«А что такое “идеальное тело”?» Психолог о красоте, всеобщем контроле и отношениях со своим телом

– Раньше все говорили про диеты, а сейчас уже довольно часто говорят о том, что проблемы пищевого поведения надо решать с психологом. Расскажите, все ли проблемы с едой психологические или некоторым просто надо есть меньше сладкого?

– В первую очередь надо сказать, что все это напрямую связано с тем, что современное общество наряду с технологическими достижениями, экономическим ростом и быстрым темпом жизни предъявляет высокие требования к образу успешного человека. Приобретение одобряемого обществом худощавого тела становится своего рода достижением. Так появляется повышенное внимание к телу и тому, как выглядит человек. Соответственно, мода на диеты не по медицинским показаниям.

В современном нарциссическом обществе происходит глобализация коммуникаций и телесная анестезия. Отсюда распространение заболеваний, связанных с утратой чувствительности в теле. Нарушения пищевого поведения от нервной анорексии до ожирения характеризуются разной степенью неспособности человека распознавать свои внутренние ощущения, эмоции. Так как потребность в еде является одной из базовых потребностей для поддержания жизнедеятельности, еда выступает довольно доступным и безопасным способом замещения других потребностей.

– Но если еда – естественная потребность, которая приносит много удовольствия, то почему всё сейчас так сложно: столько норм питания, диет, систем, мода на здоровый образ жизни?

– Отношение к еде, к собственному телу сегодня и правда приобретает сложный и противоречивый характер. Все телеканалы заполнены передачами о том, как готовить еду и вести здоровый образ жизни. Такой ажиотаж вокруг этой темы может говорить о потере естественных ориентиров в выборе продуктов питания, что, собственно говоря, и происходит: доступность и разнообразие еды выросло в разы.

Но стоит обратить внимание и на то, что еда перестала выступать только как способ удовлетворения голода и поддержания коммуникации. На сегодняшний день она многофункциональна: утешает, развлекает, обнимает, «разговаривает», поддерживает и т.д. А это значит, что еда выступает быстрым, доступным, безопасным способом псевдоконтакта. Мы все нуждаемся в эмоциональном общении и эмоциональном обмене. Что в итоге случается с людьми? Адаптация происходит значительно медленнее, чем изменения в среде. И в силу невозможности контролировать все вокруг человек начинает контролировать то, что может: то есть еду и свое тело.

– А что насчет моды и стандартов?

– Да, есть стандарты, которые, конечно, задаются, чтобы управлять людьми. Все это сферы бизнеса, на которых зарабатывают огромные деньги. Человек, который контролирует свое тело, напрямую попадает под влияние общества посредством социальных норм и правил.

Следует отличать контроль и заботу о собственном теле. Контроль скрывает под собой тревогу и напряжение, а в основе заботы лежит любовь и принятие себя. По телевидению нам постоянно пытаются показать идеалы, к которым «стоит стремиться» – без учета индивидуальных особенностей и возможностей каждого человека.

– Но ведь кроме медиа есть еще социальные сети, где мы постоянно видим идеальные ракурсы.

– Да, именно такие фото стараются выложить пользователи. Если человек постоянно себя фотографирует, так же, как и свою еду, то хотелось бы понимать, кому это адресовано и что необходимо получить в ответ. Конечно, это потребность во внимании.

Грустно, что утрачивается понятие интимности. А интимная зона очень важна для каждого из нас, потому что это такой уголочек души, где у человека хранятся все самые важные вещи, где он честен с собой. Если эта интимность не развивается, то жизнь становится проходным двором и мы ничем не можем насытиться, а вынуждены все больше и больше демонстрировать себя. А ведь наша уникальность состоит из наших несовершенств.

На самом деле не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как нужно есть. У человека есть голод, есть насыщение, есть организм, который сам всегда подскажет, в чем человек нуждается. И если у человека удовлетворительная наполненная жизнь, а еда не является замещающим аспектом, когда он спасается от скуки или одиночества, то все просто – организм сам скажет: сегодня покорми меня этим, завтра тем, вот сейчас мне хватит. И не надо ничего дополнительно об этом знать.

– Но, видимо, этот механизм нарушен, раз ограничения питания кажутся почти всем абсолютной нормой.

