Гардероб: «Феминизм – это не работа, это просто моя система убеждений»

Гардероб: «Феминизм – это не работа, это просто моя система убеждений»
Неделю назад во время открытой летучки мы приглашали в рубрику «Гардероб» всех желающих. И сегодняшняя героиня из тех, кто не постеснялись. И правильно сделала.

Неделю назад во время открытой летучки мы приглашали в рубрику «Гардероб» всех желающих. И сегодняшняя героиня из тех, кто не постеснялись. И правильно сделала.

АЛЕНА
28 лет, переводчица и радикальная феминистка

– Я работала в игровой компании, но в какой-то момент решила уйти на вольные хлеба. Перевожу игры на русский, а иногда на белорусский языки. Параллельно готовлю детишек к ЦТ по английскому, это мое хобби. Мне очень нравится работать с детьми.



С детства мне всегда хотелось иметь ту одежду, которой нет ни у кого. Поэтому я часто придумывала разные образы: например, носила платье с джинсами. Сейчас понимаю, что это выглядело странно (смеется). Переделывала топ в платье, а платок повязывала как юбку – для меня это была больше игра.

Чем радикальный феминизм отличается от остальных направлений феминизма? Он сосредотачивается на патриархате как системе и причине угнетения женщин, выступает против навязывания гендерных ролей.



Для меня по-прежнему важно не быть похожей на других. Но это не значит, что я выброшу сумку, если увижу у кого-то похожую. Кроме того, мне важен комфорт, поэтому я не ношу каблуки или неудобные излишне узкие вещи. А еще черные вещи: для меня это слишком просто.

Либеральный феминизм, к примеру, предлагает решать проблемы неравенства правовым путем — через принятие законов. Но на деле же ни в одной стране, где были приняты такого рода законы, настоящее равноправие так и не было достигнуто. Все потому, что эта система сидит в голове и нужен долгий путь, чтобы ее сломать.



Выбирая одежду, я стремлюсь быть похожей на себя, на ту себя, что внутри. Какая я? Ну, я дерзкая, беспокойная, чувствующая боль и задорная. Думаю, что и моя одежда несет тот же посыл.

На мой взгляд, в вопросе равноправия впереди планеты всей находится Швеция и Северная Европа вообще. Например, часть декретного отпуска там зарезрвирована за отцом, и, если он не использует эти месяцы, они просто сгорят. Это стимулирует отцов вовлекаться в родительство.

В честь Швеции назван самый эффективный способ борьбы с проституцией – криминализация клиента. Считаю, что такой путь единственно верный, ведь спрос рождает предложение. А в странах, где была легализована проституция, по-прежнему тысячи девочек и женщин вовлекаются в проституцию, современную форму рабства. От легализации выигрывают только сутенеры.



Белое пальто купила в Милане, а на следующий день решила, что оно дороговато стоит, и пошла сдавать. Тут выяснилось, что в Италии нельзя просто взять и вернуть в магазин одежду, только обменять. Поскольку ничего другого мне не приглянулось, оставила плащ себе.Теперь ношу и не могу нарадоваться.

Иногда у меня спрашивают: «А сколько вы за это получаете?» Но феминизм — это не работа, это просто моя система убеждений. Можно сказать, что с детства у меня обостренное чувство справедливости. Но о многих вещах мы не задумываемся, пока не столкнемся — или хотя бы не прочитаем о них в интернете. Так у меня было с феминизмом.



Масс-маркет стараюсь покупать за границей, потому что в Минске мало интересных брендов. Здесь покупаю одежду белорусских дизайнеров. Например, у меня несколько вещей от Ольги Кардаш. А это джинсовое платье от Давыдовой. Как только надела его, сразу поняла: оно про меня.

Сталкивалась ли я с дискриминацией? Серьезных проблем у меня не было, наверное потому, что мне достаточно повезло: у меня хорошая работа, прекрасные отношения и поддерживающая семья. Когда училась в инязе, один из преподавателей блеснул: «Не понимаю, зачем сюда приходят девушки, ведь они все равно потом будут торговать на рынке». Боюсь представить, что бы он сказал, учись мы на мехмате.



Еще я не ношу украшения, даже уши не проколоты. Когда-то любила кулоны и браслеты, но потом они стали мне мешать. Все, что было, я раздала и больше не покупаю. Кажется, что это излишество, лучше куплю еще пару кроссовок.

Я использую феминитивы, многие в моем окружении их используют. Почему для меня это важно? Потому что я лингвистка, и я знаю, что такое слова. Если явление не названо, оно остается невидимым. Феминитивы помогают делать вклад женщин в науку, искусство и другие сферы деятельности заметным.

Основной аргумент тех, кто против феминитивов: «таких слов нет в словарях». На kyky.org была «гениальная» статья, где утверждалось, что феминитивы – крах лингвистики как науки. Люди просто не понимают, что такое лингвистика. Лингвистки и лингвисты не указывают, кому как говорить, они лишь фиксируют норму. То есть если люди употребляют слово «звонит» (ударение на «О») чаще орфоэпически верного варианта, то рано или поздно это слово попадет в словарь. И вовсе не потому, что лингвисты продались Госдепу и портят русский язык.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

   Фото: CityDog.by.

Еще по этой теме:
Гардероб. Дизайнер бренда L.O.H.: «В метро меня отправили на досмотр»
Гардероб: «Состоявшейся женщине никому и ничего не нужно доказывать, она свободна»
Гардероб архитектора: «Из каждой поездки вместо сувениров привозишь вещь»
поделиться