Мужчины-феминисты: «В моем идеальном будущем вообще не будет гендера, и все будет хорошо»

– В самом общем виде феминизм – это активная позиция и борьба за равноправие, за права женщин, за гендерное равенство в очень конкретных вещах. Но лично для себя я определяю его на уровне мыслей: как я в принципе думаю, как и какими конструктами думаю о людях и как анализирую свое поведение. Это какие-то принципы и правила в личных и дружеских отношениях, когда ты общаешься с людьми определенным образом. Еще феминизм для меня – это социально-политическая позиция, когда ты еще и пытаешься воздействовать на среду, на окружение. Когда твои действия становятся немножко политическими и ты делаешь что-то, что люди уже не могут «развидеть» и вынуждены как-то к этому относиться.

Например, для меня это активное употребление феминитивов в публичной коммуникации. Или когда я участвую в создании программы какой-то конференции, то стараюсь следить за тем, чтобы среди выступающих было примерно поровну мужчин и женщин. На это мне часто говорят, что надо судить по профессиональным качествам, но все зависит от мероприятия. В образовательном мероприятии для участников ведь создается образовательное пространство, и уже то, как оно построено, является частью образовательного процесса – все это влияет на то, какие формируются знания и навыки.

Иногда я выступаю за позитивную дискриминацию, когда стараюсь давать женщинам больше привилегий в определенной ситуации: например, набираю 60% выступающих женщин и 40% мужчин. Но это редко – я к этому отношусь очень осторожно.

На личностном уровне феминизм для меня – это отсутствие предзаданного отношения. То есть когда ты не относишься к человеку так, будто все про него знаешь и можешь сразу определить, что человеку надо и что ему нравится. Когда ты не строишь ожиданий и не выставляешь требований к человеку только на основании его пола. Ты не требуешь от человека быть кем-то, пока человек сам не определится или не даст тебе понять, как он или она хочет, чтобы к ней или к нему относились.

Когда ты чего-то ждешь от человека, то он формирует свою идентичность в соответствии с этими ожиданиями, начинает себя вести в соответствии с ними и становится не тем, кем сам хотел бы быть. Поэтому лучше ничего не ожидать и ничего не требовать, кроме как в профессиональных отношениях, когда есть какие-то обязательства. Ну и как-то спокойнее относиться к гендерным идентичностям.

В личных отношениях феминизм для меня – это внимание и уважение. И тоже отсутствие каких-либо требований: нужно быть с человеком постоянно открытым, принимать и не требовать.

Я занимаюсь ларпами – это ролевые игры живого действия, такой вид коллективного творчества, требующий большого раскрепощения. Понятно, что традиционно цисгендерным мужчинам сложно раскрепоститься и вести себя глупо. А вот к нам приходит все больше и больше парней, которые легко и быстро раскрепощаются. В ларпах многое строится вокруг персонажа, которого ты самостоятельно создаешь, и это может быть персонаж любого пола. И в Беларуси уже даже новички воспринимают это спокойно: парни могут играть женских персонажей, а девушки играют мужских.

Для меня многое пошло из ларпов, потому что, когда ты проживаешь жизни других персонажей, других людей, ты понимаешь, что очень многие вещи, которые тебе казались фундаментальными и незыблемыми, на самом деле меняются на раз-два, и ты не сильно по ним скучаешь. Ты очень многое пересматриваешь в устройстве собственной идентичности и понимаешь, что какие-то вещи там просто залежались.

Вопрос поданной куртки или открытой двери для меня иногда сложный, потому что я пока начинающий феминист. Но в целом я ко всему этому отношусь достаточно спокойно, поэтому могу и куртку подать, и дверь открыть, и кофе девушке принести. И это нормально, когда ты проявляешь одинаковый формат отношения ко всем людям. Можно ведь и заботиться, и флиртовать – феминизм это не запрещает.

Но меня очень сильно раздражает, когда кто-то заходит в офис и со всеми парнями здоровается за руку, а девушкам просто говорит «привет». Я обычно здороваюсь за руку со всеми и делаю это очень давно. Через какие-то маленькие действия ты очень многое понимаешь про другие, более глобальные вещи.

Феминизм – это про свободу. Ты избавляешься от большого количества стереотипов, ненужных, устаревших норм, не позволяющих тебе развиваться. В моем идеальном будущем вообще не будет гендера, и все будет хорошо. Но сейчас нам нужно с этим как-то справляться.

