Они развесили по всему городу зеркала, заставили «Зеленстрой» воевать с красными зонтиками и зажгли в нас огонь – поговорили с самыми скромными минскими стритартерами.
Мы встречались не единожды – сначала ходили «на дело»: наблюдали за установкой «агеньчыка» возле «Белэкспо», бросали снежки в лунки в Свислочи и просто болтали о каких-то глупостях. Потом виделись на домашней вечеринке и выбирались на крышу. Андрей Бусел – главный инициатор практически всех объектов, поэтому на вопросы почти всегда отвечал он, а Тарас Пащенко и Сергей Кравченко иногда хихикали и добавляли короткие комментарии.
Немного померзли, но у Сергея, Андрея и Тараса теперь есть обложка, если они вздумают сочинить альбом
Андрей и Сергей учились на архитекторов и даже успели в этой сфере некоторое время поработать: Сергей до сих пор, кроме музыки, занимается архитектурой, а Андрей погрузился в более расслабленное творчество – делает разнообразные объекты для рекламы и ивентов.
Тарас чем только не увлекался – анимацией, дизайном, программированием, 3D-графикой, и даже начал писать картины. У людей с такой россыпью интересов странно спрашивать о мотивации – и ежу понятно: «просто прет». Но журналисту всегда полезно быть идиотом.
– А какая мотивация? Вот я знаю, какая у Тараса: «Ну, зато я не буду лежать дома и грустить»...
Тарас: Да, мне интересно время с ребятами проводить. А что делать, мне, в общем-то все равно.
Сергей: У меня мотивация такая – сделать что-то, чего мне не хватает. Это касается всего, что я произвожу. Не хватает какого-то текста – написал. Не хватает чего-то в городе – вот пожалуйста.
Но тут я следую скорее за Андреем, помогаю воплощать то, что ему подсознательное шепчет. Мне очень интересен процесс и живая реакция окружения в этом процессе.
Андрей: У меня что-то среднее между Тарасом и Сергеем, если подумать.
Я, в общем, тоже, может, ничего бы не делал в идеальном мире, а скорее бы лежал на диванчике. Но хочется видеть вокруг себя необычные вещи, совершать открытия, натыкаться на что-то нестандартное, неожиданное.
Я бы с удовольствием наблюдал за кем-то, кто этим занимается. Когда я путешествую где-то за границей, то в местах, которые уже заполнены богатым визуальным рядом, ловлю себя на мысли, что и делать ничего не хочется. А в Беларуси такой вакуум, он из тебя сам высасывает какую-то деятельность.
Не могу сказать, что есть грандиозная мотивация: денег ты не получишь, просто потратишь много времени и усилий. И результат непредсказуем.
Тарас: Или штраф еще заплатишь.
Андрей: Не стоит, наверное, так про Беларусь акцентировать, но когда мы собираемся с друзьями, то время проводить хочется, что-то создавая. Просто тусоваться и наслаждаться жизнью – это тяжелее становится со временем.
Что-то делать проще, чем бездействовать, легче становится от этого. Вот отложишь на пару недель, а потом тебе становится как-то скучно, неуютно, чего-то не хватает. А идеи где-то в голове сидят, просто иногда они всплывают.
Заслуженный руководитель арт-группы Hutkasmachnaa
Вкладываются ребята кто как может – Андрей часто использует для объектов оставшиеся от заказов материалы или сам покупает недостающее, а Тарасу после хулиганского Resign'а пришлось заплатить штраф за выход на воду в не тот сезон: некий гражданин написал письмо в Комитет по охране природных ресурсов. Он был недоволен, что акционисты помешали размножению рыб в Свислочи, и даже добавил к своему заявлению скриншоты.
– Самая хулиганская штука была Resign?
Андрей: Ну да, интересная затея, потому что это была самая предсказуемая и согласованная вещь.
Там много было разных нюансов, работа изначально затевалась как объект в рамках Minsk Design Week. Но потом ситуация вышла из-под контроля, и получился отличный результат, который никого не оставил равнодушным. В общем, мне кажется, все остались довольны. И не все поняли, в чем дело.
Мы и сами не до конца поняли, как так получилось. Во всяком случае, интересный, многозначительный арт-объект дал почву для размышлений.
Одно дело – скандальный заплыв, а другое – творения невиданной красоты. Самые дорогие и многочисленные объекты Hutkasmachnaa в Минске, на которые ни у одного работника ЖЭСа не поднимется рука, – зеркала в красивых оправах. Их можно найти на Интернациональной, возле галереи «Ў», под мостом у Первомайской и на трансформаторной будке напротив «Ленинграда». Я снова, кажется, зря выбираю тактику «объясните идиоту», но разговор как-то продолжается:
– А в чем прикол зеркал?
