Татьяна несколько лет проработала в беларуском облисполкоме, где изнутри увидела, как устроена работа чиновников. CityDog.io поговорил с ней о том, как она попала в эту систему и как на самом деле (не)принимаются решения в госслужбах.
«Тред по-мински» – наша рубрика, где мы в популярном формате из соцсетей «один лайк – один факт» рассказываем истории минчан, о которых обычно предпочитают молчать.
– В облисполком я попала в 41 год после двадцати лет работы в университете. Тогда у нас все время говорили о грядущих сокращениях. Руководство намекало, что стоило бы искать себе другую работу – и я сказала знакомому из облисполкома, что подыскиваю новое место.
Спустя некоторое время он позвонил и сообщил, что в комитете экономики появилась временная позиция, одна сотрудница как раз уходила в декрет.
Когда я принесла заявление об увольнении, мне сразу дали понять, что под «сокращениями» меня вовсе не имели в виду. Напротив, меня старались удержать: мои показатели считались одними из лучших. Я много публиковалась, вместе со студентами выигрывала конкурсы научных работ и имела серьезный практический опыт. Такие специалисты ценятся особенно высоко, потому что их действительно немного. Уйти получилось только с третьей попытки.
– Параллельно с преподаванием я годами работала на разных предприятиях. Там работа была сплошлой рутиной: нужно было бесконечно составлять отчеты или готовить документы.
Облисполком на этом фоне казался чуть ли не райским местечком. Во-первых, я думала, что там работают лучшие специалисты из сферы. Во-вторых, казалось, что скучных задач там точно не будет. Спойлер: я ошибалась в обеих пунктах.
– В облисполкоме меня сразу поставили главной специалисткой управления экономического анализа. Это 7-й класс госслужбы из двенадцати. Для сравнения, у президента – 1-й, у совсем новичков в райисполкомах – 12-й. Чем выше класс, тем выше коэффициент, от которого рассчитывается зарплата.
Попала я в управление, которое занималось практически всеми вопросами комитета экономики. Практически в первые же дни мне начали передавать на согласование проекты, которые приходили из разных министерств и ведомств.
.jpg)
Иллюстративное фото: Sear Greyson, Unsplash.com.
– На первый взгляд облисполком кажется очень серьезным местом, особенно комитет экономики. Может показаться, что там нет шуток или случайных разговоров. На самом деле все, как везде. Есть даже «курилка», куда сотрудники часто выходят отдохнуть и посплетничать.
Обсуждали на ней, что угодно: наряды, новые назначения, «подруг» вышестоящих сотрудников, рассказывали анекдоты. В общем, она ничем особо не отличалась от курилки в университете или на любом заводе.
– Мои будни часто отличались от дней других сотрудников, чья работа была исключительно кабинетной. Когда я переходила в облисполком, мы заранее договорились с руководством, что я останусь в университете на часть ставки. Преподавание всегда было и остается моей любимой профессией, поэтому несколько раз в неделю я продолжала ходить на занятия.
Когда лекций не было, мой день обычно состоял из нескольких задач. Например, готовила предложения по нормативно-правовым актам, их всегда было много. Помимо этого занималась бумагами, бизнес-планами подведомственных организаций и обрабатывала обращения людей.
– Больше всего меня вдохновляли задачи, которые приносили реальную пользу районам или компаниям. Иногда решение проблемы лежало на поверхности. Например, на нескольких предприятиях мы предложили объединить ряд должностей, просто потому, что объем работы не требовал отдельного человека на каждую.
При этом меня меньше всего интересовало, как люди реагируют на сокращения: как экономистка я смотрела на ситуацию прагматично. Если значительную часть времени люди тратят на чай и бесконечные хождения по кабинетам, рано или поздно это должно закончиться.
Практически на всех предприятиях, где мы проводили аудит, оказывалась избыточная численность персонала. Это базовая проблема беларускога госсектора.
А еще часто было очевидно, что нужно выставлять на продажу пустующие цеха. В Беларуси огромный земельный налог, а многие предприятия по привычке занимают огромные территории, которые давно не используются и только увеличивают затраты.
.jpg)
Иллюстративное фото: Dimitri Karastelev, Unsplash.com.
– Важных проектов было много. Вопрос, скорее, в другом: дошли ли они до реализации. Например, у нас были на согласовании нормативные акты, которые могли бы дать предприятиям больше самостоятельности и помочь им быстрее принимать решения. Но по разным причинам эти документы так и не были приняты вышестоящими органами.
Почему – с нами никто особо не обсуждал. Хотя многое было и так понятно. Любая инициатива, которая потенциально могла ослабить контроль государства, почти всегда разворачивалась обратно. Все должно было оставаться в привычных и «безопасных» рамках.