Мне кажется, у нас в Беларуси с феминизмом все неплохо. Я, возможно, сравниваю с Россией и Польшей, где в вопросах гендерного равенства есть большие проблемы. Тут, конечно, сильно влияет религия и все, что подразумевает под собой традиции. Когда у людей есть к чему апеллировать, чтобы сражаться с феминизмом: например, человек может сказать, что религия не велит ему быть феминистом или оправдывает его антифеминистское поведение. В Беларуси это не так ярко выражено – на традиции здесь уже не так обращают внимание. Мне кажется, что какие-то вещи, которые разламывают патриархальные нормы, происходят у нас незаметно и легко.

Часто говорят, что мужчина должен заботиться о женщине, но ведь очень часто эта забота начинает перерастать в насилие. Это такая экстремальная форма заботы – я за тебя все решу, я знаю, как тебе надо жить, я тебе помогу и т.д. И тогда начинается нарушение свободы и личного пространства человека. Эта забота дорастает до того, что человек должен сидеть, ничего не делать и подчиняться.

Так случилось, что тема равенства и женских прав сегодня важна, и мы через это понимаем другие глобальные вещи. Это такая призма, чтобы смотреть на мир и проверять, правильно он вообще устроен или нет.

Мне не сложно быть феминистом – просто, когда ты определенным образом структурируешь собственный разум, ты чувствуешь себя свободнее, относишься к людям более открыто. Для меня это внутренняя эмансипация, которая позволяет мне больше удивляться, находить в жизни какие-то интересные моменты. Нужно просто менее бережно относиться к собственным коробочкам с чертями, не бояться их выбрасывать и заполнять это место свободной пустотой.

КІРЫЛ КАЛБАСНІКАЎ

– Для мяне фемінізм – гэта выступ людзей за роўныя правы, незалежна ад гендэру. У першую чаргу фемінізм – гэта гендэрная тэорыя, але таксама туды ўваходзяць правы розных груп людзей, не абавязкова па гендэрнай прыкмеце.

Зараз я хутчэй пасіўны фемініст, але я салідарны з людзьмі, якія нешта робяць для развіцця фемінізму ў нашай краіне. Раней я ладзіў вечарыны, якія выступалі за скасаванне дыскрымінацыі ў грамадстве, хаця там было больш пра ЛГБТК-супольнасць. Але, як я казаў, фемінізм – гэта больш шырокае паняцце, чым правы жанчын. Яшчэ я перакладаў некаторыя лекцыі пра фемінізм, уздельнічаў у стварэнні выстаў.

Актыўныя феміністы заяўляюць пра жаданне змяніць свет, ладзяць розныя культурныя мерапрыемствы ці палітычныя акцыі, пішуць нейкія канвенцыі ці звароты да ўлады і такім чынам уплываюць на стан грамадства. Мне здаецца, што дзякуючы гэтаму за апошнія пяцьдзясят гадоў справы палепшыліся, але яшчэ ёсць над чым працаваць.

У Беларусі існуе мноства праблем, з якімі трэба змагацца феміністам: гэта выплата меншых заробкаў жанчынам, праблемы жанчын з уладкаваннем на працу, бо многія працадаўцы баяцца, што жанчына абавязкова сыйдзе ў дэкрэт альбо не будзе з’яўляцца на працы, калі ў яе захварэе дзіця. Яшчэ мне здаецца, што ў нас у краіне праблемы з раўнапраўным бацькоўствам. Калі ў больш прасунутых краінах бацькі пароўну праводзяць час з дзіцем, то ў Беларусі гэтым займаецца ў асноўным жанчына, і з гэтым трэба нешта рабіць.

Шмат праблем звязана з так званым наборам правілаў “быць лэдзі” – тое, як жанчына павінна апранацца, чым павінна займацца, а чым не павінна. Такія рэчы наогул ужо не маюць права на існаванне, таму што незалежна ад полу чалавек можа быць тым, кім хоча, весці сябе і выглядаць як хоча.

Я лічу, што прытрымліваць дзверы ці падаваць руку – гэта клёвая практыка ўзаемадапамогі. Няма нічога дрэннага ў тым, каб мужчына падаў куртку мужчыне ці жанчына – жанчыне. Гэта не абавязковае джэнтэльменскае правіла, і я магу падаць куртку жанчыне, але не таму, што я абавязаны, а таму, што мне прыемна зрабіць чалавеку прыемна. І я не буду супраць, калі хто-небудзь зробіць тое ж самае ў дачыненні да мяне.

