Минск как Новый Париж – про мэра, в команде которого хотели бы работать даже вы

Этот всадник с картофелиной в кармане – один из самых богатых людей окрестностей, 11 лет отдавший Минску. «Столько сделавший для города», «гениальный руководитель», «патриот» – это всего лишь словесная мишура. Но неоспоримый факт: Кароль Чапский действительно тот человек, который впервые в ХІХ-ХХ ст. попытался превратить Минск в нормальный европейский город, в котором хотелось бы жить.

Сегодня на здании пивзавода «Аліварыя» открыли памятную доску в честь Кароля Чапского.

В Минске второй половины ХІХ века вам жить вряд ли захотелось бы. Заштатный губернский городок, в центре более-менее застроенный каменными зданиями, а так – сплошь деревянный, утопающий в вечной грязи и задыхающийся от всепроникающей пыли. Именно так описывает племянница Кароля Мария Чапская наш город эпохи первой железной дороги в своей книге «Европа в семье». Праматерь современной «беларускай чыгункі» вытягивала Минск, стоящий в известном «центре Европы», из лап тоскливой периферийности. Но тщетно: да, город был транзитный, но в казне его денег было мало, а следовательно, не было средств на развитие. Минск замер в ожидании своего супермена.

Нет, не Чапский стал этим супергероем: еще при пане Галиневиче, главе города (не путать с губернатором), Минск одним из первых в губернии заимел самую большую доходную часть бюджета. Чапского выбрали сразу после отставки Галиневича, чтобы деньги бюджета превратились в нечто более осязаемое для минчан и города.

В итоге за первые три года правления пана Кароля в Минске появляются: городской театр, первая телефонная станция, мост через Свислочь, первый в городе ломбард, начинается укрепление набережной той самой Свислочи; открывается конка, ночлежка для бомжей, приходское училище; наконец-то вымащиваются главные улицы города.

Чапский стал менять инфраструктуру города до неузнаваемости. Фактически, то, каким мы знаем Минск довоенный по открыткам и редким фотографиям, – заслуга именно пана Кароля. Но зачем 30-летний мужчина с отличным образованием, с прекрасной бизнес-хваткой, впечатляющей генеалогией и зашкаливающими амбициями взялся за бесперспективный проект «Минск как город мечты»?

Род Гуттен-Чапских для масштаба можно спокойно сравнивать с Радзивиллами и Сапегами: слава, деньги, владения. У сыновей Эмерика Гуттен-Чапского – Ежи и Кароля – было отличное образование. И море амбиций: по крайней мере, у старшего Кароля, который вечно был себе на уме и стремился к полной самостоятельности от отца. Став кандидатом политэкономии и статистики, отслужив в одном из имперских министерств в Петербурге, Кароль возвращается в Минск (точнее, в Станьково, в отцовское имение). В городе его, кроме родных и близких, ждут: 86 000 руб. (один из самых богатых людей города), около 10 зданий в собственности в центре, свой сад и пр.

Фото, сделанное в Станьково уже после смерти пана Кароля.

Вопрос, зачем Чапскому с таким бэкграундом понадобилось участвовать в выборах главы бесперспективного города, скорее риторический. Хотя главный архивист Национального исторического архива Беларуси Владимир Денисов считает, что дело в воспитании и в стремлении помочь:

– Як заўсёды, бываюць людзі, якія дбаюць не толькі пра ўласныя інтарэсы, але і грамадскія. Заўжды былі людзі, якія абараняюць спадчыну і нічога за гэта не маюць, апрача праблем. Безумоўна, яму было прыемна быць гарадскім галавой: гэта была аўтарытэтная пасада. А па-другое, ён сапраўды дбаў пра інтарэсы Мінска.

По воспоминаниям Марии Чапской, ее дядя и в самом деле жаждал реализоваться именно в развитии Минска. В одном из писем мать Кароля Эльжбета Каролина жалуется на сына: мол, у него кроме официальной есть еще одна жена – наш город. И с горечью, в которой сквозит гордость, добавляет: «Mińsk, toujours Mińsk!» («Минск, всегда Минск!»).

Это семья Ежи Чапского, младшего брата нашего героя. Фото сделано в Прилуках, втором семейном имении Чапских. Девочка с косой в нижнем ряду слева – автор воспоминаний «Европа в семье» Мария Чапская.

Но высокопарности высокопарностями, а действительность была не самая радужная: после того как Чапский покинул должность головы города, бюджет Минска остался должен ему… около 200 000 руб. (для пущей понятности цифры рубли меняйте на доллары и умножайте на 100). Почему?