– Все потому, что нарушен контакт с собственным телом. Контролировать тело – это то, что доступно человеку в современном мире, и то, на что он может влиять. В итоге человек получает контроль, но утрачивает естественную потребность организма определять, что ему нужно. Ведь человеческий организм – саморегулирующаяся система. И наши ощущения подсказывают и дают ориентацию в потребностях: так, чувство голода свидетельствует о том, что человек хочет есть. А если любой подъем возбуждения человек расценивает как голод, то он идет к холодильнику вместо того, чтобы встретиться с друзьями, покататься на коньках или посмотреть фильм. В таком случае мы делаем вывод, что контакт нарушен.

Один американский исследователь рассмотрел культурную озабоченность худобой и пришел к выводу, что общество приравнивает худобу к нравственному совершенству и означает трудолюбие, целеустремленность, самоконтроль и чистоту, в то время как избыточный вес – признак лени и глупости. Другие исследования показали, что привлекательность девушки выше, если она ест немного. И это не предел. Вот такими стереотипами наполнены умы наших людей. Между прочим, в европейских странах этот бум уже смягчается и там формируется более свободное отношение к телу. В этом смысле у нас пока все ходят с лицами, которым не хватает живости и естественности, но зато очень хотят модно одеваться и изо всех сил «готовятся к сезону».

– Да, ЗОЖ сейчас в моде. Но как разобраться с тем, чтобы не переступить границу: где спорт помогает здоровью, а где это уже перегиб и зависимость?

– Мне кажется, что если мы говорим о спорте, то должны понимать, профессиональный ли это спорт и с какой вообще целью человек приходит в спортзал. Собирается ли он стать бодибилдером или просто решил позаботиться о своем теле, чтобы стать более энергичным? Потому что спорт – это профилактика депрессий, он дает больше энергии и в целом делает жизнь лучше.

– Но все-таки большинство людей, которые идут в зал, так или иначе надеются на улучшение фигуры…

– Мне кажется, что об этом нормально говорить, нормально думать и заботиться о своем теле тоже совершенно нормально. Но если люди все время говорят о теле и о том, что с ним происходит, зацикливаются на одном, то это становится проблемой.

Вообще, всегда надо разбираться, какая потребность стоит за всем этим. А если мы говорим о красоте, то красота в глазах смотрящего, и это как раз достаточно широкое понятие.

– С одной стороны, конечно, широкое, но с другой, кто не мечтал выглядеть лучше и не верил, что это как-то изменит жизнь?

– Да, но за этим скрывается потребность в любви. Вот я сейчас работаю с группой девочек 15-17 лет, и они рассказывают, что все вокруг только и говорят о диетах и красоте – уже в 13 лет. Это понятно: у них подростковый возраст, меняется тело. К тому же это возраст, когда очень важно быть с группой и быть принятым группой. Но при этом важны и ценности, которых придерживаются взрослые и семья. И если они говорят, что если ты худой, то тебя полюбят, будут хотеть с тобой общаться и все будет хорошо, то, конечно, в этом месте могут начаться проблемы.

– К вам чаще приходят люди с запросом наладить пищевое поведение или все-таки многие обращаются с целью похудеть?

– Я работаю, когда у людей уже чаще всего есть диагноз и клинические проявления болезни от ограничений до переедания. Нервная анорексия и нервная булимия со всеми их проявлениями – это, если упростить, болезни взросления. Они развиваются в момент перехода к взрослой жизни и скрывают под собой огромное количество страхов и тревог. Также бытует мнение, что главное в выздоровлении – это накормить, и «все это дурь» или «просто захотела стать красивой». Однако следует обратить внимание, что способ обращения с едой – это форма внутренних переживаний, которые не осознаются.

Есть люди, которые приходят, чтобы похудеть, и вот они иногда злятся, что за месяц работы нет никакого результата. Но это правда долгосрочная работа: необходимо осознать и наладить свой режим питания, понять, какие потребности удовлетворяются, а какие нет и что стоит за отношением к еде.

Часто люди чувствуют себя неэффективными, неспособными с чем-то справиться или недостаточно успешными – у них может быть страх близости или страх одиночества. В любом случае речь идет об отношениях с людьми и о том, насколько удовлетворены потребности в заботе, любви, поддержке и внимании, о том, способны ли вступать в отношения, быть открытыми. Или же мы будем прятаться за едой, в спортзале, в магазинах, покупая бесконечное количество одежды или возвращаясь с работы в 12 часов ночи, но так и не чувствовать себя удовлетворенными.

– Получается, что люди, которые ночуют в спортзалах, от чего-то убегают?

– И это грустно, потому что это тоже форма зависимости. Девочки, которые ходят туда все время, – они ведь готовятся к чему-то, к какой-то встрече, к тому, что их кто-то оценит. Чего они добиваются?

– Ну, наверное, хотят идеальное тело.