Тарас: Они отражают.
Андрей: У зеркал много хороших качеств. Во-первых, у меня есть какой-то образ…
Тарас: Образ себя, и его приходится корректировать порой, глядя в зеркало.
Андрей: У меня есть какое-то визуальное представление о зеркалах как о каком-то художественном объекте, но это сложно описать в словах – это какое-то ощущение.
Зеркальный объект всегда интересный, динамичный, отличается от какого-то изображения на стене или скульптуры, потому что все время выглядит по-разному, живет своей жизнью. Это какое-то живое произведение. Беспроигрышный вариант.
Тарас: Например, ночью зеркала на трансформаторной будке освещаются светофором, их цвет постоянно меняется — этот эффект окончательно гипнотизирует прохожих
– Сколько времени тратите на подготовку объектов?
Андрей: Можно вообще все сделать быстро, технически это несложные вещи. Они связаны во многом с ресайклингом и вторичным использованием ресурсов – я использую какие-то части, которые остаются от коммерческих заказов в моей мастерской.
С зеркалами, конечно, другая тема – пришлось вложиться. Есть какая-то идея, которая долго зреет, – не то, чтобы такая грандиозная, чтобы ее обдумывать годами... Но найти подходящее место и придумать какой-то подходящий визуальный образ – на это уходит время. Может и полгода уйти, пока все не сложится в голове.
Это не значит, что мы мучительно думаем с утра до ночи над этим. Сделать, короче, можно и за неделю, но у нас уходит времени много.
Тарас: Я понял, это как с Моной Лизой – ты начал рисовать, потом забросил, потом через 30-40 лет вспомнил, дорисовал, и рассказываешь всем: «Ну, я писал эту картину сорок лет». И все такие: «Ну, наверное, она очень крутая».
Андрей: Мы только встретиться собираемся три недели – я считаю, что все это время идет мучительный процесс.
Тарас, Андрей и Сергей во время прогулки к ВДНХ
– Первый ваш общий объект появился в марте на Пулихова: яркие красные зонтики в сером пейзаже. Что вообще это было?
Андрей: Это была проба сил. Появилось ощущение, что скучновато и хорошо бы свою жизнь наполнить какой-то движухой. Назревало, что мы что-то будем делать вместе, но что – непонятно.
Потом появились зонтики, которые мне мозолили глаза. Когда мы на месте сделали какую-то композицию, то поняли, что толк есть – из небольшого совместного дела получается много неожиданных результатов, внимания СМИ и прохожих.
Ты сегодня пошел, прогулялся и немного пошалил, а завтра тебе чуть ли не с телевидения звонят. Интересно видеть, какую это порождает реакцию на разных уровнях – от зеленостроевцев, которые начинают палкой их сбивать, до людей, которые на это смотрят. Получается, что ты ввязался в какую-то интересную игру, которой стоит продолжать заниматься.
На этом проекте мы получили весь спектр эмоций и впечатлений, а потом принцип работы устаканился.
– После зонтиков был мостик с камышами...
Андрей: Камыши у меня несколько месяцев просто лежали, но у меня много всего лежит. И это не от того, что я хочу их утилизировать, а, скорее, находится место какое-то, которое нуждается, и есть подходящий материал, который можно использовать. Жизненные обстоятельства складываются в одну картину, и получается некий объект. Это довольно скучно звучит в рассказах – в жизни гораздо веселей.
– Предполагали, что сожгут?
Андрей: Ну его не то чтобы сожгли дотла, он в принципе остался – верхушки погорели. Это же всегда же все недолговечно, так или иначе оно исчезнет, ничего трагического в этом нет. Мы даже не рассчитывали, что некоторые вещи будут так долго существовать: мостик сейчас как-то вяло чахнет и разлагается.
Андрей: Мнения прохожих нам нравятся – приятно, что они доброжелательные в основной массе, и форма этой доброжелательности разнообразна.
Каждый из нас сидит в своем коконе, и получается, что с помощью таких экспериментов мы общаемся с людьми, и они с нами. Ты ходишь по улице туда-сюда сотни раз, это монотонный процесс, а тут вдруг он разбавляется каким-то ярким пятном, и уже у тебя есть повод высказаться – а видно, что всем этого хочется. И нам хочется контакта, хоть мы его не ищем. И у прохожих то же.
