Пудра «Киска» и шляпка, сделанная на птицефабрике. Смотрите, какую красоту собирает минчанка

Посмотреть коллекцию мы пришли в мастерскую имиджа и художественного образования L'Atelier de l’Image, а экскурсию попросили провести владелицу студии, а заодно и коллекции Татьяну Федосову.

– Я не собираю вещи для того, чтобы просто их хранить. Многие предметы я использую на съемках, при создании образов «на выход», а по важным поводам могу надеть что-нибудь сама, – признается Татьяна и начинает показывать нам свою коллекцию, которую собирает вот уже 17 лет, а точное количество ценных и значимых лично для нее предметов не может и подсчитать.

Все началось во времена, когда Татьяна вела курс «Стилистика модного образа», в котором рассказывала в том числе и об истории моды XX века. Занятия казались недостаточно полными без иллюстраций и предметов, к которым можно было бы прикоснуться: «Одна из клиенток подарила мне бабушкину брошь. Так и началось», – рассказывает Татьяна. 

Пудра «Киска» достаточно редкая вещь, в тексте еще даже используется буква «ять». На упаковке изображена развеселая девушка в типичном для того времени образе. В целом этот период в 1920-х был ознаменован достаточно свободными нравами – баночка полностью отражает атмосферу эпохи. 

Крем «Метаморфозы» сродни современном химическому пилингу. Вот только был он крайне вредным, так как в состав входила ртуть. Правда, эффект был явно заметен: кожа действительно слазила. Мыльный порошок с поэтическим названием «Нега» мужчины использовали для бритья. Небольшой объем баночки намекает на то, что расходовали его экономно. 

Духи «Красная Москва» хоть и не распечатаны, а распространяют сильный аромат. Немногим известно, но была целая линейка продукции под таким названием. Пудра – тому подтверждение.

– История «Красной Москвы» началась еще в царской России и ведет к потомственному французскому парфюмеру Генриху Брокару. Он открыл в Москве фабрику ароматного мыла, позже стал производить духи и косметику, говоря современным языком, как премиум-класса, так и масс-маркет. Но добиться статуса «Поставщик Двора Его Императорского Величества» у Брокара никак не получалось. Пока идея для «того самого аромата» не пришла к нему во сне.

Чтобы воплотить ее в жизнь, Брокар сделал букет из восковых цветов, на вид практически неотличимых от живых. Каждый из них обладал своим запахом, а вместе они создавали неповторимый аромат, названный «Букет для императрицы». Цветы в хрустальной вазе были направлены императрице Марии Федоровне, и парфюмер наконец получил долгожданный статус.

После революции фабрику национализировали и переименовали в «Замоскворецкий мыловаренный завод номер 5». Сам Брокар, разумеется, больше не мог руководить таким предприятием, но на производстве остался его заместитель Мишель Август. Точной формулы духов он не знал, но попытался воссоздать максимально похожий аромат, конечно же, под более идеологически выверенным «брендом». Кстати, из-за названия завода и схожих ноток в аромате некоторые находят связь «Красной Москвы» с одними из самых знаменитых духов в мире – Chanel №5.

Раритетный флакончик с остатками парфюма «Каменный цветок» Татьяне подарил муж. Аромат был создан в 1950-х, хотя потом и продолжал без изменений выпускаться десятилетиями. 

С  хитроумностью устройства коробочки от духов может посоперничать брошь, которая сделана таким образом, чтобы в нее можно было вставить живые цветы.

Помада Dior была выпущена в 1950 году лимитированной серией. Флакон украшен лиможским фарфором, за которым прячется миниатюрное зеркальце. Татьяна признается, что цвет у помады удивительный, не требующий смешения нескольких оттенков, как привыкли делать современные визажисты, поэтому и сейчас ее иногда используют для фотосессий.

Фотографию в коллекцию передала лично девочка со снимка, которой на тот момент было уже 90 лет. Сделана она была в начале прошлого века в Гродно. 

