«Гинеколог решила, что пора мне стать матерью». Минчанка создала проект о правах женщин во время беременности и родов

– Да, у нас низкий уровень смертности при родах. Но это говорит не об уровне жизни и здоровья, а, скорее, о выживании, – считает Вероника Завьялова, мать двоих детей, юристка и руководительница инициативы «Радзіны». – А мы не в Южной Африке живем, чтобы выживать.

У нас прекрасная высокотехнологичная медицина, врачи спасают жизни женщин и детей в родах. Но в этом «спасательстве» есть проблема акушерского насилия и непонимание потребностей женщин в здоровых родах.

– У меня двое детей – иногда не верится, что за моими плечами почти десятилетний опыт материнства, – рассказывает Вероника. – Первая беременность случилась, когда мне был 31 год – вполне сознательный возраст. Беременность не была запланированной. Просто когда-то мы с мужем решили: если случится, то хорошо, если нет – готовы к усыновлению.

Я не знаю, хотела ли я иметь детей. У меня не было настоящего выбора. Нет его и у других женщин. Есть только один путь: «Присоединяйтесь!» Отсюда и все «прелести» материнства: «Терпи, милочка! А что ты хотела?»

Лет с 25 лет во время собеседований о приеме на работу рекрутеры стали задавать вопросы о моих планах стать матерью. Тогда я еще не называла такое отношение дискриминацией. 

В 27 лет я обратилась к гинекологу по женским проблемам. После осмотра врач что-то долго писала. Мои вопросы ее раздражали – у нас же не принято о чем-то спрашивать. Оказалось, что меня направили в Республиканский центр «Мать и дитя» в «Кабинет планирования семьи». Я не могла понять, что происходит, и просто сдавала анализы.

Внятный ответ я получила только после результатов: оказалось, первый врач-гинеколог решила, что пора бы мне сделать шаги к материнству. За меня все решили, в придачу выписали направления на анализы мужу и отправили готовиться к беременности.

С пачкой направлений я пришла к супругу и рассказала, что его тоже вызывают. Он удивился: «Мы что, собираемся заводить детей?» Логичный вопрос, ведь мы и не собирались. Муж никуда не пошел, и мы продолжили жить, как и раньше.
 

– Через три года я забеременела. Пришла к акушерке, которая вместо ответов на мои вопросы заполняла бланки. А ты уже не понимаешь, что происходит: то ли ты серьезно больна, то ли условно-досрочно освобождена и на тебя «ведут дело».

Эта беременность стала для меня ситуацией экстренного торможения: я больше не могла участвовать в своем рабочем проекте так же активно, как раньше, в спортивном клубе меня больше не ждали – сказали, что это опасно на ранних сроках. Моя жизнь резко изменилась, и все это происходило не по моей воле – все вокруг словно знали, как и куда мне теперь нужно ходить и что делать.

Я подсчитала, что за время беременности, если у женщины нет осложнений, она должна посетить врача 40–45 раз. В среднем получается 1,5 визита в неделю, если нет дополнительных вопросов. Беременность и роды – естественный процесс, и далеко не всегда он связан с осложнениями. Но на деле выходит, что тебя готовят к сложнейшей операции.

Есть альтернатива – платное ведение родов, но по факту ты можешь купить лишь полный пакет с тем же количеством анализов и визитов к врачу. Иначе у тебя не будет так называемой «обменки» для роддома, и ты сможешь рожать только в «обсервации» или «инфекционном роддоме». Гинекологи пугают этим, будто карцером или СИЗО. Это значит, что ты не сможешь выбрать роддом, организовать партнерские роды, к тебе будет повышенное внимание врачей.

И все это про «вписывание» в систему, которая подталкивает, скорее, к инфантильности, чем к принятию новых ролей и ответственности.

В областном роддоме, где я проходила курсы подготовки к родам, я впервые услышала что-то позитивное. Нам показали замечательный фильм из австрийского родильного центра и сказали, что у них такие же условия, даже бесплатно.

Муж от партнерских родов отказался, а я не настаивала. Зачем он там нужен, раз здесь все так прекрасно?
 

В роддом я приехала одна – как оказалось, слишком рано. К 12 ночи меня поместили в маленькую палату, где спало уже несколько женщин. Я бродила по коридору полночи. Когда интенсивность схваток увеличилась и находиться в коридоре уже просто не было сил, подумала, что мне пора в родильное отделение.

Но попасть туда не так просто, нужно пройти новые процедуры: клизмы, бритье, а каждое твое обращение к врачу заканчивается вагинальным осмотром. За время нахождения в роддоме меня осмотрело шесть разных человек. Причем каждый такой осмотр не предусматривал интимности: все быстро, грубо и больно.

Попав, наконец, в родильное отделение, я увидела открытые нараспашку двери, окна без занавесок и высокие кровати, обтянутые клеенкой, на которой виднелись пятна от некогда прошедших родов. 

Меня уложили на спину и говорили меньше двигаться. Но лежать на спине во время схваток – это сомнительное удовольствие. По стандартам многих стран такое положение во время родов недопустимо. На очередном осмотре мне прокололи околоплодный пузырь. Как я узнала позже, так врачи ускоряют роды, а в определенный момент делают это по протоколу в отношении всех женщин.

Для рождения ребенка нужно переходить из предродовой в новую палату – родзал. Только во время этого перехода женщинам Беларуси доступны «вертикальные роды». Рожают наши женщины лежа. Так удобнее врачам и привычнее акушеркам.