Это вызывало разочарование. Особенно когда приходили комментарии из министерств или от «коллег», от которых я порой просто впадала в ступор. Было ощущение, что многие из них не понимают ни сути процессов, ни последствий решений, которые блокируют.
– По моим ощущениям, роль чиновника сильно зависит от того, в какой точке системы ты находишься. Есть один старый анекдот, который, как ни странно, до сих пор отлично описывает реальность.
В исполком приходит проверяющий, идет по коридору и видит на дверях таблички: «жоры», «ловы» и «с*ки» . Он открывает первую дверь – там сидят женщины с начёсами, пьют чай, листают «Сад и огород». Кадровик поясняет: «Это жены ответственных работников». Заходят в кабинет «лоры» – там девушки, которые пилят ногти и читают модные журналы. «А это любовницы ответственных работников», – улыбается кадровик. И только в кабинете «с*ки» столы завалены папками так, что людей почти не видно. «А это случайно уцелевшие кадры», – говорит он.
Если ты условно сидишь в первых двух кабинетах, а такие люди в системе действительно есть, то к тебе особых требований не предъявляют. Профессионализм там, как правило, слабый, и нагрузка минимальная.
Когда ты в «третьем кабинете», то есть реально работаешь, вытаскиваешь на себе документы, цифры, сложные процессы, ты мало напоминаешь тот стереотипный образ чиновника, которого общество считает бездарем и тунеядцем. Наоборот: на тебе держится все, что еще каким-то чудом работает.
– Комитет экономики не то место, куда люди звонят из-за пропавшего света или отсутствующей лавочки у подъезда. Хотя такие обращения тоже были. Мы их перенаправляли в службы, которые этим занимаются. Были и «профессиональные жалобщики» – так в системе называли людей, которые регулярно писали обращения ради того, чтобы проверить реакцию властей.
Запомнился запрос якобы от студента одной сельхозакадемии: мол, облисполком никогда не рассказывает людям о социально-экономической ситуации в области и вообще, по его мнению, мы плохо работаем. Позже выяснилось, что письмо написал не студент, а один из профессоров.
В ответ облисполком организовал лекцию и отправили туда меня, сказав: «Ну что, просто выступишь перед студентами». Когда я пришла в огромный зал академии, оказалось, что там сидит весь профессорско-преподавательский состав. К счастью, встреча прошла хорошо, и многие потом даже поддерживали со мной связь.
.jpg)
Иллюстративное фото: vuk burgic, Unsplash.com.
– Самое дурацкое в работе – бесконечные согласования. Чаще всего ко мне попадали проекты, которые нужно было провести через целую цепочку структур, включая, порой, УВД и КГБ. Это означало простую вещь: ты не можешь просто зайти в кабинет и получить подпись. Ты оставляешь документы в приемной, руководителя может не быть на месте, и в результате ждешь несколько дней, пока бумага хоть немного сдвинется с места.
А еще были сотрудники, которые считали своим долгом «улучшить» документ. Не по смыслу, а чисто стилистически. Они могли поменять слова местами или к примеру подобрать другой глагол, который им казался более правильным. Кажется, что все это – мелочи. Подумаешь, было написано «за девять месяцев 2025 года», стало «за январь-сентябрь 2025 года». Или: «снизился» вдруг превращается в «сократился», «вырос» – в «увеличился».
На самом деле такие «правки» не меняют суть, но запускают новый круг согласований. Каждый раз документ приходится переделывать, заново распечатывать и снова относить в кабинеты на подписи. Это превращается в имитацию бурной деятельности, которая не дает никакой реальной пользы, зато съедает целые недели.
– Все серьезные нормативные правовые акты, которые требовали глубокой проработки, поручали мне. Документы из нашего облисполкома редко выходили без правок, нам почти всегда было что добавить и что уточнить. Со временем другие облисполкомы перед тем, как отправлять проекты выше, все чаще интересовались нашим мнение. Было здорово осознавать, что моя репутация профессионалки за это время сильно выросла.
Уйти из облисполкома было не моим решением. Хотя, я и сама чувствовала, что долго там не продержусь – слишком многое внутри уже не совпадало с тем, что происходило вокруг. Но в 2021 году за меня все решило руководство. На их стол легла моя переписка с мамой после выборов 2020 года.
Только спустя время я поняла, что не смогла бы там работать и дальше. Система стала такой, что в ней остались почти исключительно люди без принципов, готовые подстраиваться под любые решения, лишь бы сохранить место. Власти подбирают таких сотрудников, чтобы ими было легче управлять и манипулировать. Именно поэтому оттуда меня и «выплюнули».
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