Не магу сказаць, што феміністам неяк складаней жывецца. Я думаю, што складана жыць наогул, калі ты жывеш і думаеш. Бо калі табе жывецца лёгка і проста, то альбо ты нешта робіш не так, альбо чагосьці не робіш, што мусіў бы. Таму што ў свеце яшчэ даволі шмат несправядлівасці і праблем, і, калі табе лёгка жывецца, значыць, ты гэтага не заўважаеш.

СЕРГЕЙ КРАВЧЕНКО

– Отсутствие теоретической базы позволяет мне трактовать феминизм вольно и широко. Я думаю, что это необходимое для существования здорового общества стремление к взаимопониманию, к равновесию. Борьба за гармонию, инициированная теми, кто на себе прочувствовал несовершенство устройства общества, – крайне необходимое движение, сопротивляться которому противоестественно, помогать которому важно. Это же необходимость для людей – уважать, слышать друг друга, уметь договариваться, уметь друг друга принимать, пересматривая для этого любые устои, догмы и традиции.

Не могу назвать себя активистом – я, наверное, «профеминист»: в первую очередь разрушаю в себе то, что мешает мне видеть и понимать женщину. К этому меня привел личный опыт, который говорит, что я делаю что-то не так, что я заложник каких-то невольнических схем, приносящих страдания.

Я люблю сомневаться, а любой человеческий протест заставляет меня сомневаться в справедливости текущего мироустройства и пересматривать его, себя и свое к нему отношение. Женщина говорит, что ее не слышат? Ок, а слышу ли я женщину? Или у меня в ушах беруши патриархата? Женщина говорит о насилии? Хм, что в моем поведении может быть насилием? Может быть, то, что я навязываю человеку чуждую ему роль и модель поведения? В итоге это постоянная работа над собой, направленная на разрушение дискриминации, на то, чтобы всем стало лучше, – создание инфраструктуры любви.

Гендерные стереотипы – это неудобные тесные костюмы, которые люди таскают с детства, а общество их подлатывает и разукрашивает привычными орнаментами – в них ни обняться, ни договориться. Я сам еще долго буду стягивать такой.

Феминизм пересматривает якобы незыблемую, консервативную систему, которая, по моим наблюдениям, мало кого делает счастливым. Как же такое не поддержать? Как можно в принципе не поддерживать равноправие и свободу выбора для всех? Для меня стремление к внимательному и уважительному отношению к Другому – базовый принцип.

Я против насилия в любых его проявлениях. Я не верю, что есть созидательное или назидательное, воспитывающие насилие. Есть усилия, есть необходимость трансляции их важности – это все о просвещении, мотивации, доброте. А насилие человека над человеком должно исчезнуть. Хотя, признаюсь честно, иногда к унижающим достоинство агрессорам и к проводникам патриархата силу применять хочется. Но лучше ум и дипломатию.

Я никак не решаю вопрос придержанной двери или поданной куртки: дверь я придерживаю внегендерно, потому что ею может прибить любого. Куртку я подаю, если вижу, что человеку уже тяжеловато справиться самому. Бабушкам я не только куртку подаю, но и руку при выходе из автобуса. Дедушкам тоже. Всем бы подал, но будут смотреть как на идиота. Вообще, для меня эти моменты не повод заморачиваться, а, скорее, повод договариваться, спрашивать. Все имеют право справиться сами, все имеют право на помощь.

Я не в курсе местного феминистского контекста, но вижу проявления в инфополе, чувствую, что движение приобретает силу и влияние, делает проблемы предметом общественного обсуждения. Иногда вижу неприятные мне перекосы – в основном они про некий восторг неофитов: когда человек вдруг осознал себя борцом, транслятором феминизма и так увлекается борьбой за свои права, что нарушает чужие. Это похоже на месть освобожденных угнетателям, в этом много обиды и, как следствие, унижения, обобщений, обесценивания. Другими словами, иногда люди ведут себя как те, против кого они боролись.

Думаю, что феминизм, к счастью, уже нельзя остановить, зато точно можно развивать и совершенствовать. Например, язык коммуникации с теми, кто о принятии Другого еще пока не слыхивал.

Иногда феминистом быть тяжело, потому что эти взгляды идут вразрез со взглядами большинства и возникают трения. Многие тратят себя на то, чтобы выбить возможность быть собой, или на то, чтобы объяснять, как это важно – вместо того чтобы пожить. Я восхищаюсь этими людьми. В этом отношении я достаточно пассивен, работаю с собой, и мой феминизм узкого радиуса действия.