Крем московской фабрики «ТЭЖЭ» можно назвать уникальным: содержимое крохотной баночки должно было помочь в десятке различных ситуаций. 

Набор парфюмерии «Голубой ларец» принадлежал супруге Василия Ивановича Козлова – белорусского государственного деятеля, в честь которого названа улица в районе площади Победы. Два флакона духов, крем и пудра – подарок Брежнева, к нему была приложена визитка. Косметика не распакована не потому, что ее берегли, а потому что ее было слишком много. 

Татьяна предупреждает, что крем лучше не открывать: все-таки срок годности давно вышел. А вот на пудру взглянуть можно – она рисового оттенка и все еще приятно пахнет.

Набор для девушки 1930-х годов и совсем крохотный шампунь как показатель того, что волосы раньше мыли явно не каждый день, как сейчас.

– Распакована косметика или нет, не имеет значения, – признается Татьяна. – Единственное, если ей не пользовались, то и храниться она может дольше, ведь эфирные масла имеют свойство испаряться. 

Довоенный фен фирмы AEG, которая, кстати, до сих пор выпускает бытовую технику. Он очень тяжелый, но, несмотря на почтенный возраст, все еще работает. Рядом с ним строгий по дизайну несессер, без которого ни один уважающий себя мужчина не мог отправиться в поездку. 

«Альбом из Лондона привезла Катя Доманькова. В 1920-е было очень модно их вести, он даже частично заполнен. Когда я думаю о том, сколько эмоций с ним связано, у меня мурашки по коже бегут». 

Серебряная сумочка конца XIX века, покрытая глазурью, с именным клеймом мастера. Хотя назвать эту удивительную вещь сумочкой даже не поворачивается язык – скорее, кошелек для завершения образа. 

Клеймо на внутренней поверхности шляпки говорит о том, что сделана она была прямо на птицефабрике. Несмотря на то, что ей уже почти 90 лет, на ощупь она по-прежнему очень мягкая. Скорее всего, использовались перья курицы или перепела. 

Сумочка 1950-х тоже подарок клиентки, она принадлежала ее маме. 

А еще на этой фотографии есть та самая брошка, с которой и началась коллекция: «От необычной вещи шла такая сильная энергетика, что первое время я брала ее в руки только в перчатках». 

Черную сумку в качестве косметички использовала оперная дива Лариса Александровская. У Татьяны в коллекции достаточно много ее вещей.

– На самом деле для меня не так важно, кому раньше принадлежала вещь. Например, у меня есть часть гардероба женщины, которая считалась в Минске большой модницей: у нее были просто потрясающие шляпки, перчатки, платья. При этом она работала следователем. Из-за того что не все встречают таких людей в обычной жизни, нам кажется, что их и не было. Это не так: были те, кто, хоть и немного по-советски, но жили как в кино. 

Свадебный костюм 1919 года. Несмотря на то, что манекен настоящий, из 20-х, наряд слишком мал даже для него. Его владелица была даже по тем меркам очень миниатюрной девушкой. Качество батиста указывает на то, что шился он под заказ.

Платье сложного кроя в 1940-е шила немецкая портниха в Германии.

На первый взгляд может показаться, что это наряд конца XIX века. На самом деле это свадебное платье 70-х годов. 

На постсоветском пространстве самый известный коллекционер предметов мира моды – Александр Васильев из «Модного приговора». Он видел коллекцию Татьяны и был приятно поражен.

– Понимаете, у увлечения Александра Васильева совсем другой размах. На данный момент у него огромная коллекция, в которой каждый год появляются 500 новых предметов. Особенность же моей коллекции в том, что я стараюсь собирать то, что принадлежало женщинам Беларуси, а это гораздо сложнее.

В мечтах у Татьяны открытие частного музея, посвященного моде, где удастся систематизировать все экспонаты и можно будет проводить лекции и экскурсии.