В какой-то момент мне предложили кесарево, от которого я отказывалась. В итоге ребенка выдавили, применив прием Кристеллера. В России, например, такой прием запрещен, а во многих странах за его применение лишают медицинской лицензии. Этот способ очень травматичен как для матери (может, например, случиться разрыв матки), так и для ребенка. 

В 12 дня я родила. Место в палате мне нашлось только к 9 вечера – все остальное время я провела в коридоре. Несмотря на усталость и все травмы, во мне было столько сил и радости от выживания, что я сама себе удивляюсь.

– Спустя три года я снова забеременела. Все девять месяцев прошли в поисках альтернативы. VIP-палат 6-го роддома еще не было, а это едва ли не единственная альтернатива для естественных родов, не считая редких врачей и акушерок, которые могут поддержать женщину в свободе выбора.

Я прошла курсы подготовки к родам, много занималась спортом, ходила на группу поддержки с доулой, где могла общаться с другими женщинами с беременностью.
 

Чем оправданы все традиционные ограничения в роддомах: привычкой и тем, что женщины не заявляют уверенно о своих потребностях. Есть научные исследования, которые показывают, что с профессиональной индивидуальной поддержкой (физической, психологической и поддержкой безопасного пространства) обеспечиваются наилучшие исходы в родах для женщины и ребенка.

Я нашла себе такую поддержку в лице подруги-доулы, а еще смогла согласовать свой «план родов» с роддомом: индивидуальная палата без перехода в родзал, «вертикальные» роды, роды с подругой-доулой и чтобы не забирали ребенка сразу же после родов. Это право женщины – выбрать себе партнера-представителя в родах. И мне непонятно, почему его кандидатуру требуют согласовывать с роддомом.

Несмотря на согласованный план, рожая второй раз, я не торопилась в больницу. Все благоприятные условия я создала дома: был приглушен свет, рядом находились только близкие люди, и я делала то, что было удобно мне.

Приехала в больницу я всего на 20 минут, только чтобы родить ребенка. Но впечатлений было снова больше, чем хотелось. После рождения второго ребенка моя подруга-доула еще долго восхищалась, как я отстаивала свои права, которые заранее согласовала с роддомом, при этом параллельно рожая.

– Я слишком много сил вложила в организацию вторых родов. А еще напомнили о себе психологические травмы, не пережитые с первым опытом.

Меня накрыло состояние, схожее с послеродовой депрессией. Она может случиться с любой женщиной, но волнение, отсутствие поддержки в беременности, травмы в родах, отсутствие помощи и заботы увеличивают риск. Это еще одна табуированная тема, как и возможность отказа от материнства. Об этом не принято говорить. И трудно найти выход и ресурсы, чтобы пережить. Женщины годами, если не всю последующую жизнь, могут жить после родов в этом состоянии.

Я нашла для себя поддержку психолога, начала писать личный блог, делиться пережитым опытом. Писала письма и посылала подарки в роддома, в которых рожала детей. Другие женщины стали тоже говорить о своих потребностях, о том, что они пережили травматичный опыт в роддоме. И я начала искать способы для перемен.

Сейчас я организую показы фильма «Свобода в родах» английской режиссерки Тони Харман, она подарила его нашей инициативе. Еще провожу встречи с женщинами как юристка, приглашая других специалистов – доул, психологов, – чтобы обсуждать потребности и права женщин в родах и давать женщинам уверенность в их выборе.

Мы создали сайт «Радзіны» и группу в Facebook, чтобы делиться полезной информацией. Например, распространять «план родов» – заявление об учете прав и потребностей женщины в родах и доверенность для партнера.

Заявление и доверенность разработаны и согласованы с роддомами и адвокатом. Этот пакет документов для партнерских родов позволяет согласовать потребности женщин в родах и создать необходимые для них условия в роддоме. Женщина может забрать часть ответственности у врача себе.

Еще мы провели исследование с социологом Центра гендерных исследований об условиях в родах за последние 5 лет. Мы опросили онлайн 1100 женщин и провели четыре фокус-группы – одна из них была с врачами и акушерками. Мы сейчас распространяем эту информацию, чтобы формализовать проблему и сделать шаги для перемен.

Все это не попытка предъявить претензии, это помощь для улучшения ситуации. Это обратная связь от активных и ответственных женщин, чтобы упростить жизнь женщинам и врачам.

В первой беременности еще понятно – принимаешь все, что дают. Но это пока ты не получил репродуктивный опыт, уверенность задавать вопросы и искать лучшего. А кто-то все время так и довольствуется принципом «может, так и надо». Но, чтобы преодолеть состояние вынужденной беспомощности, надо делать хоть что-нибудь, не прося гарантий. Так создаются перемены.

– Многие женщины уже готовы взять часть ответственности за свои роды. Им просто нужны хорошие помощники, осознающие свою роль и границы профессиональной и личной ответственности: акушерки, понимающие потребности женщин в родах, врачи, доулы, консультанты по грудному вскармливанию, близкие люди в родах. Только и всего.

Мы сейчас ищем и создаем ресурсы для этого – для развития перинатальных специальностей, которые могут принести услуги заботы и поддержки в роды, чтобы женщины могли сами рожать своих детей. 

Я очень люблю своих детей, я много приобрела в опыте материнства, хотя и не сделав выбора, а попав в него. Хочется, чтобы человеческое достоинство было значимой ценностью, чтобы и мои дети могли быть свободны в своем выборе. 

 Материал создан в рамках совместной инициативы Офиса европейской экспертизы и коммуникаций, CityDog.by и 34mag.net.