Как любой молодой, часто нетерпеливый руководитель, да еще с таким резюме, Кароль не мог выносить бюрократии, чиновничьих проволочек и бесконечных согласований. Как активный бизнесмен, которому результат нужен здесь и сейчас, он стал, во-первых, активно развивать кредитно-банковскую систему в Минске. А во-вторых, часто вкладывал собственные деньги в городские проекты. Чапский поставил перед собой цель: за короткое время превратить наш город не в новую Вильню, Варшаву или Петербург. Он хотел видеть Минск модным и таким притягательным для всех Новым Парижем.

За второй и третий срок правления Чапского при прямом или косвенном финансовом его участии в городе появилось электрическое освещение, а городская управа взяла под контроль городские нечистоты, выкупив у частника ассенизационный обоз. В одном из домов Чапского в центре города организовали городской родильный приют. Минские власти купили новую электромашину, построили новый Ляховский мост. Организовали госпиталь для проституток. У частных лиц выкупили земельный надел для Вольного пожарного общества, для молочного рынка, выкупили Юбилейную площадь. В Минске были открыты 2-я женская гимназия, публичная библиотека; для городской электростанции купили новую динамо-машину. А вспомните завод «Аліварыя» (в те времена «Богемия»), который тоже построил Чапский! И, конечно, брукаванка: хорошие дороги на некоторое время стали визитной карточкой Минска.

Чапский активно сдает внаем муниципальным институциям свои дома и квартиры и берет за это символические деньги. Более того: уже во второй срок Чапский отказывается от годового жалования (3 000 руб.) и передает его в городскую казну.

Сумасшедший? Ну, как для кого. Возможно, коррупционер? Вряд ли: во-первых, коррупционные дела раз и навсегда запятнают честный шляхетский род, что равносильно самоубийству. Во-вторых, за каждую потраченную копейку Чапский должен был поручиться не только перед губернскими властями, но и перед кредиторами.

На фото 1948 года дом Чапского самый крайний слева, сейчас на его месте ювелирный магазин «Чараўніца». Снимок сделан до того, как стали переделывать главную улицу города: видите, проспект еще не расширили до привычных 48 метров. На фото ниже тот же дворец до революции. Другой известный дом Чапского стоял на месте нынешней Администрации Президента.

Кароля Чапского сегодня назвали бы социальным бизнесменом – человеком, который решает проблемы общества с использованием действенных бизнес-моделей, при этом минимально зарабатывая. Зачем бизнесмену быть социально ориентированным? Возможно, на сегодняшний день прозвучит наивно: чтобы люди жили лучше. Чтобы город развивался. Чтобы горожане становились богаче.

Впрочем, по старой белорусской привычке, современники такую социальную ответственность Чапского не оценили. Наоборот: по результатам деятельности пана Кароля, который в последние годы работы умирал от туберкулеза, начались проверки, едва не закончившиеся уголовным делом. Как ни пытался Чапский излечиться от проклятой болезни на курортах, смерть настигла его в самом расцвете сил – он умер в 1904 году во Франкфурте-на-Майне.

Владимир Денисов говорит, что когда-то в Национальный архив приезжали родственники Чапского в надежде найти завещание – увы: Кароль то ли не успел, то ли не подумал оставить тестамент. Впрочем, он все-таки успел оставить после себя аж четверых наследников и прожил несколько счастливых лет с молодой любимой женой.

Дети Кароля Чапского (слева направо): Фабиана Мария, Эльжбета, Эмерик Август, Войцех.

Туберкулез – еще одна тайна Чапского. Некоторые историки утверждают, что Кароль чуть ли не с детства готовился к ранней смерти от болезни. Мол, именно поэтому отец Чапского раздумывал, кому оставить богатства рода – Каролю или Ежи. Мол, поэтому минский мэр и был таким энергичным: постоянно чувствовал сжимающую горло руку смерти.

С другой стороны, Эдвард Войнилович, который воздвиг Красный костел, вспоминал про друга: «После весело проведенной ночи в клубе он на рассвете садился в седло и гнал лошадь в родное Станьково, чтобы зарядиться энергией и дать указания управляющему. Однако тут же возвращался в город, чтобы успеть на совещание городского правления и представить там проекты по развитию и благоустройству города в перспективе».

Почему же Чапский не смог воплотить в жизнь все свои планы по превращению Минска в Новый Париж, как любила повторять городская пресса? Очевидно, из-за туберкулеза. Но только ли из-за него? Похоже, ответ кроется в воспоминаниях того же Войниловича, который признался: пану Каролю не хватало хороших единомышленников. Людей, которые не будут сидеть сложа руки и ждать, пока Минск дотянется хотя бы до уровня Бобруйска. А смогут мечтать и при этом воплощать свои часто невнятные мечты о городе солнца в реальность. Говорят, Чапский ценил таких людей на вес золота.