– А что значит «идеальное тело»? Это тело, которое никогда не будет стареть и претерпевать возрастные изменения, или это тело, к которому нельзя приближаться, чтобы не обнаружить несовершенство. И самое любопытное заключается в том, кто устанавливает критерии идеальности. Оценка себя происходит путем сравнения с заданными параметрами социального окружения. И выходит, что собственная успешность определяется через призму соответствия заданным параметрам.

Но хочу заметить, что общественное мнение не имеет конкретного лица, а состоит из простых смертных, которые проходят естественные этапы развития. Тогда вопрос: на каком основании строится утверждение, что именно так красиво, а не по-другому? Тогда мы должны еще говорить, что такие люди боятся своего возраста. Это очень грустно, потому что люди во власти нарциссизма опираются на внешние критерии соответствия – им страшно знакомиться с собой, быть живыми и проявлять эмоции. Но опять-таки, при этом заботиться о себе и своем теле абсолютно нормально, важно просто знать меру.

– Иногда под нашими текстами про спорт разгораются целые баталии: кто-то утверждает, что нужно заниматься спортом каждый день, а кто-то – что надо любить себя в любом весе.

– Каждый защищает свою позицию, и это понятно. Иногда я читаю комментарии и думаю, что вот у людей какая-то болезненная реакция, когда-то они сделали свой выбор и категорически не принимают другую точку зрения. А ведь сколько людей, столько и мнений.

Порой людям трудно признавать в себе что-либо или признаваться в том, чего не хватает: например, я не испытываю любви к людям или не умею получать удовольствие от отношений. Это может быть страшно, стыдно и совсем не соответствовать образу, который человек так старался создать. Есть ведь ряд потребностей: внимание, забота, поддержка, – и их никак нельзя удовлетворить, кроме как с помощью живого контакта с другим человеком. Можно подменять их спортом, можно едой – но эмоционально человек останется голодным.

– Но ведь еще есть бодипозитивизм, который становится все более популярным?

– Может быть, сейчас, во времена жестких социальных критериев, бодипозитивизм – это революционный способ сказать, что тело живое, что, мол, давайте как-то успокоимся, примем себя такими, какие мы есть, а потом спокойно подумаем, какими мы бы хотели быть – в зависимости от наших собственных вкусов, потребностей и образа жизни.

Но при этом, конечно, есть жесткое похудение, а есть протест против него и уход в другую крайность, где начинается беспорядочное потребление еды. И то, и другое – аутоагрессия по отношению к своему телу. Так, жировую прослойку человек может использовать как броню – прятать страх, гнев, изолироваться. И в жестких диетах, и в беспорядочном потреблении пищи много неудовлетворенности и эмоционального голода, а также неспособности получать желаемое другим путем.

– А как вообще понять, что пищевое поведение нарушено? Вот, скажем, человек читает это интервью и ему как-то тревожно.

– Это хороший знак, если тревожно. Это значит, что есть нечто важное в этом разговоре, что трогает. И если не сразу бежать писать агрессивный комментарий, а задуматься и сконтейнировать эту тревогу, то можно что-то про себя понять и принять.

– А все время сначала надо принимать то, что есть, а потом приступать к изменениям? Или все-таки можно сразу бежать в спортзал и садиться на жесткую диету?

– Любые изменения начинаются с того, что я принимаю то, что есть. Есть такой закон парадоксальных изменений, по которому мы сначала принимаем то, что есть, смиряемся, и только тогда наш организм перестает сопротивляться изменениям. И еще помним, что, чем более длительные изменения, тем они качественнее и устойчивее.

А насчет жестких диет надо помнить, что любое ограничение приводит к перееданию, так что слово «жесткая» сразу значит, что за такой диетой последует огромный срыв.

– Вы все время говорите о контроле. Что это значит и откуда в нас так много потребности все контролировать?

– Контроль связан, с одной стороны, с властью и степенью влияния, а с другой стороны – с доверием. Стремление контролировать подпитывает ощущение собственной силы и значимости. К контролю приводит низкая самооценка в сочетании с желанием ее не показывать, что создает хроническую ситуацию повышенной тревожности и телесного напряжения.

Человек контролирует себя, чтобы поведение было более уверенным, чем есть, и контролирует другого, чтобы тот не ранил. В культуре, где выживание зависит от милости специалистов, машин, высокоточных технологий, тело приобретает особый род уязвимости и зависимости. В этом смысле современный всплеск желания контролировать вес своего тела, соблюдая диету, можно рассматривать в качестве ответа на его зависимость от внешних факторов.