. Хотя бы чтобы узнать свою цену на рынке труда. Не знаю, может быть, я когда-нибудь на это решусь, но пока – точно нет.

НАТАША
землеустроитель

Наташа работала по специальности около трех лет. Уже несколько недель она безработная: говорит, стало спокойнее жить и появился какой-то интерес. Сейчас она активно ищет дело по душе, но пока безуспешно. Отчаяние? Нет, это не про нее. Безработица в любом случае лучше отвратительной работы, на которую организм реагирует как на самый сильный раздражающий фактор.

– Раздражала зарплата, – перебирает в голове все минусы предыдущей работы Наталья. – Я вообще трудоголик, и, если мне дать возможность зарабатывать – буду крутиться. Но представьте ситуацию: работа сдельная, заказов от частников и организаций нет, а значит, в конце месяца ты получишь шиш! У меня всегда вызывало недоумение: если нет работы – зачем тогда держать сотрудников? Распустите их, пусть люди трудятся посменно, в конце концов, пусть имеют возможность подработать где-то еще. Им же нужно кормить детей, платить по кредитам! Ладно я, девушка без семьи, – я могу салатик съесть и кефиром запить. И то каждый месяц надо сделать стрижку, маникюр, ведь хочется выглядеть прилично. Надо купить какие-то вещи, обувь – на работе-то дресс-код. Зарплаты нет, но будь добра выглядеть на сто баллов, чтобы начальству за тебя стыдно не было! А если ты вдруг опаздываешь на пять минут, отчитают по полной, еще и премию снимут. Причем я понимаю, что у моего начальника зарплата как у руководителя в разы больше, чем у меня. Его вообще не напрягает, есть работа, нет ее. Он свои деньги имеет каждый месяц – ровно столько, сколько нужно. Вот самое страшное – это такое безалаберное отношение к людям, как к товару, которым можно пользоваться. И выбросить тоже не жалко. Когда я попросила прибавку и сказала, что уволюсь в случае чего, мне ответили стандартно: «Незаменимых людей нет». Не удивлюсь, если кто-то еще слышал от начальства такую фразу. У нас как-то не принято людьми дорожить. Есть этот сотрудник, нет его – какая разница?

Я помню, как дошла до точки кипения. В одно прекрасное утро я просто не смогла встать с постели – организм физически отказался нести меня в офис. Голова раскалывалась, а от одной мысли, что мне сейчас придется идти туда, меня тошнило. Реально физически было плохо. И я не пошла. И на следующий день написала заявление на увольнение. Ничуть не жалею! Я не пропаду, а тот мизер, который мне платили на предыдущем месте, точно смогу как-то заработать.

ВАСИЛИЙ, 23 года
инженер на заводе

Нынешнее место работы, уверен парень, для него временное. На завод он попал по распределению, окончив университет информатики и радиоэлектроники. Когда поступал, выбрал специализацию «робототехника». Можно сказать, его подкупило красивое слово, за которым ничего не стояло. Ни о каких новых технологиях в университете речи не шло: преподавали по старым учебникам, лабораторные проводились на древнем оборудовании. В вузе все время твердили, что основные знания ребята получат, когда окажутся на производстве.

– Конечно, ничего я не получил, – сетует Василий. – Ни новых знаний, ни какого-то особенного опыта. Вообще, когда я пришел первый раз в здание, в котором мне предстояло отработать два года как минимум, у меня глаза на лоб полезли. Все такое старое, древнее. Еще хуже, чем в универе. Люди какие-то мрачные, по соседству стоит общага от завода, так вот многие сотрудники по 20 лет живут в этом ободранном общежитии и ждут очереди на жилье. Мне как иногороднему тоже выделили комнату в общаге, но я просто не смог там долго находиться и снял квартиру. По вечерам приходится подрабатывать в ресторанчике, а с утра – снова на «любимую» работу. Конечно, часто не могу проснуться, опаздываю – потом выговоры, лишение премии. Ведь все сотрудники проходят в здание по картам, время их прихода на работу фиксируется. Тотальный контроль, короче.

Больше всего меня раздражает отношение людей к своему делу. Когда ты видишь, как народ спит на рабочем месте. Как в стерильную комнату, в которой все ходят в бахилах, халатах и шапочках, врывается человек в кирзачах. Там же одна пылинка попадает на микросхему, и все – она уже нерабочая!

Ответственность за молодых сотрудников никто не хочет брать на себя. Что-то объяснять молодым ребятам – это, наверное, ниже достоинства начальников. И о каком развитии предприятия может идти речь, если туда просто не поступает молодая кровь? Есть такие же, как я, случайно заброшенные в «гущу событий» молодые специалисты, но ими – так же, как и мной – никто не занимается.

Я немного завидую своим друзьям, которые устроились в айтишные компании и имеют кучу «плюшек» помимо хорошей зарплаты: бассейны и спортзалы, страховки, хорошие корпоративы, возможность заграничных стажировок. Когда мне предложили пойти на корпоратив в местную столовую, мне стало просто смешно.

Мне кажется, у наших белорусских компаний есть одна отличительная и объединяющая черта: в них не ценят каждого человека. Ты просто сотрудник, на тебя можно наорать, на тебе можно ездить. Тебе можно даже угрожать! Сотрудничество? Нет, не слышали. А в компании люди должны быть компаньонами, не врагами – это ведь добрая часть успеха. Думаю, это какой-то советский подход ко всему, когда есть большие начальники и маленькие человечки, Ивановы, Петровы и Сидоровы. Все одинаковые, и ни от кого не ждут особых результатов. Это очень огорчает. Да, я терпеть не могу свою работу. И не буду терпеть – осталось немного, а потом уволюсь.