Ты, может, не думаешь о том, что тебе хочется сходить на какую-то выставку, увидеть там что-то и это оценить, но когда просто ты сталкиваешься с этим внезапно в жизни, приходится отреагировать, ты просто спонтанно комментируешь – это очень приятно и мило. Интересно, что это происходит с неподготовленными людьми – они просто идут куда-то, по тем же маршрутам, где ходят все время.
Сергей: И ты с ними никогда не столкнулся бы, и нету у вас повода для того, чтобы общаться. А тут повод появляется. Когда мы мосты монтировали, то в шутку собирали лайки. Тех, кто говорил что-то плохое, по-моему, вообще и не было. Это подпитывает, хоть ты на такое не очень рассчитывал. Или рассчитывал – есть азарт контакта с людьми, с которыми в привычной жизни этого контакта не будет. Мы же среди своих, друг с другом общаемся, а тут – дорожка от какого-то там микрорайона к Червенскому рынку, совершенно другие люди.
Наверное, если бы люди вдруг почувствовали себя важными или чуть менее одинокими, потому что с ними вроде как кто-то говорит, к их вниманию кто-то взывает, с ними кто-то живой взаимодействует через объекты – это было бы лучшим влиянием. Ну или, например, если бы люди поверили, что может быть что-то кроме рутины и казенщины, и отчасти это – в их руках.
То, что об этих небольших инвазиях в городское пространство пишут СМИ – важно, хоть и доставляет беспокойство, делает тебя видимым и якобы значимым. Люди в комментариях начинают врубать привычные для этих широт паттерны критики всего происходящего, вроде «кто эти люди» и «нельзя ли было покруче», и порой это фрустрирует больше, чем работники ЖРЭУ, которые лупят паблик-арт палками. Но с другой стороны, это формирует какое-то поле обсуждения городской среды, вмешательства в нее обычных горожан и в принципе – право на город. Правда, пока что эти обсуждения больше похоже на посиделки племени у костра – ну так эволюция требует времени. Город развивается и вопреки, и благодаря всему этому.
Мы вспоминаем, что самые милые объекты остались самыми незаметными: кто уже вспомнит кресло из сосновых шишек? У таблички «Каштанеды» отвалилась буква, поэтому инвазия была замечена и быстренько убрана. Знак с крокодилом унесли и спрятали соседи Андрея, в общей на этаж кладовке за решеткой – операция по спасению не увенчалась успехом.
–А что с ледяным городом?
Андрей: Это просто был такой эксперимент: я пытался придумать серию работ в сложных погодных условиях. Пока ничего особенного об этом нельзя сказать, получился эскизик небольшой. Если будет погода и наше проворство позволит, то это превратится в такую интересную художественную серию.
– Окраины надо захватывать!
Андрей: Ну надо захватывать, места все хорошие и интересные. Просто так получается, что мы этим не занимаемся круглосуточно, и часто выбираем какие-то места в центре – те, которые мы хорошо знаем.
Мы с удовольствием выберемся и подальше, просто, скорей всего, это как-то случайно произойдет – вряд ли мы поедем специально на разведку в Чижовку, но там есть какие-то подходящие места.
Сергей: Сейчас это какая-то бессистемная история, но может быть, мы разовьем это в какую-то систему, и возникнет идея сделать что-то в каких-то конкретных районах.
Андрей: Всем скучно, нам по-своему скучно. А тем, кто проходит мимо нас, делающих что-то и спасаясь от скуки, им тоже скучно. А тут что-то происходит – и всем вроде получше становится.
Тарас: А потом опять плохо.
Андрей: Да, поэтому приходится увеличивать дозу.
Мы хотим подольше этим заниматься, поэтому надо сберечь силы и не влезать в какие-то сложные истории, социальные проекты – просто делать в свое удовольствие, не напрягаться. Не ставить крупные цели, какие-то планы не составлять. Делать это на профессиональном уровне ежедневного труда – сложно. Поэтому мы стараемся делать все для своего же удовольствия, в своем ритме.
Останавливаться не собираемся, в ближайшее время покажем пару-тройку интересных объектов.
Огонь из треугольников сначала хотели прикрепить на набережной, но кто-то предложил обратить внимание на здание ВДНХ, с которым не хочется прощаться
Материал создан в рамках совместной инициативы Офиса европейской экспертизы и коммуникаций, CityDog.by, 34mag.net, платформы Talaka.by и онлайн-журнала «Имена».
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: CityDog.by.
Просветительское учреждение «Офис европейской экспертизы и коммуникаций», УНП 191694433
